Книга Предания о самураях - Джеймс С. Бенневиль

Схватив руки находящейся в полуобморочном состоянии Тэрутэ, Фудзинами крепко завязала их за ее спиной веревкой, найденной на земле, а остаток обмотала вокруг тела своей пленницы. Она приблизилась к воде. Ей на глаза попалась могучая сосна. «Я должна сжечь эту шлюху». Подтащив Тэрутэ к стволу дерева, Фудзинами перебросила свободный конец веревки через один из его мощных суков. Тэрутэ завыла на высоких тонах голоса. С издевками и насмешками женщина тянула веревку, пока ноги девушки не оторвались от земли, и ее тело закачалось в воздухе. «Уму! Ты отправишься к Юки Хитати. Это будет называться Юки-но Сита-ти. Теперь химэгими заняла свое должное место, возвышаясь над толпой народа. На самом деле нужно возвышенное место и острый глаз, чтобы рассмотреть случившееся с твоим господином, в настоящее время находящимся в залах Эмма-О в связанном, как и ты, положении. Следовательно, ты разделяешь его судьбу. Барсучиха! Лисица! Шлюха! Вот уж справедливо то, что планида дзёро по требованию и мольбе любого из представителей подлого сословия, платившего твоему господину деньги, для тебя казалась чересчур щедрой. Желаю тебе очередного перевоплощения в виде зверя, хотя бы кошки, паскуда!» Она принялась деловито собирать сосновый хворост и щепу. Даже в состоянии охватившей ее ярости Фудзинами не осмеливалась трогать вязанки, подготовленные Урабэ. Рука этого пожилого человека оставалась тяжелой. Но и толстые сосновые ветки подходили для ее замысла. Землю покрывали сосновые иголки. Несмотря на некоторую влажность, сохранявшуюся после недавнего дождя, огонь в скором времени занялся. Мощным столбом поднялся густой черный дым, в котором вверх по стволу сосны поползли яркие языки пламени. Фудзинами решила взглянуть на ход выполнения своего замысла, но дым пошел в ее сторону, прямо в лицо. Она металась туда-сюда, подбрасывая все новые дрова в костер. Крики Тэрутэ становились все слабее и слабее. Потом они совсем прекратились. Фудзинами произнесла: «Ия! Совершенно определенно можно рассчитывать на то, что эта зловредная тварь сдохла». Она принялась раскидывать горящие головешки. Неожиданно окрестности залились ярким светом. Чья-то тяжелая рука бросила Фудзинами, и она села на землю. Она уставилась перед собой на массивное дерево на фоне черного неба, веревка на нем напоминала разорванную осеннюю паутину, а на ней висел маленький предмет забавной формы. Задыхаясь от ужаса, Фудзинами выговорила: «Вот и хотокэ (дух) Тэрутэ! Оставаться в этом месте никак нельзя». Звук приближающегося плеска весла поднял ее на ноги. «Гэнтаро-сан! Фудзинами мы здесь не найдем». Стянув юбку через голову, она бросилась в темноту деревьев, обступающих алтарь Сэто-но Мёдзин.

Тэрутэ пришла в себя. Голова казалась тяжелой и раскалывалась от боли. Она огляделась с большим удивлением. Она сидела на ступеньках какого-то алтаря. Рядом с маленьким храмом, окруженным густыми зарослями коямаки, итё и мацу, росла сосна. Прерывистый свет падал на фукуиси (камень удачи), лежащий рядом с островом предела алтаря, скорее всего посвященного Бэнтэн Сама. Это же Сэто-но Мёдзин! Тэрутэ положила руку на мешочек с амулетом, висевший на ее шее. «Ах! Каннон Сама отсутствует. Тэрутэ обязана своей жизнью Каннон Босацу. Она прилетела из своего храма в Муцууре, чтобы спасти меня. Каннон Сама! Каннон Сама! Прошу августейшую деву принять робкую и трепетную благодарность от вашей смиренной Тэрутэ». Вокруг по-прежнему лился свет. Тэрутэ услышала стук металла, упавшего у ее ног. Наклонившись, она подобрала миниатюрное металлическое изображение, восстановленное самым волшебным образом. Недолго думая прижала его к себе, а потом спрятала на груди. Ее лицо светилось, а из рощицы послышался возглас: «Несчастная Фудзинами! Но возмездие только лишь откладывается». Женщина помчалась вперед. Тэрутэ спрыгнула со ступенек алтаря и побежала на дорогу. В этот момент она предпочла смерть, только бы не попасться в руки разъяренной торговке рыбой. Подбежав к мосту, она запрыгнула на перила. Внизу лежала непроглядная тьма. «Наму Амида Буцу!» Она ринулась в эту темноту. Поднятый тесак Фудзинами рассек воздух. Женщина сама по инерции собственного замаха со всем неистовством ударилась о мост.

