Книга Булат - Кирилл Кириллов

Афанасий улыбнулся против воли, подумав, что если бы папаня решил надрать сыночку уши, то ему пришлось бы залезать на лавку. Однако в остальном было не до смеха. Отказаться от салочек с этим громилой возможности не представлялось. Сбежать, наверное, тоже. Наверняка вдоль тропы охрана поставлена. А даже если, конечно, удастся выскользнуть, то перехватят на подходе к побережью, если купцу удастся сориентироваться по незнакомым звездам и выбрать нужное направление, а не заплутать. И если корабль еще не ушел. А соревноваться? В борьбе или бою кулачном, может быть, еще и помогла бы кузнецкая закваска. Афанасий оглядел легкую, тонкокостную, будто созданную для бега фигуру будущего противника. М-да, бегун-то он всегда был средненький. Не самый быстрый и не очень выносливый.

Тем временем вождь подошел к сыну, что-то прошептал ему на ухо, отстранился и вновь поднял булаву. Закатив глаза, он начал выкрикивать отрывистые фразы. Дорого бы дал купец, чтобы понять, о чем говорит вождь, но перетолмачить было некому. Хотя, в общем, чего тут непонятного-то? Судя по рубленым движениям и взмахам булавы, тот рассказывал народу, как его сын запросто победит огромного пришельца и тем самым покажет свою доблесть, запугает соседей, принесет мир и богатство их племени и все прочее, как обычно. А место проигравшего – на одном из кольев в священной пирамиде, да, кстати, его уже и вкопали, подумал купец, рассматривая свежеобтесанный шест, заостренный на конце. Народ внимал вождю благоговейно, хотя наверняка слышал ту историю уже не раз.

Или все-таки попробовать сбежать? Под шумок. А там уж пускай по джунглям ловят. Его и обезьянцы ловили, не выловили, и хорасанцы ловили, не выловили, и…

Воины толкнули Афанасия вперед так, что щелкнула челюсть. Под смех и улюлюканье деревенских он едва смог затормозить на краю площадки, балансируя раскинутыми руками. Принц презрительно оглядел его одежду и шагнул к краю. Согнулся в поясе, стремительный, в любой момент готовый сорваться с места. Выставил вперед руку с открытой ладонью, а вторую отвел назад. Ну, чисто атлет с греческой амфоры. Афанасий попытался встать так же, вызвав новую бурю насмешек.

Барабаны застучали сильнее, тревожнее. Воины позади Афанасия чуть отступили. Вождь вскинул булаву. Выкрикнул что-то. «Один», подумалось Афанасию. До трех считать будет? Или начинать надо, когда булава опустится? А может, до пяти?

Грохот барабанов слился с криками топы в один разрывающий уши шум.

Новый выкрик. Два? Или что-то вроде «готовься, целься, пли»? Когда же бежать-то начинать?

Булава упала, со свистом рассекая воздух.

Принц ласточкой спорхнул с утеса, только косички в воздухе плеснули. Приземлился на склон и стал сбегать по нему, быстро семеня ногами и отклоняясь назад так, что, казалось, он катится на санках. Афанасий кинулся следом. Приземлился неудачно, на одну ногу. Земля поехала под подошвой. Мир кувыркнулся перед глазами, ударил в лицо. Рот и глаза наполнились песком. Тяжелое тело купца развернуло, поволокло вниз, как по зимней горке, щедро засыпая в порты и за шиворот пригоршни мелких камешков.

Падение закончилось жестким приземлением на прибрежную гальку. Купец вскочил, кашляя и протирая глаза. Обернулся и обомлел. Его противник несся, как гепард, взлетал над препятствиями птицей, змеей скользил меж камней, но… Преодолел пока едва две трети спуска. Это как же он летел, подумал купец. Впрочем, не время сейчас. Надо использовать негаданно получившуюся фору.

