Книга Враг хозяина штормов - Марина Комарова

От резкого порыва ветра стало зябко, и я поёжился. О драугах только слышал. В сказках они упоминались как утопленники, голова которых превращалась в клубок водорослей. Глядя на Фьялбъёрна, смело можно было отметать эту выдумку. Никаких водорослей. Разве что они вместо мозгом ему. Но будь он дураком — не заслужил бы покровительство Морского владыки. В общем, сказки. В свитках жрецов Гунфридра было записано иное: после того, как утопленник становился драугом, он получал невероятную силу, его тело увеличивалось, а взгляд мог заморозить. И хоть после разговора с Фьялбъёрном я не покрылся коркой льда, ощущения были мерзкими. Убить драуга можно, но только простому человеку с ним не справится. Способа два: сжечь или же закопать в земле. Драуги считались злобными существами, которые давным-давно ушли в море, оставив людям сушу. Ведь так или иначе, люди уходят в море, корабли тонут вместе с сокровищами и становятся добычей свирепых утопленников.

Я хмыкнул. Ушли, да, видимо, не все. Этот явно никуда не собирается.

Скрипнула дверь каюты, вышел Лирак. Фьялбъёрн подозвал его и что-то сказал. Лирак быстро кинул на меня взгляд и, кивнув, снова нырнул в каюту.

Драуг повернулся ко мне. Некоторое время молча смотрел, будто желая разглядеть что-то новое.

— Что смотришь на меня, йенгангер, как на диковинку? — вдруг ударом хлыста обжёг его вопрос.

Утбурды всех мастей, у меня что, на лице написано: «Никогда не видел драугов»?

— Разве один я?

Фьялбъёрн размашистыми шагами приблизился. И хоть я прекрасно понимал, что лучше говорить вежливо — ничего не получалось.

Драуг остановился, правда, ещё бы шаг — и ближе некуда. Его явно забавляло моё поведение: возмущение его грубостью и злость на самого себя.

— Не один, — на губах появилась улыбка, только взгляд остался ледяным, как вершины Къёргарских гор.

Корабль неожиданно сильно качнуло, и я упал бы, но Фьялбъёрн вовремя успел поддержать. Запыхавшийся Лирак оказался возле своего ярла.

— Принёс.

Драуг, не отпуская меня, кивнул:

— Давай.

Я перевёл взгляд с одного на другого, резко стало не по себе. На палубу плеснула морская вода. Через миг понял, что она начинает заливать палубу. Лирак накинул мне на шею тонкую цепочку, на которой висело что-то тяжёлое. В груди тут же разлилась жгучая боль, а во рту появился странный солоноватый привкус.

Хватка Фьялбъёрна не стала слабее, но чуть смягчилась:

— Не волнуйся, йенгангер. Так надо.

«Гордый линорм» медленно погружался в воду.