Книга Президент заказан. Действуйте! - Сергей Зверев

Тамара неплохо знала нравы, царившие среди олигархов. Холезин и впрямь слыл человеком, умеющим отблагодарить, «своих людей» он не сдавал и не бросал. А то, что ворюга – так где теперь найдешь бессребреников?

– Я согласна. Говорите, где и во сколько.

– Я бы сопровождал вас и дальше, но это опасно. Еле сумел оторваться от наружки, чтобы встретиться с вами, – и Чудин, нагнувшись к самому уху Белкиной, назначил место встречи за полчаса до пресс-конференции.

Тамара проводила взглядом удаляющегося функционера охраны «Лукоса».

– Да... красивый, сильный мужчина, который точно знает, чего хочет в жизни. Бондарев пониже ростом будет, более невзрачный, понять его сложно. Но ему, в отличие от Чудина, легче затеряться в толпе...

* * *

Белкина семенила от Белорусского вокзала по Лесной улице, втянув голову в плечи. Ее взгляд то и дело натыкался на камеры слежения, установленные чуть ли ни на каждом доме.

– Никогда раньше не замечала, что этой дряни по две штуки на каждом углу, и дюжина на протяжении квартала, – бормотала она.

От волнения захотелось есть. Дорогие кафе она обходила стороной – там тоже были камеры. Даже на дверях магазинов пестрели наклейки, бесстыдно извещавшие, что за покупателями в целях их же безопасности ведется видеонаблюдение.

Наконец Белкина присмотрела заведение с простецким названием «Хинкальная». Заподозрить владельца в том, что он способен разориться на систему видеонаблюдения, было сложно. Даже круглые столики в зале, и те были «обгрызены» по краям, словно их по ночам глодали собаки, а дешевая вытяжка не успевала выдувать чад, и жирная копоть скрывала под собой рисунок обоев.

Тележурналистка уселась за крайний столик – поближе к выходу. Умудренный опытом кавказец-официант неторопливо подплыл к Белкиной и предложил меню в красной дерматиновой папке, на обложке которой золотились тисненая лавровая ветвь и надпись «60 лет», без уточнения – кому или чему.

«Долма», «Хинкала», «Чахохбили», «Хачапури»... – разбегались перед глазами телеведущей названия блюд.

– Чего-нибудь попроще, и такое, чтобы не отравиться, – проговорила Белкина.

– Зачем сразу отравиться? – кавказец чмокнул пухлыми губами. – Не любишь острое, бери хачапури, он свежий.

– Хорошо, пусть будет. Кофе еще.

– И сто грамм? – заученно поинтересовался официант.

– Спиртного не надо.

– Все говорят «не надо», а потом все равно берут, – официант уплыл за стойку.

«Белкина, что ты делаешь в этом гадюшнике?» – спросила себя Тамара и опустила голову.

Когда она ее подняла, то в кресло, стоявшее по другую сторону столика, уже усаживался улыбающийся Бондарев:

– Ты права, домашние собачки не едят хачапури.

Первой реакцией Белкиной был испуг, она даже пискнула, но тут же взяла себя в руки. В конце концов, могло оказаться, что Клим и не в курсе ее встречи с Чудиным.

– Ты следил за мной?

– Курточку и кепочку придется вернуть, я в них на рыбалку хожу. Ты бы еще резиновые бахилы прихватила. А если серьезно, я тебя «веду» от самой «Белорусской обуви». Пригласи на пресс-конференцию, интересно послушать. Только, когда будешь представляться, скажи слушателям, чтобы хорошо запомнили твою фамилию, поскольку больше в телеэфире она не прозвучит.

– Урод! – громко крикнула Тамара: официант повернул голову. – Когда ты исчезнешь из моей жизни? Ну, вызывай свои гэбэшные рожи, пусть везут меня на Лубянку, пусть живьем в бетон зальют, в асфальт закатают. Я молчать не собираюсь... – Белкина выдохлась.

– И что ты хочешь сказать всему миру? Президента убили? Давай, кричи. Чего молчишь? Тогда я вместо тебя крикну, – и Бондарев прокричал с дурацкой ухмылкой: – Президента убили!

Официант неодобрительно покачал головой. За соседним столиком краснолицый любитель послеобеденного спиртного поперхнулся водкой. Его приятель пьяно заулыбался и покрутил пальцем у виска.

– Вот и весь эффект. По моей терминологии, произошел так называемый «взрыв в штольне». Немного дыма, немного вони, а толку никакого, – подвел черту Бондарев. – И тебя ждет подобное.

– Конечно, – съязвила Тамара, – меня сейчас под белы рученьки и в черный воронок. По-другому вы не умеете. А я, между прочим, когда выстрелили, крикнула «человека убили», а не «президента». Почувствуйте разницу.

– Я смотрел ту кассету. Разницу почувствовал. Именно поэтому и нянчусь с тобой.

Официант поставил перед Белкиной румяный, пузырящийся расплавленным сыром хачапури, чашку ароматного кофе и вопросительно взглянул на Бондарева.

– И сто грамм, – заказал Клим.

Белкина истерично хихикнула.

– Довела ты меня, Тома. А теперь погоди есть, а то подавишься, – и Бондарев поманил Белкину пальцем, подался вперед.

Их головы сошлись над источавшим жар хачапури. Телеведущая ощутила, как ее волосы вздрагивают от дыхания Бондарева...

– Так что ж ты раньше молчал, скотина! – выслушав Клима, воскликнула Белкина. – Я же чуть не вляпалась. Чуть карьеру не загубила.

– Я говорил. Ты просто слышать меня не хотела.

– Теперь я вижу, какой ты красивый сильный мужчина.

* * *

Пресс-конференцию, посвященную предстоящему судебному разбирательству по делу бывшего главы «Лукоса», подготовили полуподпольно. От имени адвокатской коллегии заказали конференц-зал в гостинице «Золотой Колос». Приглашения развезли накануне и вручили лично каждому приглашенному, при этом намекнув, что ожидается сенсация.

Имя единственного озвученного участника – адвоката Логвинова, последнее время уклоняющегося от публичных высказываний, и многообещающие намеки сработали. К назначенному времени в зале стоял частокол из телевизионных штативов, на столе не осталось свободного места от микрофонов. На стульях в первых рядах расположились сдержанные представители западных дипмиссий, бывшие и действующие депутаты, прогрессивные деятели искусства, за ними вороньем угнездились разношерстные журналисты.

Такую представительную по весу аудиторию могла бы собрать разве что «большая восьмерка» президентов, объявивших, что они хором споют «Вечерний звон».

Несмотря на то, что у пресс-конференции имелась своя охрана, в зале все же оказалось достаточное количество нежелательной для устроителей публики. Ближе к столу у стен расположились субъекты с хмурыми лицами, наверняка не имевшие отношения к СМИ. Но вели они себя смирно, во всяком случае пока.

Адвокат Логвинов распахнул дверь и вышел под яркий свет телевизионных софитов, следом за ним появилась тройка задержавшихся на свободе бывших функционеров «Лукоса». В зале воцарилось молчание, пчелиным роем загудели камеры и диктофоны.

Логвинов представил собравшихся за столом и добавил, что это еще не все участники – появление самого главного впереди. А дальше принялся обличать прокуратуру, налоговые органы за непрофессионализм и подтасовку, за двойные стандарты и ненависть к отечественному бизнесу. С этой темы он быстренько соскользнул к проблеме иностранных инвестиций, которых после расправы над «Лукосом» России не видать как своих ушей...