Книга Молитва для адмирала - Виктор Семёнов

– Около двух месяцев назад после встречи с моими коллегами… ну, точнее – конкурентами… возникло подозрение, что кто-то изнутри сливает информацию, причем информацию стратегическую, коммерческую тайну. Примеров много. Та же Уральская, которую мы в итоге купили, но…

– Но ценник взлетел у ребят, – продолжил Денис.

– Да. А почему? Они не аудиторы и не провидцы. Откуда знали, что я через три года пойду дальше, к заливу, на намывные территории?

– Кто-то шепнул…

– Да. Кто-то шепнул. И я грешным делом думал даже на тебя, пока не появились другие примеры, к которым ты не причастен. Есть кто-то внутри.

– А что безопасники?

– Я вообще никуда не лазил. А вдруг этот кто-то из них. А тут мне, как манна небесная, история про твоего программиста…

– Он сисадмин.

– Да-да… Неважно. Как ты его нашел, а! Это правда же? То, о чем девки трещали?

– Меньшая ее часть, – выдохнул Дмитриевский, вспоминая Рогачеву.

– Тем более! Ну так вот. Найди стукача. – Фарух вытащил из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт и положил его на стол. – Это аванс.

Внутри Дениса происходило что-то совершенно противоположное холодному расчету и дедукции, которые требовались для решения задачи. Мысли прыгали, как теннисные мячики, туда-сюда, не давая сосредоточиться.

– Мне надо подумать, – с трудом произнес он.

– Не сомневаюсь, – ответил Фарух и поднялся. – Я конверт оставлю, чтобы думалось лучше. Не тяни, друг мой. Жду.

Протянул ладонь:

– До встречи. Еще раз спасибо за документ.

И вышел из кабинета, оставив Дениса наедине с ворохом странных эмоций. И откуда-то из глубин сознания вдруг вылез стишок, который он тут же начал повторять, удивленный, как это могло случиться без водки и даже без пива. Сидел и бормотал: «Из избы торчит труба. Век торчит. А может, два. Может, вверх, а может, вниз? Выбирай – куда, Денис…»

5

Спустя неделю, в понедельник, Скрипник приехал в клинику на Литейный за Волковой. Врач говорил ему, что желательно, очень желательно оставить пациентку еще на недельку, но Борис, зубами вцепившись в это «желательно», все-таки вытащил Лену, договорился на дневной стационар.

– Буду возить тебя днем на капельницы, – сообщил он Волковой, а та, посмеявшись, ответила:

– Ой, вози, Борис Аркадьевич… Ой, вози… А я буду пристегиваться, обещаю! Крепко-крепко!

– Конечно, будешь, – серьезно отвечал он. – А не будешь – так я сам тебя привяжу, как свадебную куклу…

– На капот, что ли? – засмеялась она.

– Может, и на капот… А может, и на задний бампер…

Так, веселясь и дурачась, они добрались до ее квартиры на Васильевском острове. Припарковавшись, Скрипник повел Лену в сторону от парадной.

– Ты куда меня тащишь? – в шутку возмутилась она, а он привел ее на небольшую парковочку слева от будки охраны. Там, среди двух велосипедов и «Харлея» ее соседа снизу, сверкал ярко-красной новизной спортивный красавец «Сузуки». Волкова в изумлении округлила глаза, не веря происходящему. Скрипник с видом героя романтической комедии достал из кармана ключи.

– Наслаждайся, – добавил он, – только, ради бога, аккуратнее, а…

Лена поблагодарила его молча, поцелуем, и, осмотрев со всех сторон подарок, так же молча увлекла Скрипника за собой в парадную. А в лифте, прижавшись к нему всем телом, прошептала:

– Борь, спасибо… Я так соскучилась…

– Доктор сказал, что пока нежелательно… – улыбнулся Борис.

– Это доктору нежелательно, – шепнула ему в ухо художница, – а нам – очень даже…

И они исчезли в тишине ее уютной квартиры.

* * *

Около четырех часов Смолин и Бронникова добрались до небольшого ресторанчика на канале Грибоедова, где Витя на всякий случай забронировал столик. Это оказалось лишним. Пустота маленького уютного зала говорила о том, что туристический сезон подходил к концу. Там, где летом и ранней осенью яблоку негде упасть, сейчас все совершенно свободно. Витя встретил Аню утром и отвез в мини-отель в центре. Она заселилась, оставила вещи, и они пошли гулять по городу; нагулявшись вволю, подгребли к ресторану.

– Изменился город, – сказала Бронникова, сделав заказ.

– И не говори, – улыбнулся Витя, – только мне это гораздо менее заметно…

– Конечно! Наверное, за все свои годы в первый раз выбрался из города. На поезде-то…

– Зато как удачно…

Аня рассмеялась:

– Это да!

Принесли вино.

– За встречу!

Она подняла свой бокал и улыбнулась, глядя на Смолина невероятно красивыми карими озерами.

– Со свиданьицем! – ответил Витя, прикоснувшись к ее бокалу своим.

– Со вторым!

– Надеюсь, что не с последним!

– Аминь! – рассмеялась Аня и, сделав глоток вина, добавила: – Ну и чем ты девушку развлекать будешь? Прической?

Коротко подстриженный Смолин действительно выглядел крайне необычно, по сравнению с тем, что было раньше.

– Ты даже не представляешь! – сказал он и, поднявшись, ушел куда-то к барной стойке. Через несколько минут заиграла музыка: Саймон и Гарфанкел, «The Sound of Silence», и Смолин вернулся к столу, неся в одной руке букет красных роз, а в другой – какой-то листок бумаги. Бронникова, никак не ожидавшая подобного поворота, изумленно смотрела на все это и нервно теребила салфетку. Смолин приблизился и сказал срывающимся от волнения голосом:

– Уважаемая Анна Валентиновна… Я сильно волнуюсь, поэтому, с вашего позволения, зачитаю те слова, которые я приготовил для вас. – Он опустил глаза на листок. – «Я встретил вас не так давно по человеческим меркам, но кажется, что знаю всю свою жизнь. Огонь загорелся во мне, когда я в первый раз увидел вас, и горит до сих пор, когда я вижу вас или просто думаю о вас. Благодаря вам я нашел дело, которое увлекло меня и которым я намерен заниматься. Я очень хочу видеть вас своим другом, своим партнером, своей супругой. Я люблю вас, Анна Валентиновна, и прошу вас стать моей женой».

Бронникова приняла букет и улыбнулась:

– Как ты все красиво обставил. Романтично! Девятнадцатый век! Но тогда сначала у родителей спрашивали… Сватов запускали…

– Да не вопрос! Давай я позвоню твоей маме! – Витя сел на место и, улыбаясь, посмотрел ей прямо в глаза.

– Шучу, – ответила Аня. – Не надо. Как я могу трепать нервы человеку, который сделал мне предложение под «The Sound of Silence»? Конечно, да.

Официант унес букет и поставил его в дежурную вазу, а ребята, выпив за случившееся, взялись за вилки: как раз принесли рыбу. Смолин сказал Ане: