Книга Царь и схимник - Александр Холин

Не избежала бесславной кончины и самая большая крыса – мутирующая старуха, видимо, гены плейотропии[86] существовали у нее в организме с рождения. Недаром она была костлявой до такой степени, что живыми оставались только глаза. Старуха была бы избрана крысиным вожаком, если бы не нападение на королеву бала. Такой выходки айрисы простить не могли и закололи пиками несостоявшуюся королеву крыс.

Расправившись с подземными грызунами, айрисы завернули Вилену в большую простыню из черного атласа и потащили куда-то по замысловатому подземному лабиринту. Бессознательное состояние спасло девушку от сумасшествия, потому что вряд ли она спокойно смогла бы перенести постоянное ощупывание тела.

Наконец в одном из гротов носильщики бросили девушку на огромный квадратный камень и убрались по своим делам. За Вилену принялись две женщины, закутанные в белоснежные платки по самые глаза и походившие на кухарок или монахинь в белых подрясниках. Они деловито перевернули девушку на спину, принесли ушат теплой воды и омыли ее. Затем защелкнули на запястьях рук и на лодыжках ног кандалы, вделанные в камень.

Следующими были двое мужчин-косметологов в таких же белых подрясниках и в накинутых сверху клеенчатых фартуках. Оба принялись растирать девичье тело ароматными маслами и благовониями. Один из них заметил судорожно сжатую в кулак правую руку невесты, попробовал разжать, но, к счастью, его старания прервала вспышка дополнительного света на высоком потолке пещеры.

Ленточные лампы испускали холодное люминесцентное свечение. По воздуху огромного грота тут и там стали проплывать серебристые шарики, потрескивающие в полете такими же серебристыми искрами. Видимо, это были сгустки какой-то редкой биологической энергии, потому что гости, начинающие стекаться под своды пещеры, ловили на ходу эти шарики и с видимым удовольствием поглощали приготовленное для них угощение.

Гостей понаехало великое множество. Многие расхаживали просто нагишом, а некоторые щеголяли в камышовых повязках на бедрах. Были и такие, будто в этом месте ожидался фуршет на государственном уровне с присутствием царственных особ, потому что мужчины были во фрачных парах, а женщины в бальных платьях, украшенных множеством драгоценностей.

Айрисы застилали плоские камни белоснежными скатертями, и тут же организовывали что-то в виде «шведского стола». Гости набрасывались на выставленное угощение, не дожидаясь начала мистерии. Айрисы старались вовсю: на одном и том же столе можно было найти хорошо прожаренную тушку кабана, запеченных уток в яблоках, осетров, тушенных под соусом «Марешаль» и обложенных трюфелями, рябчиков и перепелок с жареными кусочками тыквы и отваренном в молоке картофелем вместе с болгарским перцем, набитым грецкими орехами. На больших серебряных подносах высились горы нарезанных фруктов, а в отдельных фаянсовых блюдах плавали различных сортов яблоки, вымоченные в белом вине.

Меж горами аппетитной снеди и шедеврами кулинарного искусства стояли кувшины с красным вином и коньяком, выдержанным в ясеневых бочках. Такой коньяк необыкновенным ароматом привлекал присутствующих. Из гостей, знающих и ценящих редкие вина, многие спешили отведать именно его. Айрисам чаще всего приходилось отправляться за добавкой горячительного напитка.

В центре большого стола, среди напитков, поднимающих адреналин, стоял большой стеклянный кувшин с изображением креста! Можно было предположить, что в сосуде – святая вода, но зачем она здесь? Во всяком случае, никто из присутствующих не прикасался к злополучному кувшину с крестом. Все старались просто не замечать его и отдавали честь другим закускам и ароматному спиртному.

Народу в пещере с каждой минутой прибавлялось, чувствовалось, что все чего-то ждут. И вот, наконец, по одному из туннелей к собравшимся вышел обыкновенный человек в необыкновенной одежде.

Все гости на мгновение замерли. С нескрываемым трепетом и почтением смотрели они на своего властителя, владыку тьмы, разглядывая его одеяние. На его тело была надета камиза[87] из китайского шелка. Поверх нее накинуто безрукавное блио[88] из тонкого атласа с вышивкой золотой канителью по подолу и воротнику, с напуском над широким кожаным поясом. Голову мужчины покрывал огромный берет черного бархата с приколотым к нему страусовым пером. В довершение всего к правому плечу застежкой-фибулой был пристегнет короткий плащ, типа римского палудаментума[89] с меховой оторочкой по краям.

Мужчина царственной походкой прошел к алтарю, возле которого возвышался массивный трон с высокой резной спинкой, и опустился на него, высоко задрав камизу. Под сводами огромной пещеры прокатился вздох облегчения, будто для гостей явление хозяина представлялось самым главным эпизодом в предстоящей мистерии. Перед троном сразу возникла живая очередь: все присутствующие должны были подойти к хозяину, поцеловать анус и правую руку.

Нельзя сказать, что сия часть мистерии не нравилась окружающим. Наоборот. Первыми к поцелую устремились дамы. Они, видимо, очень назойливо старались этим выразить свою преданность, потому что нескольких из них пришлось силком оттаскивать от хозяина. Это своеобразное приветствие затянулось на длительное время, так как демонов, ведьм, колдунов и прочей нечисти собралось видимо-невидимо.

Наконец приветствие окончилось, и за алтарем заиграл музыкальный оркестр. Кроме арф, клавесинов и скрипок мелодию поддержали несколько флейт и кларнетов. К трону подошла наша знакомая Лариса Степановна и по знаку владыки уселась на ступеньках.

Как ни осмеивают журналисты отчетно-выборные собрания, но без этого не обошлось и здесь. Владыка тьмы корявым перстом указывал на кого-нибудь из толпы, тот подходил к нему и отчитывался в проделанной работе. Дьявол выражал ему либо одобрение, либо недовольство. Любое проявление недовольства было чревато разрушительными последствиями. Самое легкое наказание – и проштрафившийся исчезал из поля зрения, превращаясь в небытие.