Книга Тайный посол. Том 1 - Владимир Малик

– Да здесь же настоящий рай! – воскликнул Арсен, любуясь тихим уголком. – Для полного счастья недостает только красавицы жены… О-о-о! Беру свои слова назад! Для полного счастья, кажется, есть все! – И Арсен кивнул на далекую скамью, где сидели двое: седой мужчина в черной одежде и хрупкая девушка, которая, заметив незнакомца, опустила на лицо черную вуаль.

Сафар-бей удовлетворенно улыбнулся. Ему пришлись по сердцу слова гостя.

– Ты приятный собеседник, Асан-ага, – похвалил он купца.

Услыхав голоса и шум шагов, мужчина повернул голову. Арсен узнал в нем Якуба. В глазах старого меддаха мелькнули удивление и страх. Девушка тоже как-то вдруг напряглась, словно собралась сорваться с места и бежать. Даже сквозь вуаль Арсен сразу узнал Златку, увидел, как расширились ее глаза, а руки задрожали и стали перебирать складки одежды.

Ко всему, казалось, готов был казак, но только не к такой встрече. Вот где ждала его опасность! Достаточно одного неосторожного слова Якуба или Златки и – все пропало!

Сафар-бей, словно почувствовав что-то, насторожился. Его лицо окаменело, а глаза сузились. На мгновение воцарилась напряженная тишина. Арсен понимал, что разрядиться она могла лишь полной катастрофой. Опережая Якуба, чтобы тот не успел сказать чего-нибудь невпопад, произнес:

– Дорогой Сафар-бей, вижу, что на этот раз я ошибся… Бьюсь об заклад, это твои родные – отец и сестренка!

– Ты снова ошибаешься, Асан-ага, – угрюмо ответил Сафар-бей. – У меня нет родных. То есть я их не знаю… Эти люди – мои хорошие друзья…

– Я буду рад познакомиться с твоими друзьями…

– Перед тобой тоже купец, – указал Сафар-бей на Якуба.

– Правда? Очень приятно, что турки все больше начинают интересоваться торговлей. Раньше они пренебрегали этим занятием, как и другими ремеслами. Считали, что на свете есть только одно дело, ради которого стоит жить, – война…

– Турки – прирожденные воины, – не без гордости произнес Сафар-бей, бросив выразительный взгляд на девушку. – Но теперь многие начинают смотреть на жизнь иначе. Раньше победоносные походы наших отрядов наполняли казну и карманы воинов золотом и драгоценностями. Но это, к сожалению, прошло. Войны стали давать меньше, чем требуется для того, чтобы прожить. Вот и приходится нашим людям браться за торговлю и ремесла…

– Я думаю, они не жалеют, что взялись за это дело. – Арсен выразительно взглянул на Якуба, приглашая принять участие в беседе.

– О нет, – усмехнулся Якуб. – Мы рискуем только своим богатством, а воины – жизнью… К тому же у нас всегда есть какая-то прибыль, а на войне исход такой – пан или пропал! Смерть или увечье!

– И купцы терпят убытки, – возразил Сафар-бей. – Вот как вы оба, Якуб-ага на море, а наш новый друг, Асан-ага, – в дороге, от разбойников.

– Случается, – согласился Якуб, поняв, в какой роли выступает Звенигора, и взял себя в руки. – Но все равно я склоняюсь к мысли, что если б наши чиновники и правительство поддерживали своих купцов и ремесленников, а не отдавали торговлю на откуп грекам, армянам, арабам или славянам, то страна только выиграла бы от этого. Я много походил по свету и видел: войны приносят опустошение не только побежденным, но и победителям. Тысячи юношей гибнут на полях сражений. По всем пашалыкам тогда стоит стон и плач. Вместо золота, тканей, табунов скота в дома приходит горе…

– Дорогой мой Якуб, я ни за что не соглашусь обменять свою саблю на купеческий кошелек, – отрицательно покачал головой Сафар-бей, подходя к крыльцу. – Я останусь воином!

– Ну что ж, каждому свое!

Они вошли в дом. Большая комната обставлена весьма скромно: простой деревянный шкаф, несколько небольших ковров на стенах и на полу, три-четыре подушки для сиденья. Лишь оружие – сабли, пистолеты, луки, сагайдаки – было дорогим, отделано перламутром, самоцветами и турецкими да арабскими надписями.

Златка сразу же исчезла в другой комнате. Бюлюк-паша предложил гостю и Якубу садиться и, извинившись, вышел.

Арсен быстро пожал руку Якубу.

– Здесь лишних ушей и глаз нет? – спросил тихо.

– Нет, – шепотом ответил Якуб. – Я рад тебя видеть, Арсен! Но что это все значит?

– Я был у воеводы Младена, видел его жену Анку… Златка так похожа на мать! Нет сомнений, она дочь Младена и Анки! Мы обязаны вырвать ее из рук Сафар-бея!

– Это не так просто. Он держит нас под стражей, как узников, хотя старается скрасить наше пребывание здесь прекрасной кухней и богатыми нарядами для Златки. Он влюбился в нее.

– О! А она?..

– Не волнуйся, – улыбнулся Якуб. – Она к нему равнодушна… Он это видит, однако знает и другое: у нас девушку никогда не спрашивают; лишь бы родители согласились – продадут, как кошку в мешке! Но Сафар-бей не вызывает в ней и отвращения. Молодой, пригожий… Дарит красивые вещи. Видел, как она одета? Это все от него.

Где-то хлопнули двери. Якуб заговорил о другом:

– Пряности здесь не купишь дешево. За ними нужно ехать в Стамбул… Туда съезжаются купцы со всего мира!

В комнату, пропустив перед собой аскера, который нес на широком блюде круглые миски с едой, вошел Сафар-бей.

– Прежде чем говорить о делах, надо подкрепиться, – сказал он весело, изображая радушного хозяина. – Якуб-ага, попроси Адике, чтобы прислуживала нам за обедом, – добавил Сафар-бей.

Когда Якуб закрыл за собой дверь, бюлюк-паша сел напротив «купца» на мягкий миндер и сказал:

– Дорогой мой гость, наверное, догадался, что я пригласил его к себе не только для того, чтобы угостить жареной бараниной с восточными пряностями…

Арсен вопросительно взглянул на хозяина и внутренне напрягся. К чему тот клонит?

– Сегодня ты просил нашего пашу Каладжи-бея подарить жизнь старому гайдуку Момчилу Крайчеву. Позволь узнать…

Сафар-бей замолк и проницательно посмотрел на Арсена. Тот выдержал взгляд, хотя понимал, что сейчас бюлюк-паша может спросить, откуда он, чужеземец, знает гайдука и почему заступился за него. Неужели Каладжи-бей не передал его пояснения? Придется повторить то, что говорил паше на площади. А если Сафар-бей не поверит?.. Что ж, тогда останется только одно: прикончить его здесь же, не ожидая другого удобного случая.

Но Сафар-бея интересовало, по всей видимости, нечто другое, – после паузы он спросил:

– Позволь узнать, сколько ты пообещал паше за помилование этого разбойника?

– Почему тебя это интересует? – облегченно вздохнул казак.

– Пленные – мои, и я не хочу, чтобы кто-то другой зарабатывал на них.

«Выходит, и ты, братец, думаешь не о защите ислама, а о собственной мошне», – подумал Арсен, а вслух сказал:

– Я пообещал паше тысячу курушей. Я могу отдать тебе, почтенный Сафар-бей, половину, так как понимаю, что это зависит от тебя… Но что я скажу паше?