Книга Между любовью и любовью - Галина Лавецкая

– Ну, как тебе, Викуся? Нравится?

– Ну, конечно! Все очень удобно, просто прекрасно. Даже маленький садик.

Стас улыбнулся.

– Можно там шашлыки жарить. Американцы любят барбекю устраивать. Вот приедет Лев Иванович, он у нас мастер! Там внизу видела комнату напротив гостиной? Можно ее для гостей оборудовать. Очень удобно, по-моему.

– Да, хорошо! Только жаль, что в ванную надо наверх ходить.

– Да нет, Вик, внизу свой туалет с душем, в прихожей. Ты просто не заметила.

– Ну, тогда вообще чудесно. Но я думаю там твой кабинет лучше сделать. Тебе ведь работать надо, а гости, это когда еще будет.

– А вот иди сюда, посмотри, – Стас провел Вику дальше по коридору и открыл еще одну дверь. За ней оказалась маленькая комнатка с узким длинным окном наверху. – Мне здесь вполне удобно будет. Это что-то вроде кладовой, но внизу же есть одна, зачем нам еще?

– Но здесь света мало, Стас.

– Нет, нет, нормально. Все равно больше вечерами работаю. В любом случае я с настольной лампой люблю сидеть.

– Ну не знаю, посмотрим. А что с мебелью?

– Я тебя ждал. На днях заедем в мебельный магазин, ты все выберешь. С мебелью здесь нет проблем. Если не привезут до нашего отъезда, то моя секретарша придет, когда доставка будет.

– Подожди, давай по порядку. Секретарша – это уже на новой работе, в университете?

Стас кивнул.

– А куда мы уезжаем и когда?

– Ну, это целая программа. У меня все расписано. Придем в отель, я покажу. Две недели на знакомство с Нью-Йорком, а потом путешествие по всей стране.

– И две недели в отеле будем жить?

– Там очень удобно, Викусь, сама увидишь. Две спальни и гостиная с мини-кухней. Можно даже приготовить что-то. Только нам некогда будет. Первым делом к адвокату, твои документы на гринкарту сдать, а девочкам на паспорт.

– А им что, сразу паспорт дадут?

– Ну да. Я же американец теперь, а они мои несовершеннолетние дети. А тебе пока гринкарту, а через три года уже паспорт.

– А ты гражданство получил?

– Совсем недавно, но это уже меняет положение детей. У них, кстати, двадцать пятого собеседование в школе. Тоже еще вопрос! За Анюту я спокоен, но Иришка…

– Ну, она тоже готовилась. Папа сказал, что должна пройти тестирование.

– Я был бы очень рад. Давай, родная, собери то, что вам сегодня-завтра понадобится, и пойдем в отель. У тебя вид усталый, да и девчонки что-то притихли.

Номер в отеле оказался уютным, напоминал небольшую квартиру. Время было обеденное, но по-московски поздний вечер. Стас предложил потерпеть еще часа три, а потом уже лечь спать. Так за пару дней можно будет перестроиться. Спать действительно уже не хотелось, поэтому решили погулять по Манхэттену, пообедать, пройтись по парку. Вернулись уставшие и переполненные впечатлениями. Для первого дня их было слишком много. Вика заснула мгновенно, как будто провалилась в пустоту. Потом сквозь сон почувствовала рядом Стаса, но не было сил даже шевельнуться. А еще через какое-то время открыла глаза. Было темно и тихо. Стас действительно лежал рядом, значит, не приснилось. Спать не хотелось, было такое чувство, что выспалась. Она приподнялась, чтобы рассмотреть светящиеся цифры на часах. И тут же раздался обеспокоенный голос Стаса.

– Викуль, ты что, водички хочешь?

– Нет, я время хотела посмотреть. А ты что не спишь?

– Да я недавно лег, статью читал. Лежу, а заснуть не могу, от счастья, наверное. А ты спи, ночь еще, три часа.

– Не знаю, вроде выспалась.

– Нет, постарайся заснуть, а то будешь завтра разбитая. Давай я тебя обниму.

