Книга Пока не взошла луна - Надя Хашими

– Номер можно поискать, но понадобится компьютер, – сказал Хакан.

– Компьютер? Семья Кемаля! У них есть компьютер!

– Салим, семья Кемаля после той свадьбы переехала. Они здесь больше не живут. Но у меня неподалеку есть друг. Он может помочь. Я схожу к нему. Посмотрим, что можно сделать. Но сначала расскажи все, что помнишь о гостинице.

Салим написал название и по памяти, как мог, набросал схему района. Хакан отправился искать номер телефона, а Синем приготовила Салиму ванну – самое нужное в тот момент.

Теплая вода принесла облегчение его спине, но не мыслям. Долго оставаться тут он не мог. Он должен был возвращаться в Грецию.

Салим надел одежду, приготовленную Синем: рубашку и брюки, из которых вырос один из ее сыновей. Хакан принес хорошие новости. Ему удалось найти в Интернете номер нужной гостиницы. Салим, дремавший на диване, оживился:

– Я должен позвонить! Я должен позвонить сейчас! Вдруг они еще там!

– Понимаю, – ответил Хакан с улыбкой, но не очень уверенно, – у меня есть карточка. Можем попытаться… Но, Салим, ты должен понимать, что твои родные могли сесть в поезд. Если в гостинице их не окажется, это не означает ничего плохого.

Салим кивнул. Он обрадовался, что Хакан и Синем рядом. Удастся связаться с семьей или нет, но он знал, что, когда повесит трубку, лучше в одиночестве не оставаться.

Хакан прочитал инструкцию на оборотной стороне карточки и несколько раз набирал длинный номер, пока в конце концов их не соединили. Он протянул трубку Салиму. Тот слушал гудки, одной рукой держа трубку, а другую сжав так, что побелели костяшки пальцев.

Щелчок. Затем стало слышно, как кто-то откашливается и что-то бормочет.

Салим узнал голос старого хозяина гостиницы.

– Мне нужно поговорить с мамой! Пожалуйста! Мама там?

Он выпалил все это, смешивая английский, турецкий и фарси. От волнения речь не поспевала за мыслями.

– Кто это? – Голос в трубке звучал неуверенно и настороженно.

Хакан осторожно придержал Салима за локоть, советуя успокоиться. Салим глубоко вздохнул.

– Это Салим, – сказал он, переходя на английский, – я жил у вас в гостинице с мамой. Мне очень нужно с ней поговорить! Пожалуйста! Она у вас с моим братиком и сестрой!

– А-а, это ты, мальчик? Твоя мать ждет тебя. Она в комнате. Позвони позже, я сейчас занят.

– Я не могу позвонить позже. Я должен поговорить с мамой сейчас! Пожалуйста!

– Хорошо-хорошо, – пробормотал старик, уловив отчаяние в его голосе, и добавил что-то непонятное на греческом.

Тишина длилась целую вечность. Хакан и Синем обеспокоенно смотрели на Салима.

Наконец в трубке послышался голос Ферейбы. Салим подпрыгнул и, словно животное на привязи, забегал по кругу, насколько позволял шнур телефона.

– Салим? Салим, бачем, это ты? – спросила она дрожащим голосом.

– Да, мадар-джан, это я.

– Бачем, где ты? Слава Богу, что ты позвонил! Я так волновалась!

– Мадар-джан, я в Менгене, у дяди Хакана. Меня поймали полицейские и отправили в Турцию.

– Полицейские? Господи, значит, ты в Турции!

Ферейба лихорадочно пыталась сообразить, что скрывается за этим ответом.

– Ты как? Тебя не били?

– Мадар-джан, со мной все в порядке. Я вернусь в Грецию, но не знаю, сколько времени это займет.

Они оказались перед сложным выбором. Но непростое решение было, пожалуй, единственно возможным и верным. Салим заговорил об этом первым.

– Мадар-джан, у вас есть паспорта и билеты на поезд. Бери Самиру и Азиза, и как можно скорее отправляйтесь в Англию. Мне нужно найти способ добраться до Афин, и я не знаю, как скоро это получится. У меня ведь нет документов. Но если вы останетесь ждать меня, Азизу может стать хуже.

– Я могу отправить тебе паспорт. По адресу Синем-джан, – сказала Ферейба, – но есть ли у тебя деньги, Салим? Или в полиции все отобрали?

– Нет, у меня остались деньги из ломбарда. Если пришлешь мне паспорт, я могу поехать тем же путем, что и раньше. И тогда ты оглянуться не успеешь, как мы уже встретимся в Англии.

Часть его души хотела, чтобы мадар-джан отказалась и пообещала ждать его в Греции, чтобы они все вместе отправились в Англию. Конечно, она желала того же, но им следовало учитывать больное сердце Азиза.

– Хорошо, сынок. Да хранит тебя Бог! Салим-джан, дай мне адрес, и я вышлю тебе паспорт. Твоя подруга, Роксана, пришла на вокзал. Она увидела нас и узнала. Очень добрая девочка. Сказала, что зайдет к нам сегодня. Она сможет помочь мне отправить паспорт.

Мадар-джан встретилась с Роксаной? Салим обессиленно опустился на стул и оперся лбом на руку. Его захлестнула горячая волна благодарности.

«Спасибо, Роксана. Спасибо».

Хакан похлопал его по плечу. На карточке оставалось мало времени.

– Мадар-джан, скоро нас могут разъединить.

Обернувшись к Хакану, он спросил адрес. Тот записывал его на бумажке, а Салим сразу диктовал.

– Салим-джан, бачем, я вышлю тебе паспорт и билет на поезд. Прости, но нам придется уехать. Может быть, завтра. Нужно показать Азиза доктору. Пожалуйста, береги себя! Перед каждым решением читай молитву и держись настороже. Поверь, сынок, мне жаль, что приходится…

Настала мертвая тишина. Салим сидел, покачивая трубку в руках. Голос матери исчез, и для него все изменилось. Он остался один. Семью Хайдари ожидала спокойная ночь, когда они могли относительно мирно спать. Роксана встретила его родных и могла помочь им двигаться дальше, а Ферейба испытывала облегчение от того, что Хакан и Синем приютили Салима. Сегодня Хайдари, если бы отвлеклись от мыслей о будущем, могли немного отдохнуть.

Салим дополз до знакомого матраса и через несколько секунд провалился в сон.

Он проснулся утром и увидел ту же потрескавшуюся штукатурку, на которую смотрел столько месяцев. Скользнул глазами по маленьким пока еще трещинкам, где отслаивалась краска и просматривалось покрытие потолка. Потом пробежался пальцами по волосам и плечам. Коснувшись бока, Салим скривился от боли. Казалось, его тело тоже покрыто трещинами там, где под непосильной ношей он начал ломаться, обнажая миру свою истинную сущность.

Салим не знал, который час. Сквозь тонкие занавески проникал свет раннего утра. Туман рассеивался. Салим проспал больше двенадцати часов. В голове у него прояснилось.

Он решил ждать паспорт. Это могло занять недели две. Целых две недели без доходов! Оставалось лишь одно. Салим поднялся и застегнул рубашку. Он собирался вернуться на ферму.

Полат плевался и кривился, но от помощи не отказался. Махнув рукой, он отправил Салима в поле. Армянка посмеивалась, словно все это время знала, что он вернется. Покачивая головой, она продолжала работать, что-то бормоча себе под нос. Салим не смог бы ничего понять, даже если бы она кричала во весь голос.