Он бросился к ручью, намереваясь преодолеть его в три прыжка, да остановился. Под самой поверхностью воды скользили хищные тени похожих на угрей рыб. Их острые плавники резали поверхность, хвосты шлепали, когда рыбины сцеплялись друг с другом полными больших треугольных зубов пастями. По поверхности плыли кровавые ошметки.

Господи, не таясь перекрестился Афанасий, жуть-то какая! А как перебираться, ведь без ног оставят. А вот же. Он углядел столб с привязанной веревкой, уходившей к столбу на той стороне. Да, тонковата веревочка, подумал купец, подпрыгивая и цепляясь за нее. Нет, на одних руках не выйдет. Крякнув, он отделился от столба и со второй попытки закинул наверх ноги, скрестив их в замок. Перебирая могучими руками, потащил тело по веревке.

Его супостат в тучах песка выскочил на берег. Легкой кошкой прыгнул к своему столбу, повис на веревке и точно так же, как и тверич, скрестив на ней ноги, пополз через кишащий опасными тварями ручей. Двигался он так, что купец аж засмотрелся на легкость и грациозность его движений.

Рука соскользнула, не удержалась и вторая. Афанасий опрокинулся, повис на скрещенных ногах. Пальцы рук едва не коснулись воды, из которой тут же заклацали зубастые пасти. В глаза купца уставились холодные немигающие зенки речных тварей. Зрители, что обильно облепили взгорье, загудели недовольно. Не нравилось им, что бегун может срезаться на первом же препятствии. Зрелища хотелось. Ужо будет вам зрелище, ироды.

Размахивая руками, купец подтянулся, ухватился за нее и пополз далее. Наконец он увидел под собой крупную гальку другого берега. Афанасий разомкнул ноги, спрыгнул на землю, разминая гудящие плечи. Не обращая внимания на улюлюкающих, размахивающих копьями и корчащих рожи стражников, побежал дальше, к роще, в которой, как он помнил, высились столбы.

Влетая под сень деревьев, он услышал приветственные крики. Сын вождя добрался-таки до противоположного берега. Теперь надо быстрее. Купец подпрыгнул, схватился за край и перекинул тело через бревенчатый забор в полтора роста высотой. Упав на живот, прополз под натянутыми в аршине от земли веревками. Вскочил, замер в недоумении.

Перед ним высилась странная конструкция вроде сети или паутины, натянутой на вбитые в землю столбы. Что с ней делать-то, под низ лезть али через верх?

Афанасий оглянулся, стражников вокруг не было, подсказать некому. Но и наказать, если сжульничает, тоже некому. Обежать? Нет, не выйдет. Ветви с колючками толщиной в палец навалены по краям. Через них продираться дольше и больнее. Поверху? Был бы он мореход, к снастям привычный, тогда бы ладно, а так нет.

Он опустился на четвереньки и, приподняв рукой одну из веревок, сунулся под нее. Пополз, быстро перебирая руками и ногами, пытаясь сквозь собственное запальное дыхание пытаясь расслышать топот ног своего соперника. По его расчетам, легконогий принц уже должен был добраться до рощи.

Афанасий свернул, обходя стороной веревки, свитые в непроницаемый для взгляда клубок. Уткнулся в другой, не менее плотный. Попробовал в другую сторону. Нет, веревки свисали и путались так, что пробраться без ножа никакой возможности не было, да и с ножом на день работы. Назад. Тут не развернуться, он стал сдавать задом, пока не почувствовал, что одна из веревок крепко обвилась вокруг голени. Он дернул ногой, но вырваться не смог. Потянулся, чтобы сорвать путы, но рука тоже попала в хитрую самозатягивающуюся петлю. Он дернул плечом, стараясь высвободить конечность. Но петля захлестнулась еще туже, передавливая кровоток. Тогда он потянул медленно, осторожно. Вытащить руку до запястья было совсем не сложно, но дальше – ни туда, ни сюда. Он попробовал дотянуться другой рукой, но понял, что если потеряет опору, то повиснет на веревке, которая подлым образом оказалась у него под подбородком. Так и удушиться недалеко. А если встать?