Книга Пират. Ключ к сокровищам - Рассел Блейк

– Жаль, – сказала Реми. – Когда думаешь об этом, то все ничем не отличается от других легенд о королевских сокровищах и никак не искажает историю.

– Вот и я так подумала, – ответила Мэдж. – Представьте себе мое удивление, когда позже я узнала, что Найджел использовал мою работу, напечатал книгу и заявил, что он автор! А что еще хуже – он взял мой конспект и заявил, что он принадлежит ему и по нему он учил своих студентов. Мне было очень не по себе, но я не могла позволить украсть мою работу.

– Это вполне понятно, – поддакнул Сэм.

– После того как он потерял должность преподавателя, парень устроился экскурсоводом. Я слышала от другого члена нашего сообщества, что в своих турах по городу он использует мою информацию и преподносит ее как одну из многих бытующих легенд о том, что случилось с этим сокровищем.

– Люди любят легенды, – кивнула Реми.

– Да, верно. Я собиралась попросить его прекратить, но сколько можно бить уже упавшего? Он был молод и импульсивен.

Сэм заглянул в бумаги.

– А вы можете кратко рассказать нам, что здесь написано?

– Если очень кратко, то Герберты происходят от Уильяма Маршала, первого графа Пембрука. Пембруку было поручено спрятать сокровища короля Иоанна, чтобы защитить кронпринца от посягательств захватчиков, мечтающих наполнить свои сундуки золотом. История о сокровище, утонувшем в болоте, была специально придумана, чтобы скрыть правду о том, что же на самом деле с ним произошло.

Сэм передал конспект Реми и спросил:

– И как вы считаете, что же на самом деле с ним случилось?

– Все изложено здесь. Пембрук спрятал сокровище, и лишь немногие его доверенные лица были посвящены в эту тайну. Сыновья Пембрука умерли в неведении, а тайна перешла от его дочери Мод де Бруаз к ее сыну Эдмунду Мортимеру, который, вероятно, сделал копию ключа и отдал ее одному из своих законных детей, Роджеру де Мортимеру, а другую копию – незаконному сыну, сэру Эдмунду Герберту, и это оказалось правильным решением. Законный сын Мортимера закончил тем, что имел связь с королевой Изабеллой, за что был казнен. – Женщина улыбнулась и откинулась на стуле. – Скорее всего, Мортимер хорошо знал своих детей и понимал, что его незаконный сын более верный. О том, где же само сокровище, история умалчивает. Мы лишь знаем, что с ним случилось, после того как его спрятал Пембрук.

Реми закрыла конверт и спросила:

– Если вы не против, позвольте нам это взять на время. Мы сделаем копию и вернем.

– В этом нет необходимости. Как бы я ни хотела рассказать эту историю, она не моя. И принадлежит моему бывшему мужу Генри Мак‑Грегору и его кузине Грейс. Впрочем, что он, что Грейс никак не интересуются этим предметом. Этот конспект лежал у меня годами, забирайте. И если бы Грейс была против, то не послала бы вас сюда. Единственное, о чем я прошу, – дайте мне знать, если что‑то найдете.

Супруги поблагодарили женщину и ушли.

В машине Реми достала бумаги из конверта.

– Здесь много информации.

Сэм посмотрел:

– Не вижу ничего невероятного.

– Да уж, было бы хорошо, если бы тут находилась копия шифровального колеса. – Реми пролистала бумаги. – Нужно отправить это Сельме. Пусть посмотрит свежим взглядом.

Приехав в отель, забронированный Сельмой, супруги отсканировали и выслали документы, затем взяли каждый по несколько страниц конспекта и сели просматривать.

Реми читала как раз ту часть истории, которую описывала Мэдж.

– Если Эдмунд Мортимер разделил секрет между сыновьями, то тогда становится ясно, где именно было украдено шифровальное колесо.

Сэм оторвался от своих страниц.

– Ты помнишь те записи, которые делала в музее перед витриной незаконного сына Мортимера?

– Да, помню.

– А записи о любовнике‑пирате? Хью Диспенсере?

Реми улыбнулась и кивнула:

– И его незаконном сыне – Бриджмане.

– Как можно забыть о предке Эйвери? – Сэм посмотрел на бумаги. – Разве там не шла речь о том, что король рассердился на Мортимеров из‑за чего‑то, что украл Диспенсер?

– Да, наверное, в этом все дело! Диспенсер похитил копию шифровального колеса, которое каким‑то образом оказалось на дне океана через несколько столетий.

– Теперь одержимость Эйвери понятна.

– Часть одержимости, ты имеешь ввиду. Думаю, другая часть связана именно с поисками сокровища.

– Ты права. – Сэм сложил бумаги и отправил их обратно в конверт. – Будем надеяться, что мы найдем его первыми!

* * *

На следующее утро по скайпу позвонила Сельма. Она сидела за столом в кабинете.

– Венди и Пит продвинулись в обработке фотографий, а Ласло трудится над расшифровкой символов. – Сельма подняла улучшенную копию фотографии и указала на ее часть, все еще размытую. – Не лучшее освещение, даже при тех обстоятельствах. И несколько символов слишком сильно размыты, и прочитать их не удастся.

– А что с текстом вверху?

– Ласло корпит над ним, но что‑то может быть потеряно при переводе.

На экране показался Ласло.

– Да, совершенно верно. Но, надеюсь, ничего существенного. Ну, например, мы не пошлем вас в Южную Америку, когда нужно будет искать в Северной…

Супруги переглянулись и снова посмотрели на экран.

Сэм уточнил:

– Так мы направляемся в Южную Америку?

– Нет, – ответил Ласло. – Я просто приводил пример, к чему может привести отсутствие всего пары букв. Юг или север, в таком роде…

– Так куда все‑таки мы направляемся? – спросила Реми.

– Хороший вопрос. Если информация мисс Кроули верна – все, конечно, зависит от ее исследования, которое, как я понимаю, было основано на детских сказках, – то…

– Да‑да, мы поняли, – оборвал Сэм.

– Ну да… Короче говоря, кажется, вам нужно связаться с Найджелом Риджвеллом.

– С Риджвеллом? – переспросил Сэм. – Вы уверены?

– Абсолютно, он настоящий эксперт в древнеанглийском языке. Бывший профессор. Нам понадобится его помощь в переводе того, что я расшифровал с карты, но если хотите, то можете подождать, пока мы найдем другого эксперта…

– Это все очень занятно. Именно он украл исследование Мэдж Кроули!

Глава 38

Колин Фиск едва сдержал возглас удивления, увидев Александру Эйвери в лобби отеля. Он выдавил улыбку и подошел к женщине:

– Миссис Эйвери, я и не знал, что вы в Лондоне!

– Конечно не знали, – парировала она, сохраняя невозмутимое выражение лица. – Я, впрочем, люблю сюрпризы, а вы?