Книга ВЧК в ленинской России. 1917–1922: В зареве революции - Игорь Симбирцев

Французы и приданные им греки также высадились на Черном море в Одессе в середине 1919 года. Но и здесь интервенция оказалась пассивной, при первой же попытке выйти на фронт и помочь деникинцам союзники понесли в боях с Красной армией чувствительные потери, особенно греки, и отошли назад в Одессу, а уже вскоре уплыли к себе домой. Чехословацкий корпус воевал со все угасающим настроем, а с крахом колчаковского фронта бросился к Тихому океану эвакуироваться. Англичане на севере России тоже недолго позволили своему экспедиционному корпусу помогать на фронте ограниченными операциями белой армии генерала Миллера, вскоре оставив своим русским союзникам немного оружия и отплыв на Туманный Альбион. В 1919 году англичане эвакуировали свои последние части и на юге страны, из портов Новороссийска, Красноводска или Баку.

И уж точно мало кто кроме детально разбиравшихся в проблеме историков подскажет вам, где сражались в ту войну сербские, канадские или итальянские интервенты. Записав в интервенты почти два десятка чужих государств, гордясь разгромом Красной армией таких несметных армад, советские историки попытались нарисовать совсем небывалую картину. Видимо, чувство меры все же подсказало им остановиться, иначе они и Австралию могли бы зачислить в агрессоры против Советской России, поскольку австралийцы вместе с канадцами были включены в состав английского экспедиционного корпуса на севере России. Они, кстати, были добровольцами, а потому, в отличие от самих англичан и канадцев, рвались на фронт, создавая с белыми команды «охотников» по типу современных коммандос. Эти австралийцы запомнились белым солдатам армии генерала Миллера своей смелостью и почти русской бесшабашностью, своими странными шляпами и длинными кинжалами, зажатыми в бою в зубах, – белые этих немногочисленных своих союзников из далекой Австралии зауважали. Кроме англичан, на севере России высадились также небольшие части американцев и итальянцев, здесь же по призыву Антанты с англичанами высадились и немногочисленные добровольцы из Дании, поскольку эта страна тоже оказалась среди победителей германо-австрийского блока. Вот только о сражениях датчан, канадцев, итальянцев против Красной армии ничего не известно, поскольку просто не было таких сражений – эти солдаты поохраняли порты и уплыли на родину. К тому же Австралия и Канада тогда считались не независимыми странами, а практически еще колониями Великобритании. Поскольку в рядах французского экспедиционного корпуса было много сенегальских и марокканских стрелков, то при широкой фантазии так можно и Марокко с Сенегалом зачислить в перечень стран, напавших в 1918–1920 годах на молодую Советскую республику, доведя число государств-интервентов почти до трех десятков и гордясь победами советского оружия.

Стоит еще раз подчеркнуть: из всех интервентов почти никто впрямую в бою с Красной армией в принципе не столкнулся. Из всего множества этих страшных интервентов практически никто по-настоящему против Советской России в 1918–1922 годах не воевал, кроме всерьез рубившейся по своим особым причинам с Красной армией молодой Польши маршала Пилсудского в течение 1920 года.

О многом говорит и статистика потерь всех интервентных армий на территории России (в боях, в антипартизанских действиях, от болезней и по иным причинам). И здесь наиболее тяжелые потери у Чехословацкого корпуса с примерно 8 тысячами павших на полях России. Примерно столько же погибло на нашей Гражданской войне поляков, это если считать именно на территории Советской России, то есть именно в интервенции, всего за советско-польскую войну Польша потеряла около 30 тысяч человек. Немцев и австрийцев вместе за всю их интервенцию вместе погибло в Прибалтике и на Украине около 10 тысяч человек, но далеко не все из них в борьбе именно с красными. Чуть дольше других экспедиционных корпусов задержавшихся на востоке России и иногда сталкивавшихся в боях с красными партизанами японцев погибло полторы тысячи (из них больше ста вырезано в один день без боя партизанами бандита Тряпицина при налете на Николаевск-на-Амуре). Англичан – 500 человек (включая австралийцев), столько же американцев и сербов. Чуть меньше греков – 400 убитых из их небольшого контингента, присланного по большей части вывозить на историческую родину российских греков, – это их неудачная вылазка из Одессы на север весной 1919 года на красного комбрига и полубандита Григорьева, который изрубил два греческих батальона и расправился без жалости с пленными. А вот бывших вместе с ними в Одессе французов погибло за время интервенции 1919 года только 50 человек. Канадцев погибло в России около 100 человек, итальянцев – 50. О погибших датчанах вообще нет сведений, видимо, все вернулись в Данию живыми, и слава богу, за них радостно, но зачем было вообще создавать в советской истории миф о массовой интервенции и огромных полчищах иностранных солдат практически в белых окопах. Ведь ясно же, если бы регулярные армии этих держав разом ввалились в Советскую Россию, чтобы разгромить Красную армию и согласованно войти со всех сторон в Москву и Петроград в районе 1918–1919 годов, им бы даже помощь русских белых не понадобилась для явной победы.

