Книга Красный Корсар - Джеймс Фенимор Купер

– Это корабль! – вскричала гувернантка.

Вдруг огромная волна, поднявшись, заслонила предмет, который они так стремились рассмотреть, баркас пошел дальше, и все исчезло из виду, будто бы ничего не было. Хотя Уайлдер рассмотрел на фоне неба знакомые очертания судна. Поднимался и опускался баркас – появлялось и скрывалось судно. Но тому, для кого море было родным домом, хватило и одного взгляда, чтобы рассмотреть движущееся судно.

На расстоянии мили большой корабль грациозно и свободно покачивался на волнах, с которыми лодка боролась с такими усилиями. Корабль нес только один парус, казавшийся снежным облачком, плывущим по воздуху. Высокие мачты наклонялись, будто спасаясь от бесконечной качки. Длинный черный корпус судна то отдыхал, то снова рвался вперед.

Миссис Уиллис и Гертруда, убедившись, что не ошиблись, бросились на колени и выражали свою благодарность небу в безмолвных молитвах. Радость Кассандры выразилась более шумно: негритянка громко смеялась и плакала. Один Уайлдер среди всех этих проявлений радости сохранял мрачный и беспокойный вид.

– Теперь, – сказала ему миссис Уиллис, пожимая его руку, – мы можем надеяться на наше спасение, и тогда, мужественный и благородный молодой человек, мы будем иметь случай доказать вам, как высоко ценим мы оказанную нам услугу.

Уайлдер не ответил и ничем не показал, что разделяет их чувства.

– Вас огорчает, что мы наконец спасемся от этих жутких волн? – удивленно спросила Гертруда.

– Я бы охотно отдал жизнь, чтобы защитить вас от любой опасности, но…

– Ничего, кроме благодарности, – прервала его гувернантка. – Что означает «но»?

– Дело в том, что не так легко добраться до этого корабля, как вам кажется. Ураган может помешать нам. Теперь же не тот ветер, чтобы привести нас к нему. Да и часто те, кто терпит бедствие, видит судно, но судно не всегда видит их.

– Они нас видят, они ждут нас!

– Нет, нет, благодаря Богу, нас еще не видят. Это наш маленький парус сливается с пеной. Они могут принять нас за чайку или за гребень волны.

– И вы благодарите за это Бога! – вскричала Гертруда, с удивлением глядя на обеспокоенного Уайлдера.

– Разве я благодарил Бога за то, что нас не видят? Я просто ошибся в выражении. Это вооруженный военный корабль.

– Может быть, крейсер его величества? Тогда еще больше оснований надеяться на хороший прием. Дайте же поскорее какой-нибудь сигнал, а не то они уйдут от нас.

– Вы забываете, что у этих берегов часто встречаются враги. А если это французы?

– Я не боюсь благородного врага. Даже пират не отказался бы предоставить убежище женщинам, находящимся в таком отчаянном положении.

Глубокое и продолжительное молчание последовало за этими словами. Уайлдер пытался разглядеть судно, и то, что он видел, похоже, его не радовало.

– Мы пойдем вперед и попробуем занять положение, которое позволит нам двигаться в любом направлении, – произнес наконец Уайлдер.

Его спутницы не знали, что отвечать. Миссис Уиллис до такой степени была поражена той холодностью, с какой Уайлдер встретил надежду на спасение, что она сама старалась найти этому какое-нибудь объяснение и стремилась не задавать бесполезных вопросов. Гертруду удивляло поведение Уайлдера, но вместе с тем она почему-то верила, что он должен быть прав. Одна Кассандра не сдалась так легко. Она возмущенно выкрикивала, как будет недоволен генерал Грейсон, которого она боялась больше, чем гнева монарха. Рассерженная безразличием Уайлдера, в страхе за любимую госпожу она схватила багор, прикрепила к нему незаметно от Уайлдера кусок полотна, спасенный при крушении, и минуты две высоко держала его над приспущенным парусом. Но при виде мрачного, угрожающего лица Уайлдера она поторопилась опустить свой сигнал. Однако это не обошлось без последствий. Облако дыма окутало борт корабля, и раздался пушечный выстрел, звук которого смягчался завыванием ветра.

– Слишком поздно колебаться, – произнесла миссис Уиллис, – кто бы ни был этот корабль, друг или враг, – нас увидели.

Уайлдер ничего не ответил, но продолжал следить за всеми движениями корабля. В следующее мгновение он развернулся и двинулся в сторону баркаса. На всех его мачтах прибавили парусов, и судно неслось изо всех сил. Над морем вздымались фонтаны брызг и пены.

– Слишком поздно! – прошептал наш авантюрист, направляя шлюпку к кораблю. Теперь баркас помчался вперед по сравнительно спокойной полосе воды, возникающей при движении большого судна.

Энергичный, деятельный человек стоял на палубе, отдавая матросам необходимые приказания. Среди этого волнения и тревоги, какие зародились в сердцах женщин, Гертруда и миссис Уиллис были благополучно приняты на борт. Уайлдер и негритянка следовали за ними, а шлюпка как лишняя тяжесть была предоставлена волнам. Тогда двадцать матросов влезли на снасти, умножая паруса один за другим, и когда все паруса были развернуты, корабль полетел с быстротой птицы.

Глава XIX

Я на ноги тебя поставлю, смута, Иди любым путем.

Шекспир. Юлий Цезарь

Если читатель обратил внимание на ту скорость, с какой шел корабль, он не удивится, что неделю спустя после рассказанных событий мы уже видим наших путешественников совсем в другой части океана. Нет надобности следить за всеми движениями Корсара, который шел часто извилистым курсом, стараясь избегать крейсеров и встречных судов. Итак, мы продолжаем рассказ через неделю, в более мягком климате, в более спокойных водах.

Гертруда и ее гувернантка до сих пор не знали, какой корабль их спас, но от читателя скрывать это не имеет смысла. Солнце освещало стройные мачты, белые паруса и темный корпус судна, идущего вдоль небольших скалистых островов. Голубая полоса холмов на западе сбивала с толку опытных моряков, так как измененный цвет воды скрывал рифы на дне моря и опасности скалистого берега. Ветер стих, и грозный океан выглядел как тихое и безмятежное озеро.

На судне не спали. В разных частях корабля сновало пять-десять крепких матросов, каждый из которых занимался своим делом. Некоторые только ожидали приказаний, другие с трудом скрывали скуку. На шканцах собрались те, кто ничем не был занят. В общем, спокойствие океана и погоды передалось на судно, отразилось на состоянии матросов.

Несколько молодых моряков вышли на палубу в форме, не похожей ни на какую из существующих форм. На поясе каждого был короткий кинжал, а в складках курток можно было заметить ручку небольшого пистолета. Все это не вызывало особой тревоги: возможно, на этом судне ношение оружия – в порядке вещей. Одетые подобно сухопутным пехотинцам, в отличие от обычных вахтенных, двое-трое часовых, довольно грозные на вид, находились на границе, отделяющей шканцы, где обычно пребывали офицеры, от носовой части палубы. Это означало повышенную осторожность при исполнении службы. Однако все оставались абсолютно спокойны, видимо, привыкнув к этим порядкам.