Ждавший под мостом Гэнтаро услышал падение тела на палубу его лодки. Он тут же вытащил тело наверх. С помощью фонаря он тщательно осмотрел свалившегося сверху человека. «Какой подарок! Женщина на самом деле отличается удивительной красотой. Понятно, что именно ее обещала мне Фудзинами. Но разве она сама не придет, чтобы помочь Гэнтаро в нашем деле? Эта старуха заключила не совсем выгодную сделку». Он вышел на палубу и отвязал швартовый канат. Тут уже явилась сама Фудзинами. «Гэнтаро-сан! Гэнтаро-сан! Прошу отдать мне девушку, только что сбежавшую от меня. Тем самым ты окажешь своей Фудзинами великую услугу. В конце-то концов, она совсем маленькая». – «Ну нет, добрая жена, – ответил Гэнтаро, – драгоценный клад мой. Ты согласилась на совершение продажи, а дама сама пришла сопроводить Гэнтаро в пути. Она отказалась от твоей компании. Она отказывается от купчей и не признает никаких обязательств. В качестве посредника ты ей больше не нужна. Мы оба прощаемся с тобой. Прощай! Прощай!» Этот коварный мошенник перерубил канат своим мечом, и лодка двинулась прочь по течению. В исступлении Фудзинами кричала: «Гэнтаро-сан! Милостивый государь! Прошу вас вернуться. Та женщина числится женой моего ненавистного врага Огури Сукэсигэ. Передайте ее мне в руки, я ее убью. Фудзинами на век станет рабыней Гэнтаро. Котака-доно сделает все для старого Урабэ, а Урабэ надоит у Котаки мешки денег для самого Гэнтаро. Прошу вернуть ее мне, чтобы я ее убила». Тяжелая рука легла ей на плечо, и она испуганно оглянулась. У нее за спиной стоял Урабэ Кэндзиро. Настоящее имя этого мужчины было Гото Макабэ Гэндзаэмон. Он приходился отцом Гото Хёсукэ и Дайхатиро. Глаза этого пожилого мужчины сверкали гневом, в руке он держал обнаженный меч. Мгновение он стоял, прислушиваясь, не возвращается ли лодка. Потом обратился к Фудзинами: «Презренная женщина! Когда-то ты связала свою судьбу со старым господином Огури Мицусигэ! Ты собственноручно выпестовала Кодзиро! Теперь ты замыслила урон дому моего господина, продала ее светлость этому безнравственному негодяю и обрекла ее на позорную жизнь. Готовься немедленно отправиться в зал Эмма-О». Фудзинами упала на колени и запросила пощады. Он отвечал: «Твой сын лежит мертвым с перерезанным от уха до уха горлом, понятно, что он пожертвовал собой, заняв место химэгими. На Реке душ ему нужен проводник. Отправляйся же, нечестивая женщина, вслед за ним». Меч опустился. Ее голова покатилась к краю моста. Обтерев меч о платье Фудзинами, он пинком отправил ее тело в воду. Потом Макабэ Гэндзаэмон повернулся спиной к Муцууре, чтобы поискать химэгими, на которую пролился этот внезапный и скорбный свет.

Стараясь не нарушать тишины, Гэнтаро заработал веслом и направил лодку в лагуну. Слова, произнесенные Фудзинами, звенели у него в ушах. Он прикидывал в уме все возможные варианты развития ситуации. «У Котаки-доно длинные руки, а его власть огромна». Он не сводил глаз с Тэрутэ, которая, потрясенная и плачущая, сидела на дне его лодки. От нее он особого проку не видел. Быть может, Фудзинами солгала; после всех событий такое сказать в свое оправдание означало расписаться в невежестве. Корыстолюбие пересилило благоразумие. Он сказал: «Ничего не бойтесь, сударыня. Никто не причинит вам вреда. Наоборот, ваша жизнь снова наполнится удовольствиями. Несомненно, что вы сбежали из усадьбы Гонгэндо в Камакуре». Про себя же он подумал, что «она ни при каких обстоятельствах не назовет своего настоящего имени, а также не признается в своем нынешнем положении при домах Сатакэ и Огури. Она будет изворачиваться». С этой стороны ему ничего не грозило. А Тэрутэ ему ответила так: «Меня зовут Кохаги, я из провинции Хитати. Прошу вас, милостивый государь, вернуть меня домой в Юки к некоему человеку по имени Макабэ Гэндзаэмон, пользующемуся широкой популярностью в его городе. Он щедро отблагодарит за вашу любезность». Гэнтаро пообещал: «Так я и сделаю, сударыня. Только вот у вашего Гэнтаро остаются дела за пределами Муцууры. Вашей доставкой к месту назначения займутся другие люди. Вам на самом деле очень повезло уйти от погони Фудзинами». Он лгал, причем лукавил очень льстиво. В Нодзиме его ждал партнер, проверенный как соучастник многих грязных предприятий. Лодка Умпати неслышно скользила поодаль. Гэнтаро отвел его в сторону и поставил его перед свершившимся фактом. «За три сотни гуанов она твоя, заметь, перед тобой девушка редкой красоты и без друзей». – «Что-то здесь не так, – усомнился Умпати. – Такого сорта товар не удастся сбыть ни в Юки, ни в Камакуре». – «За Юки я ручаюсь, – пообещал Гэнтаро, – и в Камакуре после того, как сгорел целый квартал, пока что такие женщины на рынке будут нарасхват. Ты вообще ничего не теряешь. В Киото ты запросто выручишь за нее тысячу гуанов. Я прошу за нее совсем немного». Таким вот образом они торговались и договаривались о цене женщины по имени Тэрутэ. В конечном счете Умпати отвалил две сотни гуанов золотым песком. «Ее необходимо переправить в города на тракте Накасэндо. Любая задержка может дорого стоить. Возможно, ее стоило бы отвести в Мияко. Прошу принять данную сумму и желаю тебе затеряться в толпе Камакуры». Гэнтаро тщательно осмотрел печати на мешочке с золотым песком. Потом сказал: «Всю сумму с почтением и благодарностью принял. Но Камакура точно так же не подходит для Гэнтаро. Я отправлюсь в Осю». Таким образом, достойная друг друга парочка подошла к берегу и отправилась дальше, каждый своим путем.