Книга Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight - Vika Anni
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты – ублюдок, ты украл мои деньги! Вернешь все до копейки или я расскажу кое-что нашей простушке Маришке. Не думаю, что ей понравится новость о твоей молодой беременной подружке. А что с тобой сделает сам Димчинко, узнав, что ты позарился на его денежки и супружницу?
Марина вжалась в стул, боясь вздохнуть. А воздуха, как назло, не хватало.
– Ты тупая корова, – Марина не верила своим ушам, что это сказал Дмитрий, он никогда так не выражался, – я ничего тебе не должен, и только попробуй открыть свой поганый рот.
– Что-о-о-о?! Ты только что подписал себе приговор.
Послышалась возня.
– Сядь. Успокойся. Если не наделаешь глупостей, получишь неплохую долю.
– Долю с чего?
– С денег Димчинко, естественно.
– Вернешь, что должен, плюс доля, и я подумаю.
Марине нестерпимо захотелось посмотреть на женщину, она не узнавала ее по голосу.
– Сколько?
– Пять процентов.
Грубый женский смех:
– Рехнулся?! Не меньше пятнадцати!
– Да, разбежалась! Обойдешься и пятью или вообще ничего не получишь. Я найду способ, как тебя нейтрализовать.
– Смотри-ка, смелый какой. У тебя время до понедельника, во вторник я приглашу кое-кого на кофе.
– Значит так, если эта старая кошелка что-то заподозрит, я тебя из-под земли достану!
Марина закрыла глаза. Узнала. Галя Лужина, дама без определенного рода занятий, посещающая все светские мероприятия, любящая позировать фотографам для различных глянцевых изданий, в которых ее так и называют – «светская дама». Третий или четвертый раз замужем. Кажется, ее последний муж – бельгиец, что не мешает ей вести бурную светскую жизнь в Москве.
Марина услышала, как они покинули кафе и, выждав некоторое время, сделала знак официанту:
– Виски принесите, пожалуйста, сто пятьдесят со льдом и лимоном.
Глотнув напиток, Марина зажмурилась. Тряхнув головой, вылила в себя бокал полностью и закусила лимоном. Бросив деньги на стол, раза в два больше положенного, вышла на улицу и села в машину.
– Домой, – сказала водителю и поежилась. Ее знобило.
Марина вернулась не в духе. Никита встретил ее с тревогой в глазах:
– Папа тебе не звонил?
Марина не обратила внимания на сына и заперлась в своей ванной. Ее любовник – аферист. Голова раскалывалась. Она включила воду и, присев на край кресла, обхватила голову руками.
Неужели это правда? Я могла так обмануться? Нет, мне надо было остаться и выяснить все у него. Зачем, Марина?! Чтобы он врал и изворачивался?
В сумке зазвонил телефон, Марина вытащила его и со злостью уставилась на дисплей. Дмитрий. Марина подошла к зеркалу. Глаза и нос распухли от слез, волосы спутаны. Открыв кран, она умыла лицо холодной водой. Затем села в кресло и набрала номер Дмитрия.
– Мариш, где ты? Я весь издергался.
К горлу подступил комок, Марина сглотнула:
– Не получилось.
– Что не получилось?
– Подъехать не получилось.
– А деньги будут? Мне показалось, речь шла о приятном сюрпризе.
– Деньги? – Марина посмотрела на свои руки, комок в горле не исчезал. – Ты меня любишь?
– Конечно. Что за вопрос?
– А ты бы любил меня, если бы Андрей Димчинко не был моим мужем?
– Мариш, что случилось? Не дал, да?
Марина покачала головой и потерла свободной рукой висок. Что она делает? Ей надо повесить трубку и не отвечать больше на его звонки. Никогда.
– Марин! Не молчи!
– Дим, скажи мне правду.
– Приезжай и поговорим.
Марина глубоко вздохнула, задержав дыхание, и резко выдохнула:
– У нас бы все равно ничего не получилось. Ты эгоист. Тебе нужна женщина-мамочка. Безотказная и с большими финансовыми ресурсами.
– Что ты несешь?!
– Возможно, это странно, но мне нужна бескорыстная любовь, а не любовь за деньги моего мужа!
Дмитрий притих.
– Ты с кем-то говорила обо мне?
Марина засмеялась. Громко и продолжительно:
– Час назад я пила сок… в нашем кафе.
– Марин, – в ресторане Дмитрий вскочил на ноги и стал нервно ходить около столика, – Марин, это ошибка, ты могла что-то слышать от этой бабенки, которая преследует меня, но, поверь, это неправда! И я могу это доказать!
– Как?
– Как хочешь!
– Откажешься принять деньги от старой кошелки?
– Мариночка, ты же знаешь, для чего они нужны! Ты хочешь отомстить мне?! Но твоя месть будет стоить мне жизни!
– Жизни? – Марина высморкалась в туалетную салфетку, – а вот мы и проверим. Если ты останешься жив без денег Димчинко, значит, ты мне врал! А если тебя убьют, тогда я тоже убью себя.
– Марина, ты очень красивая, умная…
– Дима…
– Да?
– Димочка, я очень хочу, чтобы тебя убили, так как в противном случае я не смогу пережить всего этого.
– Марин, послушай…
– Прощай, Дима!
Чертова Лужина. Он ей этого не простит. Нервы Дмитрия были на пределе, и он сорвался. Возможно, он нашел бы в себе силы успокоить обиженную женщину. Но как профессионал, он понимал, что все кончено. А ведь он был в одном шаге от денег. И он закричал от отчаяния:
– Да! Мать твою, да! У меня дома сидит Юлька, ей двадцать лет, она меня обожает. И она нужна мне, молодая, наивная, любящая! Ты же одна из сучек-бездельниц, готовых на все ради денег и лести. Ты неинтересна даже собственному мужу! Ты – пустое место! А Димчинко плевать на эти деньги. Для него это ничто! А нам с Юлькой они были очень нужны. Ты, тварь, лишила меня того, что я заслужил по праву. Заплати мне за мое время, которое я потратил на тебя! Старая, нафаршированная ворованным баблом сука!
Марина давно уже бросила телефон на пол и, обняв себя руками, раскачиваясь из стороны в сторону, беззвучно рыдала.
Отношения с Первым каналом у Анжелики развивались непросто. Да и могло ли быть иначе? Телецентр – уникальное предприятие, предоставляющее неограниченные возможности для производства программ и выхода в эфир ведущих теле– и радиокомпаний страны. Первое время Анжелика с трудом сдерживала восторг, встречая в коридорах «Останкино» известных актеров и ведущих популярных программ. Ее собственная команда была сформирована из профессионалов, она заряжалась от них творческим энтузиазмом и чувствовала поддержку от всех, кроме, пожалуй, одного человека. Администратор Павел Григорьев невзлюбил ее заочно, а затем культивировал в себе неприязнь к ней, критикуя ее работу в целом и в частностях. Анжелика была терпелива и снисходительна к его оскорблениям, но могла и сорваться.
