Книга Кардинал. Книга 1 - Даррен Шэн

Я понесся прочь.

Времени в обрез. Я осознал это еще до того, как примчался на первый этаж, выхватил свои ботинки у обалдевшего приемщика и со всех ног вылетел через главную дверь. Меньше получаса. Я глянул на часы. Пять минут уже прошло. Что можно успеть за такой ничтожный срок? Пусть бы он уж меня там наверху и прикончил.

Остановившись в глубине маленького парка, я уселся на железную скамью. Царапины, ушибы и сломанные кости саднили и болели, но я не обращал внимания. Кардинал сказал, чтобы я не гнал вслепую. Бегство без оглядки не поможет. Надо подумать. Есть ли выход?

В городе оставаться нельзя, это ясно. На час или два я еще смогу скрыться от преследователей, если повезет, но когда наступит утро и поползут слухи – мне крышка. Гвардейцы, наемные сыщики, таксисты, уличные шлюхи, копы, пацаны на великах – у Кардинала в городе повсюду глаза и уши.

Но куда же деваться? Сесть на первый же попавшийся самолет? Дохлый номер. Выходка отчаявшегося. Но отчаяние убьет меня быстрее, чем Форд Тассо и его парни.

Надо сосредоточиться на загадке моего прошлого. Ключ там. Кардинал советовал искать – что еще он мог иметь в виду? Я должен вернуться домой и докопаться до правды.

Я отмотал время до того дня, когда поезд притащил меня в город. Я ведь откуда-то приехал. Найти отправную точку, и я приближусь к разгадке. Путь вперед лежит через возвращение назад.

Я сосредоточился. Вызвал в памяти ту женщину, смутно знакомые улицы, лица, галдящих школьников. Попытался разглядеть названия улиц, здания, парки – хоть что-нибудь, что помогло бы опознать безымянный город или поселок.

Безнадежно. Память – как дырявое решето. Со временем я, может быть, и вспомнил бы, но времени – я глянул на часы – осталось всего четырнадцать минут. Мало.

Я помню свою жизнь здесь, в городе, во всех подробностях. Почему же нельзя вернуться хотя бы на пару дней раньше или на пару часов, когда я еще только садился в поезд? Воспоминания начинаются с того, как передо мной проплывают окраины, как поезд подходит к вокзалу, как я схожу на перрон и вижу тот диковинный дождь. Потом поездка на такси, встреча с дядей Тео. А до этого все…

Стоп. Чего-то не хватает. Я сошел с поезда, проследовал по перрону в город… Где-то тут какая-то заминка, пробел. Я ведь вышел не сразу. Я остановился, чтобы… чтобы предъявить билет. Но контролера на выходе не было, поэтому я оставил билет на память – показывать детям. У меня есть билет! Там должны быть указаны конечный и начальный пункты поездки. Если он у меня, я узнаю, откуда приехал!

Но куда же я его дел? Я рылся в воспоминаниях. На вокзале я сунул корешок в карман и забыл о нем. Потом откопал его, когда закидывал вещи в стирку. Вытащил в последний момент и запихнул… куда? В бумажник? Нет. Бумажником я пользовался часто, оттуда билет в конце концов вывалился бы и потерялся. Нужно было местечко понадежнее, значит… да, точно, поясной кошелек, купленный через неделю после приезда! А он остался у дяди Тео, потому что на ту трагически закончившуюся встречу я его не взял, да и потом тоже из дому не забирал. Даже не вспомнил о нем за все эти месяцы. Там ничего важного и не было – записки, пара снимков, мелочь. И билет.

Неизвестно, что произошло с дядиным домом после той перестрелки. Если туда въехали новые жильцы – а ведь наверняка въехали, – пиши пропало. В общем, шансы у меня почти нулевые, но деваться некуда. Либо к Тео, либо ложись и помирай.

Как же мне туда попасть? Я глянул на часы. Одиннадцать минут в запасе. До дома дяди полгорода. Пешком исключено. Такси? Конечно, только где гарантия, что на полпути диспетчер не выдаст водителю ориентировку с описанием моих примет? Значит, снова нужен Натаниель Мид.

