Книга Звездочки в траве - Анжелина Войниконис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эльф расхохотался:
– От всей души желаю вам с ним встретиться!
И добавил невинно:
– Так вы не будете против, дорогая эльфина, если я буду вас сопровождать? Я, как ни странно, тоже держу путь в город короля Эля.
– К вашему дедушке?
– Нет, меня там ждут не дождутся мои горячо любимые друзья, с которыми мы… гм… несколько разминулись.
– Это так благородно с вашей стороны, – серьёзно сказала Диана. – Если бы вы только знали, как мы нуждаемся сейчас в верном мече.
– Не беспокойтесь, я ни за что вас не покину, – искренне заверил эльф.
– Вы слышали, Тропотор? – растроганно обратилась эльфина к товарищу.
Гном не отвечал. Он с глубочайшим вниманием рассматривал узор на рукояти меча. Старинная затейливая вязь, которой два столетия назад гномы-литейщики любили украшать оружие, никак не вязалась с молодым возрастом эльфа. А замысловатый вензель с заглавной буквой «У» совсем не подходил к имени Редвин.
"…меч выкован по моей руке…" – это были очень неосторожные слова. Гном поднял голову и внимательно вгляделся в эльфа.
Крылья у Редвина оказались широкими и такими же беспросветно чёрными, как и весь его наряд – от воротничка на шее до сапог. Изящные же крылышки эльфины – цвета утренней зари – восхитительно гармонировали с алым платьем и волосами цвета огня. Редвин невольно залюбовался красивой эльфиной, напомнившей чем-то бабочку с огненными крыльями.
– О чём задумались, уважаемый? – Могучая фигура гнома выросла перед ним.
– Об огненнокрылых бабочках, – улыбнулся эльф.
– А разве бывают такие? – вмешалась в разговор любопытная Диана.
– О, были когда-то, – отозвался он. – Если хотите, я вам расскажу.
Он подхватил эльфину за руку и воспарил вместе с нею в воздух, чтобы рассказать о чудесных бабочках с крыльями из огня, живших тысячу лет назад в Цауберляндии.
Забыв про беднягу Тропотора, пробиравшегося где-то там сквозь бурьян, оба эльфа весь день беззаботно носились меж ветвей, поднимались над верхушками деревьев, болтали, шутили и смеялись.
Диана, как оказалось, хорошо умела петь. Тропотор с изумлением услышал откуда-то из ветвей осины о том, как
а также о том, что
Потом раздался звонкий смех, и Диана пояснила, что "уж что-что, а сушки мушки никак не могут любить, потому что зубов-то у них нет, чтобы расправиться с сушкой, а вот варенье из сладковики, которое любила варить её бабушка…"
Следующая песня повествовала о том, что
На этом месте испольнительница прервала песенку, чтобы сообщить что-то важное про свою знакомую мышь, которой действительно подарили гардины, чем ввели бедняжку в большое замешательство, ибо повесить подарок было совершенно некуда. Но тут, видимо, вспомнив подробности, эльфина принялась так хохотать, что не смогла больше произнести ни слова. Совсем обессилев от смеха, она свалилась на сучок прямо над головой у гнома и, захлёбываясь от хохота, пыталась сквозь слёзы объяснить, как мышь вышла из положения… Но всякий раз, как она предпринимала попытки начать, дикий хохот душил её и не давал сказать ни слова.
Сжалившись над страдающей эльфиной, гном помог ей сползти на землю и предложил воды.
К полудню путники порядочно проголодались. Пролетая над развесистым ясенем, Редвин остановился и вскинул лук: под прицелом оказалась яркогрудая птичка, с чувством распевавшая свою последнюю в жизни песенку.
Но едва он успел натянуть тетиву, как над головой у него зашелестело, и между ним и ничего не подозревающей певицей прохлопали крылышки цвета утренней зари. Птичка встрепенулась и улетела.
– Вы мне спугнули обед, дорогая эльфина, – раздражённо заметил Редвин, опуская лук.
Но в лице эльфины не было и намёка на шутку.
– Запомните хорошенько, дорогой мой лесной эльф, – сказала она, погрозив пальчиком перед самым его носом, – если вы всего лишь раз выстрелите при нас хоть в птичку, хоть в букашку, то можете сразу разворачиваться и лететь в цветочный город один. Понятно?
В намерения эльфа не входило отрываться от своих спутников. Поэтому он только с досадой мотнул головой и ехидно осведомился:
– Чем же в таком случае вы собираетесь потчевать нас, дорогая моя цветочная эльфина? Нектаром из тех вон одуванчиков?
– Ну, зачем же, – пожала плечами девушка. – Если вы не переносите цветов, то можно найти что-нибудь другое.
Полетав там и сям, Диана отыскала неподалёку у ручья лесную яблоню, одолжила у Тропотора топорик и ловко срубила с ветки три яблочка. Для лучшего вкуса их запекли в золе. Получилось действительно неплохо.
Расположившись на пригорке у костра, проголодавшиеся путники жадно наслаждались сочившимися сладким соком яблоками. Отсюда хорошо был виден хвост Драконьего Хребта: покрытые лесом, зубчатые горы неровно вздымались, напоминая чешую у дракона. Привстав, Тропотор долго вглядывался в высившиеся вдали скалы.
– Как близко горы, – радовалась Диана. – Уж непременно дойдём сегодня вон до той скалы!
– Это только кажется, что они близко, – покачал головой гном. – Раньше, чем завтра к вечеру, в Ущелье Печали не войдём.
– Ущелье Печали? – переспросила эльфина. – А что это за ущелье такое?
– Да так, – отмахнулся Тропотор. – Туда свалилась королевская чета, когда…
– Ах! – взволнованно воскликнула Диана. – Так это то самое ущелье?! Ну, конечно, я слышала про него! И я увижу его собственными глазами?!
– Уверяю вас, там совершенно не на что смотреть, – сказал Тропотор, разрубая яблоко на две половины.
– Вы, друг мой, совсем не романтичны, – укорила его эльфина. – Но вы, Редвин, согласитесь: это так волнующе!
– А о чём, собственно, речь? – скучно спросил эльф.
– Как? Вы не слышали этой истории? – всплеснула руками Диана. – Ну, так я вам сейчас всё расскажу! Это страшно трогательная история о любви!
– Не стоит, дорогая эльфина, – вмешался Тропотор, – Редвин наверняка её знает. Подайте-ка мне лучше вон то яблочко!
– Ну почему же, – возразил Редвин. – Я никогда не слышал истории о любви в Ущелье Печали. Вот вам ваше яблочко, Тропотор.
– …Это случилось четверть века назад, – начала Диана. – Меня тогда ещё не было на свете. Но мой дедушка в то время как раз гостил в столице озёрных эльфов и своими собственными ушами слышал на площади от глашатая страшную весть и своими собственными глазами наблюдал траур, окутавший город весёлых эльфов на целый год!
