Книга Зазеркалье. Путь Изгоя - Алексей Осадчук

Что ж… На нет и суда нет… Пожимаю плечами и иду в сторону Дроя.

Уже примерно представляю, что решит шаман со своими дружками. Но это не важно. Своего я добился. Ловлю на себе благодарные взгляды из толпы. Простые кальты поверили мне. Об этом постоянно сообщает система в виде начисления очков репутации Клана Рыжих Сов. Так и до «серого» ордена недалеко.

После недолгого совещания Совет провозгласил свою волю. Гостеприимство Дроя должно продлиться ровно неделю. По истечении этого срока я должен покинуть стойбище. Другими словами – меня условно изгнали.

Решение начальников одобрения в массах не нашло. Что меня здорово обнадежило.

Народ стал расходиться, когда шаман объявил:

– И еще! Завтра на рассвете за хребет уйдет отряд из сорока воинов! И чтобы не было сомнений – я сам возглавлю его! Оставшиеся должны начинать собирать лагерь! Чужак, ты идешь с нами!

На гадкой физиономии Лаоша играет самодовольная улыбка. Понимаю тебя. Если откажусь – значит, ты был прав. Приму приглашение – всегда можно выбрать удобный момент и прибить, как назойливую муху.

Дал согласие, чем еще больше обрадовал шамана. Ох, чует мое сердце – задумал какую-то пакость вредный старикашка.

– Не дрейфь, – хлопнув меня по плечу, сказал Дрой. – С нами пойдешь. Там он тебя не достанет.

Похоже, не у меня одного такие мысли.

– Внимание! Неигровой персонаж предлагает вам вступить в его отряд.

– Принять/Отказаться?

О! А вот это уже интересно. Принимаю, конечно.

– Внимание! Вы состоите в группе с неигровыми персонажами!

– Теперь, не считая личного опыта, вам будет начисляться 1 % от общего опыта, получаемого членами группы в бою.

– Важно! Вы являетесь обладателем легендарного ордена «Мощь героя». Сила персонажей, состоящих с вами в группе, увеличена на 30 %.

Пока я осознавал все плюсы и минусы вступления в такую группу, друзья как бы невзначай взяли меня в «коробочку» и повели в глубь стойбища…

* * *

…Языки пламени, мерно танцуя, развеивают вязкую темноту ночи. Маленькие искорки, словно светлячки, стремятся к далекому звездному небу и гаснут, превращаясь в крохотные угольки.

Мы сидим вокруг костра. Я, Рыжий Арм, Крепыш Сит, Черепаха Хорм, Орман Медведь, Торопыга Шорв и Дрой, которого соратники называют Клыком.

Оказалось, Дрой – не просто командир, но еще и глава маленького рода. Теперь ясно, почему они все его слушаются. И понятно, почему я раньше не мог узнать об этом – не хватало, так сказать, допуска.

Более того, с ростом моей репутации в клане начали проявляться ранее невидимые детали. Например, вторые имена или прозвища.

Все готовятся к походу. Проверяют оружие, подшивают одежду, кто-то просто, как и я, любуется огненными сполохами костра.

– Ольд, – обратился ко мне здоровяк Орман, натирая какой-то дрянью наконечник копья. – А это правда насчет воинов и магов, что легко могут победить эриза?

– Да, – отвечаю я. – И не одного…

– М-да-а, – протянул Крепыш Сит. – Не считайте меня трусом, но мне начинает казаться, что нокты были не самым страшным врагом.

– Это уж точно, – поддержал его Шорв Торопыга.

– А с ними никак не договориться? – спросил рассудительный Хорм.

Не понимаю, почему его прозвали «черепахой»? Очень умный дядька. Слегка медлителен, но ведь это абсолютно нормально…

– Нет, – отвечаю я. – Никак не договориться…

– А почему?

– Потому что для светлых или темных убить одного из вас – это настоящий подвиг. Они потом еще и награды получают за ваши головы.

Смотрю, мужики приосанились… Ну, еще бы… Они ценная добыча. Их уважают.

Помнится, из черепа князя Святослава Игоревича, погибшего в схватке с печенегами на днепровских порогах, хан Куря сделал чашу. По мнению печенегов, правителю Руси была оказана великая честь. Потом сам хан и его жена пили из этой чаши, надеясь, что их будущий сын получит силу великого князя-воина.

Только вот останкам кальтов не окажут таких же почестей… Их скальпы, одежда, оружие в лучшем случае представят как доказательства при получении очередной репутации.

Умом понимаю, набор скриптов и все такое… А вот сердцем… Прямо злость берет, как подумаю, что ждет моих новых друзей, если они встретятся с топовыми игроками. То, что это будут лучшие из лучших, даже не сомневаюсь – в Ничейные земли слабаки не придут.

– И даже катапульты не помогли? – неуверенно спросил Дрой Клык.

Из короткого рассказа Торопыги я понял, что Дрой получил это прозвище еще в детстве. Когда на стадо напали горные волки, он не испугался и выбил камнем одному из них несколько зубов. Сам чуть было не погиб, но вовремя подоспели отец и дядя. Выходит, Дрой воюет еще, как говорится, с пеленок…

– Нет, – ответил я. – Разрушили несколько домов, да и эризы порезвились, но светлые за три дня все восстановили. Кстати, можно задать вопрос?

– Да, конечно, – ответил Клык.

– Откуда у вас такое оружие?

Этим вопросом я мучаюсь с тех самых пор, как попал в лагерь кальтов. Ну, не похожи они на создателей таких сложных машин. Шатры, палатки. Одежды из шкур. У многих копья с каменными и костяными наконечниками. Что-то тут не сходится…

– А у нас его и нет, этого оружия, – пожал плечами Хорм. – Да и не было никогда…

– То есть как? – удивился я и обратился к Дрою: – А та сеть и погибшие воины?

Дрой поерзал немного на подстилке и тяжело вздохнул. Видимо, я задел неприятную для него тему.

– И машины и сети… и еще много всего разного добыли Черные Топоры.

– Где? – спросил я.

– В Запретном городе, – ответил Дрой.

– Выжившие в походе рассказывали, что это всего лишь малая часть тех сокровищ, что таит в себе город древних… – добавил Хорм.

После этих слов раздался коллективный вздох. У всех мечтательные рожи. Горящие глаза… Видимо, для кальтов те места являются чем-то вроде пресловутого Эльдорадо.

– И как я понимаю, именно этот клан считается самым сильным среди вас? – задал я неудобный вопрос.

– Да. – Дрой очень спокойно отреагировал на мои слова. – И только они умеют собирать сложные машины древних.

Любопытно. Как так? Были обычными животноводами, и бамц! Разобрались со сложной техникой? Может, чертежи и пояснения нашли?

– Да они всегда охочи были до всяких… как их там… о! Механизьмов! – сказал Сит. – Вечно копались там у себя в Серебряной горе, что те муравьи…

Кое-что уже начинает вырисовываться.