Книга Железная леди - Кэрол Нелсон Дуглас

– Аллегра! – мягко упрекнула мать девушку и повернулась к нам: – Она вспоминает дядю с детской непосредственностью. Простите девочке ее горячность. Я буду очень благодарна за любую информацию, которую вы можете нам предоставить. Когда появился тот джентльмен, мы надеялись…

– Какой джентльмен? – перебил Годфри.

Миссис Тёрнпенни замолчала, удивленная напряженностью его тона.

– Ветеран войны, как и Квентин. Бывший его сослуживец.

– И когда же он появился? – живо поинтересовался Годфри.

Три старшие женщины снова молча обменялись взглядами, чтобы сверить свои воспоминания и дать достойный ответ навязчивому любопытству адвоката.

– В мае, – объявила миссис Уотерстон сугубо деловым тоном. – Как раз был день рождения моего волкодава Пейтора.

– Май, – повторил Годфри без дальнейших комментариев в раздражающей манере, обычной для юристов.

– Так вы знаете что-нибудь о Квентине, мисс Хаксли? – поторопила меня Аллегра.

Неожиданно под действием их сердечной заботы моя скованность рассыпалась, как стена из камней, превратившихся в песок.

– Мы знаем, что он жив и что с ним все более или менее хорошо, – сказала я кратко. – Мы встретили его в Париже на прошлой неделе. Он много лет прожил на Востоке.

– Он здоров? – спросила миссис Тёрнпенни. – Почему он не связался с нами? Почему он так и не вернулся домой?

– Он не совсем здоров, – довольно поспешно вмешался Годфри. – Мы полагаем, что его отравили.

По гостиной прошелестел вздох потрясения, а бледные напудренные лица хозяек дома посерели от страха.

Я быстро объяснила:

– У Квентина были причины оставаться за границей. Тем, к кому он приближается, может угрожать опасность. Теперь он чувствует себя нормально, если не считать неприятных приступов лихорадки, которые беспокоят его время от времени.

– Вы назвали его по имени? – уточнила миссис Тёрнпенни с вежливым недоумением.

Годфри уставился на меня с выражением глубокой заинтересованности; с таким любопытством адвокаты обычно смотрят на свидетеля, желая узнать, как он выпутается из положения после непростительной ошибки.

Я залилась краской и стала пунцовой, как бархатная скамейка под аристократическими ножками миссис Тёрнпенни.

– Ох, мама, не будь такой придирчивой! – поторопилась вмешаться юная Аллегра, блестя голубыми глазами. – Мисс Хаксли знает меня со школьных лет, а дядя Квентин часто навещал нас во время занятий.

– Именно Нелл вызвала воспоминания о доме у мистера Стенхоупа, – наконец добавил Годфри в мою защиту. – Он узнал ее в Париже.

– Нелл? – снова пролепетала миссис Тёрнпенни, на этот раз совсем робко, будто стыдясь собственной приверженности строгому этикету.

– Так мы с женой зовем мисс Хаксли, – объяснил Годфри.

Миссис Тёрнпенни кивнула, успокоенная тем, что у Годфри есть жена. Видела бы она Ирен!

– И в Париже Квентин был… отравлен?

– Мы так думаем, – сказала я, – или, вернее, так думает Ирен. – Тишина. – Жена Годфри. Ее зовут Ирен. Она осталась в Париже. Оно не было серьезным, то отравление, только Кве… мистер Стенхоуп испугался за нашу безопасность и пропал. Мы думали, он мог приехать сюда, но, конечно, если он считает, что своим присутствием подвергает окружающих опасности…

– Целая история, если я правильно поняла смысл, – заметила величественная миссис Уотерстон. – Но она объясняет появление того джентльмена в мае. Квентина уже могли видеть в Европе.

– Действительно, – согласился Годфри. – Хотя сейчас мы не в силах добавить ничего конкретного о вашем любимом члене семьи, готов заверить, что с ним все было в порядке всего несколько дней назад, а его долгое отсутствие, очевидно, вызвано лишь несчастливыми обстоятельствами, а не его нежеланием воссоединиться с семьей. Но будьте осторожны, если кто-нибудь начнет спрашивать о нем.

– Он всегда хранит вас в своих мыслях и в сердце, – добавила я. – Не думайте, что он вас забыл. Надеюсь, однажды он сам вам все расскажет.

– И мы тоже, – с облегчением произнесла миссис Тёрнпенни. – А что привело вас из Парижа в Лондон, благодаря чему мы имеем счастье узнать новости о Квентине?

– Магазины, – сказал Годфри быстро и почти правдиво, если учесть, чем он занимался сегодня днем. – Французы уступают здешним портным в искусстве шитья мужской одежды. Впрочем, они превосходно разбираются в женских нарядах. Как видите, мисс Хаксли стала изрядной модницей, с тех пор как поселилась в Париже.

Старшие леди вежливо заморгали в ответ на его полушутливый тон, а мисс Аллегра искренне расхохоталась почти до слез.

– До чего же вы напоминаете мне дядю Квентина, мистер Нортон! Он неисправимый шутник. Как же мы веселились, когда я была маленькой…

– Так обычно и случается себя вести неразумным детям, мисс, – чопорно напомнила я ей.

– А вот кое в чем вы совсем не изменились, мисс Хаксли, – ответила она, – и я очень этому рада.

Я улыбнулась милой девочке, которая напомнила мне ее дядю, хоть и считала, в отличие от него, что я не слишком изменилась.

Остальное время чаепития прошло в вежливой болтовне, которую с мастерством адвоката направлял Годфри. Когда мы уже встали и собирались уходить, он небрежно поинтересовался:

– Кстати, а как выглядел мужчина, который спрашивал о мистере Стенхоупе?

Леди снова обменялись взглядами.

– Довольно непримечательно, – произнесла миссис Тёрнпенни, сверяясь с сестрами. – Среднего возраста, респектабельный.

Миссис Комптон деловито кивнула в подтверждение.

– Меня тогда не было дома, – объявила миссис Уотерстон, и больше мы ничего не услышали.

– Я их провожу, мама, – предложила очаровательная Аллегра, канарейкой порхнув ко мне в своем желтом наряде и уцепившись за мой локоть, словно любящая племянница.

Когда мы вышли в холл, отделанный плиткой, Аллегра понизила голос до возбужденного шепота.

– Не такой высокий, как мистер Нортон, – сообщила она, схватив моего спутника под руку, так что мы трое образовали тесный кружок заговорщиков. – Лысый как шар. Жестокие глаза цвета лазурита, холодные как камень. Очень зловещая личность. У мамы нет никакой способности к наблюдениям, – с досадой добавила она.

Затем девушка поручила нас бдительному дворецкому, который акулой петлял вокруг – так ему не терпелось избавиться от нестандартных визитеров.

– Обязательно найдите дорогого Квентина, – сказала Аллегра под конец, настойчиво сжав нам руки. – Он ведь мой любимый дядя.

– По-моему, – произнесла я, – вы во многом на него похожи.

– Спасибо, мисс Хаксли, – просияла она прощальной лукавой улыбкой и, сделав реверанс, исчезла.