Он обнял ее, и Вика привычно уткнулась в его плечо. Закрыла глаза, но спать не хотелось, и она стала целовать это плечо и шею. Стас тут же откликнулся, крепко прижав ее к себе. И Вика опять удивилась, что у них ничего не меняется с годами. Стоит им оказаться рядом, и месяцев разлуки как не бывало. Вику как будто жаром окатывало от нежного и страстного шепота Стаса. Она никогда не отказывала ему в близости и никогда не уставала. Алик был более искушенным любовником, более раскрепощенным, но с ним все совсем по-другому. Всегда шуточки, нежная ирония… Они поддразнивали друг друга, словно у них шла неуловимая борьба. Алик хотел покорить, а Вика сопротивлялась. Это было вроде игры, но оба неосознанно стремились одержать победу. А Стас все делал так, чтобы Вике было хорошо. И она с радостью отвечала на его любовь, зная, что не будет упреков, подозрений, обид. Но сейчас был только Стас, а все, связанное с Аликом, осталось далеко-далеко…

Следующие дни были заполнены утомительной беготней. Вика никак не могла выспаться, а девчонки быстро перестроились и были очень активны. Они ничуть не боялись предстоящего собеседования и обсуждали только свое путешествие. Когда Стас показал расписание перелетов и оте лей, Вика даже растерялась, когда же это все успеть? Но дети были в восторге. Лос-Анджелес, Диснейленд, потом Сан-Франциско, Гранд-Каньон и в заключение три недели на Гавайях. Вика жила, как в полусне. Они ездили по городу, гуляли в парке, обедали в ресторанах, осмотрели университет и школу, ходили по мебельным магазинам и большим торговым центрам, выбирая все, что нужно для их дома.

Собеседование в школе прошло более-менее благополучно. Аней остались очень довольны и определили в девятый класс. Это была уже высшая школа, high school. А Иру записали в седьмой класс, middlе school, средней школы. Она взбунтовалась, устроила истерику, но ее кое-как успокоили, что в Москве она тоже пошла бы в седьмой.

– Да, но у нас там не двенадцать классов! Это что я, сто лет учиться должна? Вот увидите, если мне не понравится – уеду в Москву, в свою школу!

Но приближалось время отъезда, и она забыла о своей обиде. Купили небольшие чемоданы на колесиках, каждому свой. Отобрали из привезенных вещей самые легкие, Стас предупредил, что едут в жару. В Блумингдейле накупили новых маечек, купальников, босоножек…

Девочки первый раз были в таком торговом центре и с восторгом мерили шорты и сарафанчики. Ирочка, забыв о своих огорчениях, таскала в примерочную все новые и новые вещи. Вика решительно откладывала в сторону ненужное, но девочка ныла, а из-за одного отложенного платья даже разревелась. Стас встал на защиту дочери.

– Викусь, ну зачем ты так? Симпатичное платье, давай купим, ну что ребенка расстраивать?

– Стас, да у нее сто таких платьев! И зачем эти джинсы в жару?

– Нет у меня такого платья! – с жаром возражала Ира, почувствовав поддержку. – А джинсы эти на осень. Знаешь, папуль, как трудно подобрать джинсы, а эти просто классные!

Стас смеялся, Вика сердилась, а довольная Ирка собирала свои наряды и шла с папой в кассу.

Калифорния слилась в непрерывную цепь событий, встреч, нереальной красоты видов, ресторанов, отелей и достопримечательностей. Уставшая от двухнедельной беготни по Нью-Йорку, опять поменяв время, Вика жила, смеялась, общалась со знакомыми на автомате, удивляясь своим девочкам – веселым и активным. Она просыпалась среди ночи, вроде бы бодрая и отдохнувшая, обнимала Стаса, начиная вечную игру, потом они оба засыпали, но по утрам Вика с трудом поднималась, надеясь только на холодный душ и кофе. «Слишком много впечатлений, – думала она. – Не могу войти в правильный ритм». Впечатлений действительно было много. Лос-Анджелес не очень понравился, но Сан-Франциско ее просто очаровал. Диснейленд запомнился жуткой усталостью и восторгами детей. В Стэнфорде время было до отказа заполнено встречами с друзьями, коллегами и знакомыми Стаса. Съездили к Сереже. Бывший верный рыцарь очень изменился за те два года, что Вика его не видела. То ли повзрослел, то ли стал более уверенным. Сережа с семьей жили в типичном калифорнийском доме с лужайкой и бассейном. Дом был большой, с гостевыми комнатами, и Сережа обиделся, что они остановились в отеле. Жена у него была очень милая, Вика хорошо знала ее по Зеленограду, а дочка уже бегала и лепетала, путая русские и английские слова. Они устроили большой прием в честь гостей, смесь американского барбекю и русского застолья с водкой, салатом оливье и пирогами. Народу пришло много, и Вика охала и ахала, целуясь и обнимаясь со знакомыми.