Книга Атлантис. Фея Полярной звезды - Кирилл Клеванский

Лейтенант, поворачивая ключ зажигания и ручкой поддавая газу, хищно улыбнулся:

– Мы преступники, малой, нам правила не страшны.

– Но как же инстинкт?

Мотоцикл выплюнул черное облачко дыма и неохотно сдвинулся с места. От вибрации у Артура начали стучать зубы, и он закрыл рот.

– Скажи мне это еще раз, когда мы спустимся в подземелье.

И лейтенант, переключив передачу, отправил стального коня прочь из ангара.

Глава 7

Последнее приключение

Артур представлял вход в катакомбы как нечто громоздкое, гротескное и пугающее. Может, как пещеру, из которой под завывание ветра вылетают огромные летучие мыши. Или как каменную арку, усыпанную костным прахом и поросшую ядовитым плющом. Да даже как бездонную яму с вырывающимися из темных недр языками пламени. Но то, что увидел юноша…

– Приехали.

Винсент заглушил мотор и остановился у черного входа в прачечную.

Из глубин двухэтажного здания доносился скрип и вой, но отнюдь не пугающе-потусторонний, а вполне себе механический. Гигантские аппараты стирали грязное белье и одежду, в то время пока посетители пили горький кофе за давно не мытыми столами. Все же Литтл – это вам не центральные районы, где духи-уборщики даже тротуар разве что не вылизывают.

– Серьезно? – Лазарь чуть ли не задыхался от возмущения. – Это же прачечная!

– Ну да, – пожал плечами лейтенант, в очередной раз пинком ноги открывая дверь. – Не суди книгу по обложке.

– Обложка не менее важна, чем текст, – буркнул Артур, закидывая рюкзак за плечи.

Роджер, разочарованно выплюнувший черную искру, был полностью солидарен со своим двуногим товарищем. Величайший из повелителей неба ожидал невероятного приключения, а получил место, в котором земные черви чистят свою вторую кожу. И вообще, чем им своя не нравится? Наверное, все потому, что она слишком нежная и слишком розовая, не то что прекрасная, сияющая чешуя…

– Хватит! – Лазарь щелкнул пальцами по полям. – Ты мне сейчас шляпу спалишь, зажигалка летающая.

Родж обиженно засопел, но затих, прекратив плеваться огнем и дымом. Лазарь же придерживал Бельбель, почти незаметно раскачивающуюся при ходьбе. Эфес сабли был на удивление теплым и так и просился в руку – вытащить клинок на свет. Артур отсек эти странные, будто не свои мысли и поспешил вперед.

Узкий подсобный коридор закончился, приведя повстанца и «внедренца» в подобие местной кухни. Наверное, это неплохая идея – соединить прачечную и кафе, вот только, посмотрев на местное убранство, Лазарь лучше бы стряпней Эйи перекусил, чем здешней. А Эйя готовила так, что могла бы с гордостью выдержать экзамен профессионального отравителя…

– Пришли все-таки, – недовольно прошептал местный повар, хозяин и официант в одном лице.

Низенький, потный, в испачканном переднике, он воровато оглядывался, вытирая жирные руки о подобие брюк.

– Как и договаривались. – Оборотень бросил на металлический стол, заваленный грязной посудой, звенящий кожаный мешочек.

Отчего-то бумажные деньги не прижились в Атлантисе. Так что люди носили либо странные кредитные карты, либо пользовались весьма тяжелой наличкой.

– Подвал ваш. – Повар жадно схватил деньги и прижал их к груди, словно младенца.

– Пойдем, – махнул рукой Винсент, поворачивая в сторону лестницы.

Та вела в холодное помещение, где хозяин заведения держал скоропортящиеся продукты. На морозильную камеру он не раскошелился, а подвального холода не особо хватало. Топили в городе, даже в Литтле, на совесть. Так что продукты хоть и не умирали за считаные часы, но вот гнильцой здесь попахивало.

Лейтенант дернул за цепочку, и на потолке нехотя загорелась грязная лампочка. Вообще все здесь было либо грязным, либо испортившимся, либо подъеденным крысами. Даже как-то странно, что заведение являлось прачечной, а не чем-нибудь ей противоположным. Например, загрязняловкой, ну или просто помойкой.

– Помоги. – Оборотень обхватил стоявший у стеллажа бак, заполненный несвежей картошкой.

Сам же стеллаж был завален плесневелыми сырами. Что-то подсказывало Лазарю, что это вовсе не элитная плесень, которую так любила директриса детского дома. Ее кабинет частенько пах французскими сырами, отчего Артуру приходилось сдерживать рвотные позывы.

– Ну нет, – покачал головой юноша. – Ты у нас медведь, сам справишься. Я к этой урне не подойду.

– Как девчонка, – фыркнул Винсент и без особых усилий поднял как минимум четырехпудовый бак.

Он легко переставил его к дальней стенке и, присев на корточки, поддел отращенным когтем незаметное железное кольцо. С отвратительным скрипом вверх поднялся металлический лист, открывший вид совсем на другую, более массивную лестницу. Скорее даже монументальную.

В подвал напарники спускались по деревянной, дышащей на ладан, а здесь в глубь черноты уходили каменные ступени. Лазарь пригляделся и понял, что те даже не были сложены из камней, а вырезаны из одного монолита.

– Это что? – спросил Артур.

– Катакомбы, – ответил Винсент абсолютно ровным тоном.

Он достал из рюкзака фонарик и, повернув шестерню, включил свет, выставив регулятор на самый минимум.

– Девушки вперед, – пошутил лейтенант, подавая Лазарю светильник и приглашающе вытягивая руку.

– Ха-ха, – передразнил юноша, выхватывая из рук фонарь.

Держа нелегкий агрегат в левой руке, правую Артур положил на рукоять Бельбель. Необъяснимая теплота сабли успокаивала его. Может, это часть магии, из которой мистер Грей и создал запретное оружие, а может, просто самообман. Глупая надежда, что адамантиевый клинок справится с демонами и прочими опасностями, коими кишели катакомбы.

Глубоко вдохнув и резко выдохнув, юноша сделал первый шаг. Стоило подошве ботфорт коснуться первой ступени, как Артур понял, что его ждет. Сердце пропустило удар, в районе пупка образовалась пустота, а левая нога ни в какую не хотела вставать на ступень.

У Лазаря складывалось ощущение, будто он добровольно спускается в змеиное ложе, в пещеру к голодному шатуну, к логову волчьей стаи. Да что там – идет прямо в ненасытную адскую бездну, где в бесконечной агонии кричат души умерших.

– Испугался?

Лазарев проигнорировал подколку спутника и решительно двинулся по ступеням.

Широкая лестница, утопавшая в паутине, вела глубоко вниз, разделяясь на многочисленные пролеты. Потолок, выложенный черным кирпичом, давно покрылся трещинами. Стены поросли мхом – наверняка влага просачивалась сквозь пол прачечной, проникая в подземелье и создавая такие вот островки растительности.

Шли в тишине, осторожно спускаясь по ступенькам. Каждый шаг отдавался в голове тихим звоном, до ужаса напоминавшим заманивающий смех маньяка. Завывание ветра, несущегося откуда-то из нижних уровней, сливалось с дыханием, отчего казалось, что ты не дышишь вовсе.