Книга Ошибка Творца - Дарья Дезомбре

— Научное? — хихикнул парень, ведущий наружку.

— Хорошо бы.

— Да ладно, Маш, не грузись ты! Может, у него зрение плохое и он его бережет?

— Ну да. — Маша кивнула. — А что вечером?

— Приходит, ужинает — я тут точку обзора нашел отличную с лестничной площадки соседнего дома. Вижу даже, что он на бутерброд себе кладет. Аж слюнки текут. Ну вот, значит, чайком запивает и вперед и с песней — в люльку.

— Никаких визитов?

— Нет. Честно говоря, я даже ни разу не видел его с телефонной трубкой у уха.

— Ясно, — вздохнула Маша. — Продолжай.

Отключив телефон, она взглянула на часы — времени уже полдевятого, пора возвращаться домой, заехав по пути в какой-нибудь супермаркет: давно она не изображала из себя женщину серьезных кулинарных достоинств. Хорошо б еще заранее придумать, что приготовить Андрею с Раневской, и, украдкой оглянувшись по сторонам — не смотрит ли кто? — Маша села искать рецепты в Интернете, желательно под шапкой: просто и быстро. Через полчаса она ни на йоту не продвинулась в принятии решения — картинки и видео завораживали, Маше казалось, что она сможет приготовить все, вплоть до бешбармака, и ложное чувство собственного поварского могущества оказалось столь приятным, что, как загипнотизированная, она переходила от страниц с быстрыми маринадами к страницам теста за пять минут… Внезапно волшебный полет оказался прерван телефонным звонком.

— Маша, он вышел из дома!

— Кто? — не сразу поняла она.

— Калужкин. Он вышел из дома, взял такси и едет, судя по всему, в сторону центра. Я за ним.

— Ладно, держи меня в курсе. — Маша, нахмурившись, уже свертывала одну за другой красочные картинки разнообразного съестного. Шансы, что Андрей именно сегодня испробует свежую сдобу и малосольные огурцы, стремительно уменьшались…

Андрей

— Все? — ошарашенно спросил Андрей.

— Ну, кроме его дочки, по ней я ничего не копал, но, судя по всему, об этой красотке Шварц все и так знал. Теперь смотри — парень, телеведущий, поставил убийство на поток ради рейтингов своей программки. Я это понял почти сразу, когда проследил за ним на одной из съемок. Скорешился с оператором, того, как выяснилось, наняли только на одну передачу. Так вот — парень был в шоке, но, поскольку кино он крутил с вертолета, Ираклий его убедил, что, мол, постановочный момент.

— Ясно, — кивнул Андрей. Примерную схему с Джорадзе он уже понял. — С Алисой я тоже в курсе.

— Бывшая жена. Ну, и младшая сестра, похоже. Попала под машину, имелся свидетель — какой-то местный бомж, но ему никто не поверил — Канунниковой было 13 лет, и уже тогда была красоткой — закачаешься.

— Елисей? — поморщился, как от кислого, Андрей и пригубил-таки из стакана.

— Мать. И одна из домработниц. Елисей заплатил огромную неустойку родне в деревне под Киевом. Очень ловко попал девушке в висок тяжеленной пепельницей с острыми углами. Давно уже, лет шесть назад. Он тогда еще совсем был мальчишка, только начал зарабатывать свое несусветное бабло.

— Хорошо, — кивнул Андрей и вынул из кармана сложенный вчетверо лист бумаги: — Вот, еще двое — кто они?

— Пятый — Сергей Веселов, молодая гвардия, так сказать, «Единой России». Взращенный Селигером. Депутатец.

И детектив, явно решив, что заслужил второй тур, вновь разлив Андреев коньяк по стаканам, сделал большой глоток — уже с чувством, с расстановкой.

— И что с ним не так? — Андрей склонил голову, предчувствуя недоброе.

— Он вообще душка. Связан с чеченским бандитьем. Сам рук не марает, дает другим ковать свое счастье. Молодой да ранний, баллотировался в Мосгордуму. Ну и дама одна, из «Демократического выбора», Ходунская фамилия, сильно начала выступать: мол, молоко на губах не обсохло, кто за ним стоит, пусть сначала поработает, прежде чем заседать начнет, и все в таком духе.

— И где теперь дама? — меланхолично спросил Андрей.

— На кладбище, понятное дело. Сначала в больницу попала, сильно ее избили в собственном подъезде — еще год поездила в коляске, а потом ее в этой самой коляске спустили с лестницы в том же подъезде. Якобы испортились тормоза. И это не единственная подобная история разрешения Веселовым политических споров, так сказать.

Андрей записал: Сергей Веселов. Ходунская. И поднял глаза на очевидно повеселевшего от второго стакана детектива.

— Тебя интересуют последние инициалы? Марианна Владимирова-Ленская.

— Ого! — усмехнулся Андрей. — Тоже актриса?

— Певица! — хмыкнул Анатолий. — Хорошенькая, сил нет! Сначала училась в консерватории, у очень престижного педагога — Ветицкой, слыхал?

Андрей отрицательно покачал головой. А Мирзоев кивнул:

— Я тоже не слыхал, пока не начал в грязном белье Марианны копаться. Одним словом, старуха Ветицкая ею занималась-занималась, всю душу, по словам консерваторских, вкладывала. А потом поругались они, профессорша со скандалом нашу девочку выкинула и назад сказала не возвращаться. В чем суть конфликта — никто не знает. Марианна молчит, ясное дело.

— А у профессорши ты не спрашивал?

— А… Тут-то и зарыта собака. — Мирзоев нацедил себе еще коньяка. — Ветицкая умерла. Передозировка снотворного — есть такой транквилизатор: феназепам. Она давно уже его принимала от бессонницы, об этом все знали, старуха часто жаловалась, что дозу приходится увеличивать. Но не до такой же степени! Одним словом, подозревали самоубийство и историю быстро замяли. Но я, конечно, не поверил в это дело: такие старухи за жизнь держатся цепко. Чего ей было помирать-то? Обласкана учениками и начальством, денег от частных уроков немерено, видел бы ты ее квартирку на Покровке…

— Давай к делу. — Андрею уже все было ясно и хотелось поскорее из этой замызганной комнатенки на свежий воздух.

— За день до смерти приходила Марианночка к преподавательнице — типа мириться. Опознали ее соседи. Только что докажешь-то? Ничего не докажешь. — Анатолий грустно сморгнул и опрокинул в себя остатки коньяка: — Твое здоровье.

А Андрей встал и протянул ему руку:

— Спасибо. Очень помог.

— Тебе спасибо, — кивнул на почти пустую бутылку Анатолий. — И да, знаешь, что он мне сказал, ну, Шварц то есть, когда я ему по очереди рассказал обо всех пятерых — минус его собственная дочь, что были в списке?

— И что?

— Заявил эдаким начальницким тоном: «Спасибо, я этим займусь».

* * *

Маша позвонила ему, когда он уже сидел в машине:

— Он пропал!

— Кто пропал? — не сразу понял выруливавший на Алтуфьевское шоссе Андрей.

— Калужкин. Ты где сейчас?

— А может, и бог с ним? Все еще в Кунцево. Только что вышел от нашего Пинкертона.