Книга Ничего себе командировочка, или Никто кроме нас - Александр Федоренко

Костя немного высунулся, и окинул взглядом, пространство впери себя, а затем быстро посмотрел по сторонам – немцы приготовились, и вновь растянувшись, вышли из леса. И капитан понимая, что сейчас начнется атака, спросил в микрофон почти буднично:

– Все зарядились? Броники надели? – Поинтересовался он.

– Так точно кэп – готов стрелять из чего угодно – ответил Холод.

– Я тоже – тут же отозвался Еж – хоть из пулемета, хоть из «ВАЛа».

– У меня заминка – доложил Ряба – все магазины пусты, а в ленте не больше тридцати патронов. Поддержу только из граника….

– Док, Емеля, хватит там загорать – мне нужна огневая поддержка – быстро сюда! – Передал Константин. – И помните вы не просто десантура – вы ее спецвойска. Муха ты с Лизой – шмайсерами, если подойдут на нужную дистанцию.

– Есть поддержать. Уже бежим…

– Есть обеспечить огневую поддержку – отчеканил Жека, ныряя рукой, в подсумок, и доставая выстрел.

– Есть из шмайсеров – отозвался Муха.

Время отмеряло секунды, превращая их в минуты, и Костя скомандовал:

– Огонь!

С ощущением дежавю, десантники вскочили, и вначале втроем, а затем уже впятером открыли огонь, правда, только четверо выстрелили из подствольников. Емеля же, на весу держа пулемет, из своего «печенега» палил во все подряд. Из-за вершины кургана, и с бока, прячась за склоном, отстреляли магазины Виталий с Лизой. Осколки, шрапнель, и пули, быстро охладили их пыл, и они уже, было собрались повернуть обратно, как им вслед полетели гранаты, и пули. Разрывы гранат, плотный огонь, сделали свое дело – выкосили наступавших эсесовцев. И немцы поняли, что поспешили с выходом.

И тут доложился Ряба:

– Командир, я полностью пустой – передал он.

– Тогда отходи за верхушку кургана – сквозь зубы, отозвался Костя, бросая гранату вдогонку фрицам. – Быстро!

Стараясь не зарываться и вести стрельбу хладнокровно расчетливо, десантники продолжали отстаивать курган. Капитан осмотрелся – немало немцев положил Емеля из своего пулемета, но и остальные бойцы не зевали, строчили из своих автоматов, не давая оккупантам ретироваться. Валились наземь очередные солдаты, лежали трупы и уползали под деревья, раненные фашисты – успех был однозначно на стороне горстки спецназовцев.

За это, вскоре, и прилетело, и им снова пришлось залечь в окопах, обхватив головы руками, а фашисты вновь принялись обстреливать курган из уцелевшего миномета, и пулеметов. А те, кто, не ушел далеко, из-за деревьев швыряли гранаты. Но огонь не был уже таким сильным, ведь как-никак – пару крупнокалиберных пулеметов, и один миномет вместе с расчетами и минами, взлетели на воздух. Да только стрелять все равно было нельзя, если конечно жить охота. И десантники вновь лежали, перезаряжая оружие, и молясь чего тут таиться – чтобы пронесло, и мина не угодила в окоп.

– Кэп – проорал Емеля, стараясь перекрыть грохот, и забывая, что говорит по рации – он кажется, крови хочет…

– Кто он? – Не понял Костя. – Ты о ком?

– Курган. Потому ничего и не происходит. Меня когда задело, так земля капли мгновенно впитала…. Вспомни – скифских князей хоронили не в одиночку…. Жены, кони…

– А это идея. Сейчас проверим…. Так бойцы, у меня остался один заряд. Док у тебя еще не расстрелян боезапас, так, что заряжаемся братцы – мы должны подавить огневые точки, иначе нам кранты…. А затем рукопашная. Так что готовьте лопатки и ножи – кровь должна пролиться…

– Есть приготовить ножи и лопатки..

– Командир, тогда я прикрываю – лаконично передал Емеля.

Костя вынул все необходимое, приготовил, положив, прямо на дно окопа, а затем, выждав момент, когда просвистела мина, и передал в микрофон:

– Все готовы?

– Так точно.

– Так точно кэп.

– Тогда – огонь!

Они вскочили одновременно, и выстрелили из подствольников, Емеля дал очередь, и они сразу залегли. Взорвать миномет и пулеметы они уже не могли, но вот повредить оружие, и ранить расчеты, вполне. На это капитан и надеялся. Он упал на дно окопа, и распорядился:

– Никому не высовываться – ждем.

– Я заряжусь – ответил Док.

– Давай.

Перерытый курган, казалось, исходил паром, а капитан, обхватив рукоятки лопатки и ножа, молил неизвестно кого, чтобы получилось. Он дошел уже до того, чтобы пустить собственную кровь, но пока сдерживался. А тем временем, ярким, далеко в лесу, бездымным пламенем, вспыхнули спрятанные в лесу, парашюты, странным образом огонь пожирал и контейнер.

А в ином времени, бойцы несуществующего подразделения, покидали борта вертолетов, а вместе с ними, на край полигона, высаживались и генерал-майор, с тремя контрактниками. Им всем еще надо было пройти через лес. И они пока никак не могли помочь, настрадавшейся группе, к которой, вновь перегруппировавшись, медленно шли эсесовцы.

Огонь прекратился, но из окопов, никто не выглядывал, и не стрелял, потому гитлеровцы надеялись, взять хотя бы раненного или контуженого диверсанта.

– Всем лежать! – Вновь приказал Константин – встанем, когда они будут на кургане…. Подпускаем вплотную!

И десантники ждали, ждали, сцепив зубы, сжимая ножи и лопатки, но и про шмайсеры не забывали, держа их под рукой – бой-то предстоял ближний. И когда немцы подобрались совсем близко, поднялись, открыли огонь, и выскочили из окопа. Выстрел из шмайсера, бросок ножа, и мелькание лопатки, вот что запомнил капитан. Этому и следовал, вбив себе в голову такой порядок.

Док, резал всех, к кому мог дотянуться, холодно и расчетливо пуская кровь. Дрюня в какой-то несвойственной ему манере, резал горла, его глаза лихорадочно блестели, и это было не заражение от раны. Кровь капала и брызгала на траву, стекала на землю, и та жадно впитывала эти капли. Сверкали на солнце ножи, мелькали лопатки, металлом огрызались автоматы, это уже был не бой, а какая-то резня, впрочем как ли любая рукопашная. Костя с содроганием сердца заметил как, упал Холод, задавленный грудой тел, и тут же словно коса, забыв обо всем, прошелся по ряду немцев, Еж. Рядом ревел озверелый Емеля, и бил прикладом налево и направо – что-то изменилось.

Костя бился хладнокровно и расчетливо, и сам не мог понять, от чего все так озверели, и что с ними происходит. Десантники словно осатанели, но как бы там, ни было, окровавленные тела, одно за другим падали на траву. И немцы побежали, но не просто так, а огрызаясь огнем, и бросая гранаты, а те, кто не ходил в атаку, и кому хватило ума, открыли огонь из пулеметов.

– Назад! – Проорал капитан. – В окопы!

Но приказ действия не возымел, и как следствие пули и осколки, прошлись по вдруг забывшимся десантникам. А курган вдруг полыхнул излучением разноцветных энергий, и он в исступлении заорал:

– Док, хватай Холода, и отходим за вершину.