Книга Марс наш! - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мир?! – просиял инженер-гастроном.
– Мир.
– За это надо выпить! – торжественно сказал дядя Вано.
Нацедив две крохотные стопочки настоящей «Хванчкары», он предложил одну Воронину.
– Ну, поехали! – произнес тост Николай.
– Чтобы не было войны! – быстро добавил повар.
– Ага… Плескани-ка мне чайку. И где мои блинчики?
Воронин расслабился – впервые за эту безумную неделю.
Мир…
«Russia Today», Москва:
«Правительство Российской Федерации объявило, что вводит санкции против США и ЕС.
Американская администрация, как указывается в коммюнике, развязала самую настоящую космическую войну, а Евросоюз потворствовал военным преступлениям ВКС США, то есть соучаствовал.
«Началось все с подлой провокации, – сказал президент РФ, – а закончилось полным разгромом тех американских подразделений, назвать которые иначе, чем бандой или зондеркомандой, язык не поворачивается».
ТМК «Янцзы» вышел на околомарсианскую орбиту, и в модуле связи «Королева» стало не протолкнуться – кроме Светика и Томули тут постоянно находилась Яна, координируя и согласовывая, планируя и рассматривая.
Заглядывали все, кому не лень, из модуля постоянно неслись разноголосые реплики на русском, китайском, испанском, турецком, хинди.
Под вечер того же дня МПК с «Янцзы» совершил посадку в районе новой русской станции, которой суждено было стать «Порт-Аресом».
А пока посадочный комплекс плавно опускался, видимый с «Королева», как букашка.
Персонал базы припозднился, наводя блеск и чистоту – к обеду ожидали гостей.
И они не заставили себя ждать – легкий китайский транспортер, смахивавший на огромный, длинный краулер, подкатил вовремя и высадил пассажиров – седого, благообразного Чжая Цзюньлуна, профессора Нанкинского университета; чернявого и подвижного Жоржи Карвалью, когда-то, говорят, игравшего за «Сантос»; сурового Халита Карахана, истинного османа; смуглого и очень сдержанного Митхуна Рампада, известного роботехника.
Было много шума, был скромный банкет, после которого общая тусовка распалась на группки по интересам, а Воронин, наевшись и напившись, заскучал и ушел по-английски.
На следующее утро Николай поднял заспавшегося Ашота, позвал Генку и стал готовить к полету уцелевший МВА.
Пора было и честь знать.
На Марс он прибыл с грузом, как командир корабля.
Так уж вышло, что ему пришлось вести в бой «марсиан», но война кончилась, пора на Землю.
Сомнения вызывало техсостояние «Леонова».
Выдержит ли ТМК обратный полет? Не подведет ли?
Вот и надо это выяснить, проверить все системы, буквально прощупать, вылизать каждый отсек.
Космос не прощает небрежения.
Проводы были недолгими. Правда, собрались все, кто смог прийти.
Не было только Яны.
С девушкой Николай попрощался раньше, и она сказала, что не выйдет помахать ему платочком. Расплачется еще…
– Ну, прилетайте еще! – ухмылялся Леха.
– Пра-ально! Заглядывайте.
– А я тут блинчиков напек! – сказал дядя Вано. – Тепленькие еще…
– Спасибо! – улыбнулся Воронин. – Спасибо всем, и до свиданья!
В люк МВА он залез первым, устроился, поерзал, стал оживлять пульты.
Топлива в баках было в обрез – слили все, что плескалось в десантных модулях, но до «Леонова» должно хватить.
Впрочем, Николая беспокоил вовсе не старт.
Вот, как ему быть, если нужно стартовать к Земле, а надо оставаться на Марсе?
Потому что тут Яна, и она не хочет, чтобы Колечка улетал.
Хуже того, Колечка и сам этого не хочет.
И как разорваться между долгом и… долгом?
Долгом – и желанием.
Любовью, чего уж там…
Яне он не признавался, постеснялся.
Вернее, просто не захотел все усложнять.
Согласитесь, странно получается: ты говоришь девушке о любви – и улетаешь!
А что делать? Вот, что?
– Приготовиться к старту, – пробурчал Воронин.
– К старту готов, – ответил Царев.
– Готов! – поспешил Подолян и солидно добавил: – Тестирование прошло, можно активировать двигательные системы.
– Старт!
МВА вздрогнул, под ногами взревели двигатели, разнося вибрацию.
– Подъем!
На маленьком обзорном экране качнулся горизонт, и Марс стал уходить вниз, расширяясь, выказывая все больший простор.
Движки заныли на одной ноте, набирая скорость, и вот уже потемнело небо, прорезалась черная пустота, забрызганная звездами.
Раскручивая спираль траектории, МВА покинул Марс, удаляясь к Деймосу.
Увидав ТМК, Воронин улыбнулся – он уже успел соскучиться по кораблю.
– Дальность – один километр. Все идет штатно.
– Команда на стыковку прошла.
Деймос, такой крошечный с Марса, надвинулся исполинской горой. На его необъятной каменистости блестел маленький кораблик.
– Дальность – четыреста метров.
– Переходим к причаливанию. Скорость ноль пять.
Стыковочный узел плавно надвинулся, скользнул вбок, МВА дернулся.
– Есть стыковка!
Воронин молча кивнул и отстегнулся.
Раскрыв люк, он проплыл в рабочий отсек «Леонова».
Даже пахнет по-прежнему – обивкой, смолопластом, чуточку ку-смазкой, озоном.
– Давайте, сразу к двигателям, – распорядился Николай. – Кто с СПК, кто так И, помолясь…
Началась работа.
Не столько тяжелая, сколько кропотливая, требующая предельной внимательности.
А утомление – от масштабов.
Одно дело – прибор осмотреть, другое – сотни приборов, несчетные погонные метры кабелей и волноводов, а тебе надо каждый квадратный сантиметр прощупать, промерить тестером, «прозвонить».
И не хочешь, а умаешься.
Первую ночь на корабле Воронин спал плохо – отвык спать в невесомости, «в кармане» – в спальниках, подвешенных на переборку.
Хорошо было на Марсе, в нормальной постели…
Николай вздохнул, вспомнив Яну.
К обеду экипаж закончил с приборно-агрегатным отсеком.
ЯРД и реактор были в норме, мелкие отклонения не в счет.
