Книга Тираны. Книга 2. Императрица - Вадим Чекунов

Воздух будто загустел и наполнился тихим гулом.

Ветер усилился. Неподалеку, возле самого берега, закрутился по кругу мелкий сор. Что-то затрещало и сверкнуло. Потом сверкнуло еще раз, да так сильно, что от опоры моста на землю упала четкая тень.

Не похоже на молнию. И почему-то нет грома…

Черт побери, что это? Дун Ли решил посмотреть поближе и уже приподнялся, как вдруг упал навзничь от толчка горячего воздуха. Раскрытый зонтик, служивший старику ширмой, кувыркаясь, улетел в темноту. Хуа-Хуа поджал хвост и заскулил.

Раздался негромкий хлопок, и старик зажмурил глаза — так резанул их яркий свет. Его затрясло от страха. Такой грозы он не мог припомнить…

Бродяга перевернулся набок, поджал ноги и обхватил голову руками.

Сквозь пальцы он все же попытался рассмотреть, что происходит. То, что он увидал, напугало его еще больше.

На месте куста вырос большой, выше роста человека, дрожащий серебристый овал, словно призрачное зеркало. В нем рассерженными змеями сверкали тонкие молнии. Затем что-то снова будто хлопнуло, и ветер начал утихать.

Дун Ли растерянно огляделся. Собаки нигде не было. Неподалеку от своей поджатой ноги он обнаружил лежавшую бутылку. Водки пролилось много, она уже впиталась в землю, оставив лишь темное пятно.

— Ах, чтоб тебя… — пробормотал старик. — Сколько добра пропало!

Он приподнялся на локте и в страхе замер, тут же забыв о понесенном ущербе.

В нескольких шагах от него стояла парочка самых настоящих заморских дьяволов! Да еще один из них, ушастый коротышка в очках, держал на руках крупного серого кота в узком ошейнике. Рыжеватая бородка иноземца торчала неопрятными клочками, словно грязная вата из прорех старого халата. Костюм пришельца был под стать его чудаковатому лицу — нелепая куртка, распахнутая так, что из-под нее виднелось нижнее белье, завязанное у горла длинным темным лоскутом, и широкие штаны.

Второй длинноносый черт был повыше ростом, но тоже одет как бродяга. На нем старик разглядел исподнюю белую рубаху с оборванными возле плеч рукавами и грубые штаны из выкрашенной в синий цвет мешковины, местами вылинявшей до светлых пятен. Обут этот тип был в черные тапки с тремя белыми полосами по бокам.

Оторопело уставившись на невесть откуда взявшихся ян гуэй цзе, Дун Ли позабыл про свою собачку, но та сама напомнила о себе. С яростным тявканьем Хуа-Хуа выскочил из темноты и принялся звонко заливаться возле ног ушастого бородача в очках.

Вдруг раздалось такое громкое шипение, что старик вздрогнул, а Хуа-Хуа осекся, затем тонко взвизгнул и бросился наутек.

Дун Ли не стал искушать судьбу.

— Дьяволы! — что есть силы закричал он и кинулся вслед за своим хвостатым напарником.

* * *

— Эва… — обронил Костя Чижиков, задумчиво глядя вслед стремительно удалявшейся спине перепуганного старика-оборванца.

— А ты как думал! — подхватил Сумкин, поглаживая мигом успокоившегося кота.

Шпунтик блаженно жмурился, удивляясь легкости выигранного сражения. Не пришлось даже вытягивать когти и лупить себя по бокам хвостом.

— Слушай, старик, — принюхиваясь и морщась, произнес Костя, покрутив головой. — Запашок тут такой…

Чижиков пошевелил пальцами, подыскивая определение.

Сумкин втянул ноздрями воздух и пожал плечами:

— Обычный такой. Типичный, можно сказать, аромат путешествий во времени и пространстве. Вспомни, как аутентично эпохе воняли наши древнекитайские шмотки!..

— Ага. Нам ли привыкать, Федор Михайлович…

— Это ты верно заметил, это ты правильно, — похвалил Сумкин приятеля и почесал кота между ушей.

Шпунтик снисходительно принял комплимент на свой счет.

Чижиков снова принялся оглядываться.

— Ты вот скажи мне, как китаист китаисту, мы куда вообще попали-то? — растерянно спросил он, пытаясь рассмотреть пейзаж из-под тяжелого каменного свода. — Что за пожилые дети подземелья тут обитают? В каком мы времени и месте, старик?

— Давай-ка для начала закурим. Все эти прыжки по пространствам даются мне тяжелее полетов «Аэрофлотом». Заодно и запах немного настоящим «кэмелом» облагородим.

Сумкин опустил кота на землю. Тот брезгливо подергал лапкой и с укором посмотрел на хозяина, всем видом выражая простую мысль: «Вот ты доверил меня этому типу, а между тем, совершенно напрасно!»

— Шпунтик, отстань, — отмахнулся Чижиков. — Не до тебя сейчас, понял?

Шпунтик понял. Демонстративно тряхнув кончиком хвоста, он с независимым видом удалился на обследование странной пещеры, куда волею судеб его занесло на этот раз.

— Любопытно, любопытно… — пробормотал Сумкин.

Избавившись от кота, он времени даром не терял. С наслаждением пыхая сигареткой, Федор присел на корточки, отчего удивительным образом сделался похож на постаревшего, но не изменившего образу жизни гопника с питерских окраин, лишь по досадной случайности облачившегося в пиджачную пару.

— Тебе бы, Федор Михайлович, костюмчик сменить на «спортивки»… — не удержался от ехидной ухмылки Котя. — И по линзам скакать сподручнее, и, так сказать, имидж новый. Очки вот только все портят…

Сумкин равнодушно хмыкнул, пропустив колкость мимо своих оттопыренных ушей.

Покопавшись в мусоре, что служил сбежавшему старикану спальным ложем, великий китаист выудил несколько клочков бумаги. Поправляя большим пальцем съезжавшие на кончик носа очки, он пытался разобрать начертанные письмена.

— Ни хрена не видно, — с досадой пропыхтел он и взглянул на приятеля. — Старик, раз уж все равно просто так стоишь, принеси пользу. Посвети-ка зажигалочкой.

Котя похлопал себя по карманам, затем вспомнил:

— Федор, я же бросил. Давай свою!

Укоризненно покачав головой, Сумкин подбородком указал на боковой карман пиджака.

Чижиков выудил пластиковую китайскую «одноразку» и крутанул колесико.

Желтый лепесток пламени с едва слышным шипением закачался над клапаном поддельной «крикет».

Федор быстро оглядел обстановку и деловито изрек:

— А, это мы не в пещере. Под мостом мы. Смотри — сверху камень, по бокам ничего, а вон там опора, по-научному — устой. Но гораздо важнее понять, что за время и что за местность.

Сумкин вернулся к изучению клочков.

— Почтенный старик, благородный хозяин этой обители — безусловно, китаец. Об этом нам говорит его внешность, но самое главное — полный отчаяния крик. Кстати, он нас окрестил нечистой силой. Явно северный диалект. Вряд ли наш новый знакомец владеет грамотой и читает на досуге газеты, но то, что он их натаскал себе в норку приличную кучу, — безусловно, хорошо… О, даже «Шень Бао» есть!