Все же потери в сотнях и даже тысячах этих интервентных войск чужих государств – капля в море миллионов потерь среди наших соотечественников в ту войну. Только более легко подсчитываемые прямые потери в рядах воюющих армий составили примерно 200 тысяч убитых в рядах белых и около 700 тысяч у красных. Почти один убитый белый на четверых красных – Красная армия с пеленок обучалась воевать таким образом, когда своих не жалко, почти такое соотношение потерь Советской армии против немцев будет в 1941–1945 годах. И человек, с именем которого позднее многие будут связывать такую тактику войны в 40-х годах, в Гражданскую учился этой науке побеждать по-советски. Молодой Георгий Жуков командовал тогда в РККА конным эскадроном и первый свой орден Боевого Красного Знамени получил, когда рубил со своими конниками восставших от голода тамбовских крестьян в 1920 году. Вообще все потери бывших подданных Российской империи за Гражданскую войну 1917–1922 годов вылились в миллионы. Занижавшая накал ужасов Гражданской и певшая ей славу история в СССР говорила о 5 миллионах погибших на ней, сейчас беспристрастные историки говорят о приблизительно 20 миллионах унесенных этой войной жизней.

Просоветские историки будут настаивать: все эти интервенты и без прямых боев с красными частями очень помогали белым, охраняли порты в их тылах и снабжали их техникой с боеприпасами. Колчака за эту помощь от Антанты даже «табачком попрекала» советская машина политической пропаганды: «Мундир английский, погон российский, табак японский – правитель омский». Но ведь и здесь помощь в оружии и боеприпасах преувеличена, а продовольствием воевавших в хлебных областях Сибири, Украины или Кубани белых с Запада практически не снабжали, а от них требовали зерном бартера за поставленные орудия и танки, и о поставках больших партий «японского табака» Колчаку историкам ничего не известно.

Свое наступление на Москву летом 1919 года белые Деникина с юга России действительно начали успешно отчасти потому, что получили от союзников оружие и технику, а в 1918 году через донского атамана Краснова получили много и германского оружия. Тогда в 1919 году полученные английские новенькие танки «Виппет» помогли частям Врангеля прорвать укрепления «Красного Вердена» под Царицыном, и после долгих бесплодных попыток взять город тогда же белые аэропланы в сражении на реке Маныч расстреливали сверху красную конницу Буденного и Думенко, прежде чем белые казаки опрокинули ее своим ударом. Но и Советы в плане вооружений не были беспомощны, и они ведь кое-что покупали за рубежом за отобранные ЧК ценности и вынутый у крестьян продотрядами хлеб, к тому же на снабжение огромной Красной армии работала вся Советская Россия. И Колчаку на востоке досталось от Антанты кое-какое вооружение. В яростных боях на уральской реке Белой атаки белой авиации смогли приостановить натиск красного Восточного фронта в 1919 году, потрепав огнем с небес легендарную Чапаевскую дивизию. Сам ее комдив Чапаев был тогда легко ранен в шею пулей с аэроплана, в тот же день такое ранение получил и сам командовавший здесь красным фронтом Фрунзе, но ведь все это могло лишь затормозить ненадолго мощный каток многократно превосходящих колчаковцев числом армад Красной армии.