Книга На крыльях любви - Джилл Шелвис

«Нет!»

– Да.

Он кивнул в знак согласия.

– Что же… но сначала посмотри мне в глаза и скажи, что ты меня не хочешь.

Мел была готова сказать что угодно, лишь бы остаться в одиночестве, но язык отказывался ей повиноваться.

– Я не… – Сказать: «Я тебя не хочу», – не получалось.

– Ну?..

Слова вертелись на кончике языка, но огромная, толстая, липкая ложь не желала вылетать наружу.

– К черту!

Бо торжествующе рассмеялся и прижался лицом к ее макушке, явно очень довольный собой.

– Все, что нужно, – это сказать, что не хочешь меня, и я тут же уйду.

Мел пришлось закрыть глаза под напором этого низкого мужского голоса.

– Ладно. Попробуем что-нибудь полегче, – предложил Бо, развеселившись. – Скажи тогда, что ты меня хочешь.

– Никогда!

– Ах, дорогая! Неужели я тебя ничему не научил? Никогда не говори «никогда».

– Я не… – Мел судорожно вскрикнула, оттого что он впился губами в ее шею, одновременно расстегивая лифчик.

– Какие красивые! – шепнул он ей на ухо, обхватывая груди ладонями.

– Мы не можем… – Она на мгновение умолкла, когда Бо, наклонившись, начал ласкать сосок языком, потом выдохнула: – Не должны…

Приподнявшись, Бо расстегнул брюки. О боже! Если он их снимет, она пропала. Она едва перенесла отсутствие рубашки, потому что такого потрясающего торса нет ни у одного мужчины на свете. И ей ужасно хотелось целовать его в живот, даже покусать.

Она решительно перевернулась на живот, чтобы отползти подальше, но сильная ладонь схватила ее за лодыжку.

– Ты так и не сказала…

Бо подтащил ее к себе, перевернул на спину, и не давая пошевелиться, обольстительно улыбнулся.

– Ничего я не буду говорить.

– Ну что же, сама виновата.

Он прижал Мел к матрасу, нависая над ней своей мощью, и она не возражала, особенно когда он нежно обхватил ладонью лицо и принялся гладить волосы. Этот жест ее поразил. Несмотря на тяжесть его тела, она не ощущала неудобства, напротив: в теле постепенно разгорался огонь, а ноги, как бы сами по себе, раздвигались, давая Бо возможность устроиться между ними. Их бедра соприкоснулись, и, тихо застонав, он выдохнул ее имя.

И она в ответ прошептала его имя, по крайней мере попыталась, но вышло что-то вроде мольбы! «Еще, умоляю, еще». Ей было так уютно – рядом с ним, под ним, – но она твердила себе, что это смешно, что они с Бо взрослые люди и могут остановиться в любой момент, что именно это уже и пора сделать… Вместо этого Мел обвила его шею руками, стараясь прильнуть как можно теснее.

Он легонько прикусил ее нижнюю губу и чуть потянул.

– Ты так ничего и не сказала…

Мел горела как в лихорадке, но вовсе не чувствовала себя больной: напротив, ей было так хорошо с Бо, чьи губы и ласки давали ощущение счастья, прогоняя тревоги, под гнетом которых пригибались плечи. Вместо тревог он одарил ее чем-то таким, к чему Мел была совершенно не готова.

– Я слишком упряма, чтобы уступить, – призналась она тихо.

– И это одно из твоих качеств, которыми я восхищаюсь, дорогая. Хотя я мог бы внести коррективы: не просто упряма, а упряма как осел.

Выгибая спину дугой, она с радостью ощущала резкий напор его возбужденной плоти.

– Заткнись и займись лучше делом!

– С удовольствием. – Его тихий смех раззадорил ее еще сильнее, не говоря уже о губах, которые были, казалось, везде. – Начнем шоу, которого ты так жаждала.

– Просто напомнила.

– Ну нет – скорее умоляла.

Прежде чем Мел успела взбрыкнуть и сбросить его с себя, Бо завладел ее ртом, и этот жадный поцелуй не оставлял сомнений в его планах, как и руки, завладевшие застежкой ее брюк.

– Несправедливо: ты их так и не снял.

– Обещай вести себя хорошо, и я уберу руки.

– Конечно, не сомневайся.

Бо хоть и не поверил ей, но возбужденный мужчина не особо хорошо соображает – вот и он не стал исключением.

С удовольствием демонстрируя роскошные мускулы груди, Бо медленно вытащил из кармана упаковку презервативов и бросил на кровать, а потом снял ботинки и стал стягивать брюки. Это движение приковало ее взгляд к вожделенной цели, и, сама того не замечая, Мел провела языком по губам, предвкушая удовольствие. Наградой ей был сдавленный вздох, слетевший с его губ.

Когда Бо сел, чтобы избавиться наконец от брюк, Мел сделала свой ход: вскочив, толкнула его в грудь и повалила на кровать, успев схватить презервативы раньше, чем они полетели бы на пол. Теперь Бо лежал под ней, но брюки все еще болтались у него на щиколотках. Она оседлала его бедра, ее ладони, скользнув по плечам, нажали на бицепсы, сначала мягкие, потом налитые неподатливой твердостью.

– Это ты называешь «вести себя хорошо»? – Бо застыл в неподвижности, точно пантера перед прыжком, терпеливо выжидая, пока представится возможность…

– Поверь, дальше все будет очень, очень хорошо.

– Пожалуйста, осторожнее, – язвительно заметил он, но попытки изменить положение не сделал. Подозрительная уступчивость!

Ха! Как будто он хоть раз в жизни был готов уступить.

– Много ты думал об осторожности в прошлый раз… – проворчала Мел. – Когда зажал меня возле моей же собственной двери и хорошо повеселился за мой счет?

– Эй, ведь это у меня на заднице остался след от половика.

Мел вспомнила, как он лежал на полу, пока она колдовала губами над его восхитительным телом.

– Жалуешься?

– И не думал.

Она знала, что его нельзя недооценивать. Они оба знали, что Бо легко мог бы сбросить ее с себя и оказаться сверху, если бы захотел.

– Что ты собираешься со мной делать? – спросил он.

Вместо ответа она надорвала пакетик с презервативом.

– Хорошее начало…

Улыбнувшись, Мел принялась за работу, призванную защитить их обоих: расправила презерватив и натянула на всю длину напряженного пениса. Возможно, она трудилась несколько дольше, чем требовалось, зато ей доставляло огромное удовольствие слышать, как он стонет в такт ее легким прикосновениям. Когда Мел закончила, Бо покрылся испариной, а она сама дрожала от нетерпения.

– Наверное, тебе нужен размер побольше, – пошутила Мел, снова склонившись над ним, покрывая поцелуями лицо и шею, испытывая невероятное желание быть нежной…

Бо же было не до смеха.

– Ты меня убиваешь!

– О-о, прости! – Мел попыталась было встать, но он удержал.

– Нет, мне не тяжело. Зато, кажется, я сейчас взорвусь, а ведь ты ничего еще не делала.