Я рванул к ближайшему таксофону (по мобильному не рискнул). Натаниель оказался дома. Он настороженно слушал, пока я вкратце излагал ему свою насущную проблему, однако на этот раз не спешил бросаться на выручку. Учуял запах жареного. Он бы рад помочь, но риск – одно дело, а самоубийство – совсем другое. В конце концов я пошел на подкуп, и шелест купюр помог его убедить.

– Где вас подобрать? – спросил он.

Я уже хотел назвать ему адрес, но в последнюю секунду сообразил. Кардинал ведь может знать про Мида. Тогда он догадается, что я снова обратился к нему. Черт, может, у таксиста уже и телефон прослушивается. Вряд ли, конечно, однако подставляться глупо.

– Натаниель, можете дойти до таксофона и позвонить по этому номеру?

В ожидании я нервно потирал руки и приплясывал на месте. После схватки с Кардиналом все болело и саднило, любое движение причиняло боль, но стоять столбом я не мог – боялся, что застыну навеки.

Когда позвонил Натаниель, я уже успел все обдумать и в голове сложился более-менее четкий план. Вызывать самого Мида слишком рискованно. Я спросил, нет ли у него надежного знакомого, которого он мог бы прислать вместо себя.

– Да, есть такой, но я бы не хотел его втравливать.

– Заплачу столько же, сколько вам.

– Черт! – Он задумался. Очень хотелось его поторопить, но я молчал, давая ему самому принять решение. – Хорошо, я передам просьбу. Если этот человек согласится, где вас забрать? – Я назвал в качестве адреса соседнюю улицу. – Деньги будут при вас?

Я заверил, что отдам сумму прямо в руки, и, повесив трубку, пошел добывать наличные.

Банки уже закрылись, но рядом виднелось ночное казино. Игорные заведения в городе большей частью принадлежали Кардиналу, поэтому для особо приближенных было в порядке вещей использовать их как банкоматы, если среди ночи вдруг требовалась большая сумма наличных.

Потеряв, по моим часам, три драгоценные минуты, я пронесся через вестибюль к кассе. Подлетел к окошку, сунул туда свою карточку, молясь, чтобы Кардинал не успел ее заблокировать или сделать меня своим распоряжением персоной нон грата. Нет, не успел. Я снял побольше, чтобы хватило заплатить Натаниелю и его приятелю, купить другую одежду и доехать куда понадобится.

Такси опоздало на несколько минут. Как только оно притормозило у тротуара, я прыгнул на заднее сиденье. Водитель рванул с места, не дожидаясь, пока я закрою дверцу.

– Привет, я… – Я осекся. За рулем сидела женщина, и мое замешательство вызвало у нее улыбку.

– Мы умеем водить, – с легкой укоризной сказала она, – что бы там мужчины ни думали.

– Простите. Конечно умеете. Я просто не ожидал…

– Ничего страшного. Деньги при вас?

Я отсчитал купюры и передал ей. Хмыкнув, она сунула пачку в карман:

– Маргарет Стравински.

– Капак Райми.

– Я догадалась. Куда едем?

Я объяснил дорогу, потом согнулся на сиденье, стараясь наклониться пониже. Но лицо горело и в груди пекло, так что в скрюченной позе удалось просидеть лишь несколько минут. Тогда я распрямился и, подавшись вперед, попытался рассмотреть себя в зеркале. Кровавое месиво. Нос в лепешку, глаза красные, щеки – сплошной синяк. В нескольких местах глубокие царапины. Шея сбоку залита кровью из разжеванного уха. Губы порваны и раздулись. Зубы не выбиты, но это, пожалуй, единственный плюс. Я осторожно подвигал челюстью, попробовал согнуть и разогнуть ноги-руки. Заживать будет долго, но жив останусь. Если, конечно, сломанное ребро не проткнуло какой-нибудь орган, вызвав внутреннее кровотечение.