Книга Мародерские хроники - Олег Кожевников

Когда УРАЛы выровняли параллельно друг другу и установили между кунгами площадку с единой лестницей, мы все дружно направились в наш любимый, теплый, передвижной домик. На улице стало зябко, хотя температура была всего лишь -15 градусов, но ветер, все равно, находил плохо утепленные места. В теплом кунге меня опять разморило, несмотря на принятые перед этим два глотка эликсира. Уже почти в полусне, перед тем как свалиться на свое спальное место, я пил чай с бутербродами. Из всех разговоров за этим чаепитием, помню только стенания Флюра о том, что проклятая буря могла бы начаться и пораньше — тогда Секретариат не послал бы вертолет и у нас остались бы целыми ПЗРК.

После этого наступило полное забвение, очнулся я только часов через семь, встал, сходил, как говориться, до ветру. Потом подошла Маша, накормила вставших на запах обеда ребят, и я снова отправился спать. За обедом узнал, что Саша, оказывается, организовал круглосуточное дежурство силами наших дам, и сейчас дежурными были Маша с Таней и новенькая девушка Марина. Таня сидела в кабине ТТМа и контролировала окружающую обстановку.

Второй подъем был через восемь часов, метель все продолжалась, поэтому мы, перекусив, снова разошлись по своим спальным местам. В третий раз встал я через шесть часов, и только из–за того, что спать уже просто физически не мог. Выйдя покурить на наш мостик, удивился — на улице была тишина, а наши вездеходы и сани превратились в большие снежные горы, нестерпимо ярко блестевшие отраженным солнечным светом. Общее ощущение было такое, что находишься в сказочном мире, и из–за большого снежного холма, в который превратился грузовой УРАЛ, сейчас появится оленья упряжка, а управляет ею Снежная Королева.

Только я об этом подумал, как действительно из–за этой снежной горы появилась упряжка. Только вместо оленей в маленькие санки были впряжены наши собаки, их погонял шестом Никита, а сзади сидел Ваня, они были все заснеженные и счастливые, увидев меня, начали громко кричать и смеяться, собаки, почувствовав настроение людей, тоже начали беситься и опрокинули сани. Образовалась большая куча–мала, в которой было трудно понять, где дети, а где собаки, и звуки из этой кучи неслись тоже непонятные. Буквально через две минуты после появления собачьей упряжки, выскочили на лыжах и взрослые, это были Вика с Сашей, тоже все заснеженные, они радостно захохотали, увидя эту кучу–малу из детей и собак. Саша с гиканьем, отбросив лыжные палки, бросился в самую гущу этой свалки. Мне недолго пришлось наблюдать сказочную идиллию. Неожиданно, в промежуток между вездеходами ворвался сильный снежный вихрь, опять видимость резко понизилась, и стало холодно.

Вскоре из–за этой снежной завесы появился Саша, в руках он нес обоих малышей. Аккуратно поставив их на ступеньки лестницы, он крикнул:

— Батя, принимай посылку из Шанхая!

Только я спустился вниз, чтобы подстраховать подъем детишек по довольно крутой лестнице, как появились возбужденные псы. Они, бесцеремонно растолкав всех, быстро забрались на верхнюю площадку, уселись перед входной дверью в женский кунг и начали выжидательно поскуливать. Все это сопровождалось дружным смехом Саши и подошедшей Вики, тащившей забытые всеми санки. Поднявшись вместе с малышами на площадку, я, лежащим у порога веником, смел с них и крутящихся здесь же собак, снег и открыл двери в теплое, с одуряющим запахом пищи, помещение. Дождавшись отстающую парочку, прошелся веником и по ним, сметая налипший снег и, уже втроем, мы вошли в женский кунг.

Там уже восседали за столом и блаженствовали в женском обществе Коля и Флюр. Перед ними стояло по большой чашке чая, и начатая большая банка с яблочным варением, которую мы обнаружили в будке подбитого УРАЛа. Они сидели, окруженные хихикающими дамами, по–видимому, травили очередные свои байки. Мне пришлось нарушить эту благолепную картину:

— Ну что, мужики, пригрелись тут, среди прекрасных фей! А труба–то — зовет, солнце ждать не будет. Сейчас уже температура -14 градусов, а нам нужно двигаться еще дальше на юг. Если на каждой стоянке будем столько времени кайфовать, то окажемся на дрейфующей льдине, на середине Средиземного моря. Вот тогда точно будет — полный писец, особенно, когда она растает, и мы отправимся на поселение к Нептуну. Тут уж, Хан, даже твой Бабай, или, кто у тебя там, не поможет.

— Не трогай святое, — хихикнул Флюр, — мы, можно сказать, сидя тут, экономим топливо. Представь, какое количество сожгли бы его просто так, все время, двигаясь на второй скорости. Мастер даже подсчитал: за каждый час движения — по 50 литров.

— У, экономисты хреновы! А что же вы не подсчитали, сколько мы могли пройти километров, когда метель кончилась? Километров сто, наверное — бы, отмахали.

Флюр уже откровенно засмеялся и ответил:

— Да ладно, Бать, свистеть! Ты сам спал как сурок! И дураков получить чем–либо тяжелым, будя тебя, у нас нет. Так что, можешь пенять только сам на себя — ты же у нас босс. А мы люди маленькие, подневольные, что нам скомандуют, то мы и делаем.

В разговор вступил Саша, он поддержал меня, сказав:

— Хватит скоморошничать, Батя прав! Нужно, пока погода наладилась, собираться и двигаться дальше. Думаю, что больше пережидать каждый раз непогоду нам нельзя, а то можем так наэкономить топливо, что точно окажемся на дрейфующей льдине. Теперь, я думаю, нам нужно без остановок, в любую метель пробиваться к Румынским терминалам.

Довольный, что хоть один человек меня поддержал, я сразу же разошелся и начал раздавать команды присутствующим:

— Так, мужики, вы уже чай попили, поэтому давайте, идите, проверьте все вездеходы, ну и, естественно, снег с окон и капотов смахните.

Потом, глядя на притихших женщин, продолжил:

— А вам, мои дорогие, кто не входит в экипажи вездеходов, нужно готовить обед и термосы с бутербродами для питания во время дороги. Большую остановку устроим не раньше, чем часов через восемнадцать, когда будем производить заправку техники.

Затем, повернувшись к Саше, закончил свои распоряжения:

— Сань, а ты давай, иди, заводи заправщик, нужно начинать заполнять баки вездеходов, а то, когда встали на стоянку, мы же не заправлялись, мучится в пургу, не имело смысла. Ну, а я пойду будить остальных архаровцев, а то они готовы проспать все на свете.

Повернувшись, я, не ожидая, пока оденутся Коля с Флюром, вышел из помещения, направляясь в мужской кунг. За мной сразу же вышел и Саша, он внизу надел лыжи и поехал к заправщику. В нашем кунге народ уже не спал. Володя сидел на спальном месте и изучал материалы, раздобытые нами на корабле в капитанской каюте. Остальные сидели за столом и слушали Мишу, который рассказывал что–то о своей прошлой жизни. Я прервал этот рассказ, сказав:

— Борода, я уж к тебе по старому, хоть ты и побрился, но лучше расскажешь о своих злоключениях потом, когда мы соберемся все вместе. Нужно же, чтобы каждый из нас узнал о том, с кем нам теперь придется делить последний кусок хлеба. Это же касается и других новых членов нашей коммуны, или, уже можно сказать — племени. А сейчас, как говорит Саня — нужно двигать булками. Времени у нас, как обычно — нет, погода наладилась, нужно в темпе двигаться дальше.