Книга Сигналы влияния. Как убеждать и контролировать людей - Ник Морган

Идея заключается в том, что именно ваша мать какими-то сторонами совпадает с архетипом матери, а какими-то – нет. Если несоответствие будет слишком большим, у ребенка может развиться эдипов комплекс. Мы проживаем лучшую и наиболее полную жизнь, когда находимся в гармонии со всеми архетипами, которые возникают у нас в уме.

Юнг считал, что архетипы существуют в реальности – это нечто вроде моста между нашим внутренним психологическим миром и реальным миром вокруг. Более того, благодаря этим архетипам и с их помощью мы все имеем доступ к вселенской мудрости и пониманию действительности.

Что же это все означает для лидера? Полагаю, мы можем привлекать силу основных архетипов, называя их по именам в подходящих местах истории, а также используя их как средства для связи с нашими последователями. Такие слова, как дитя, мать, отец и т. п., будут иметь огромный резонанс практически у каждого члена вашего племени, кем бы он ни был. Фокус в том, чтобы позволить своим слушателям самим проделать работу по выстраиванию ассоциаций, предоставляя им достаточно деталей, чтобы их ум заработал, но не настолько много, чтобы это препятствовало работе их воображения.

Архетипы лучше всего действуют в простых историях, позволяющих слушателям самим заполнять пропущенные места. Эти истории – на самом деле скорее притчи – вы должны разрабатывать с огромной осторожностью, чтобы они не оказались банальными или глупыми. Если вам удастся сделать все как надо, вы сможете создать могущественные, запоминающиеся истории, действующие на многих уровнях. Ваши речи будут подталкивать в людях их лучшие архетипические стороны и побуждать аудиторию к действию.

Дополнительные элементы, общие для всех хороших историй

Чтобы стать действительно запоминающейся и произвести сильное впечатление, любая хорошая история нуждается в некоторых дополнительных элементах. Возможно, это будет описание какой-либо встречи или путешествия, либо приготовленный для читателя сюрприз, либо раскрытие секрета, либо просто игра на разных уровнях детальности и простоты. В историях может содержаться нравственное поучение, обсуждаться конфликт или описываться взросление главного героя.

Хорошая история начинается со встречи или путешествия. Все хорошие истории повествуют о переменах – нарушениях текущего положения вещей. Есть несколько классических зачинов такого рода: главный герой либо встречает кого-то нового («Ромео и Джульетта»), либо пускается в путешествие («Одиссея»), либо зачин представляет собой комбинацию первого и второго («Гарри Поттер и философский камень»). Чтобы такой подход сработал, в начале истории необходимо установить некое представление об определенном порядке. Так, Гарри Поттер влечет жалкое существование в семье Дурслей; нам приходится пройти через несколько страниц описания этого, чтобы мы смогли оценить контраст с его восторгом и изумлением, когда он встречает новых друзей (и врагов) и совершает путешествие в Хогвартс.

Если ваша история не начинается со встречи или путешествия, то вам необходимо внимательно посмотреть на нее, чтобы определить, имеется ли в ней должная степень занимательности и контраста. Есть ли в ней статус-кво, который затем нарушается? Приходит ли что-то новое? Возможно, в вашей отрасли деятельности вещи всегда делались каким-либо определенным образом, пока не появились новый проект, рыночное предложение или идея, ломающие устоявшийся порядок? На мой взгляд, это похоже на начало истории.

В хорошей истории имеются неожиданные повороты и сюрпризы. Когда в «Ромео и Джульетте» Ромео убивает Тибальта, это как раз такой поворот или сюрприз (если вы смотрите пьесу в первый раз). Это происшествие настолько важно, что меняет все течение событий; оно поворачивает рассказ в новом направлении. Ромео попросту влюбился; у него нет никаких причин убивать людей, в особенности родственников девушки, с которой у него только что возникли отношения. Нет сомнений, что это закончится плохо.

В хорошей истории слушатель посвящается в секрет до того, как о нем узнают герои повествования. Многим рассказчикам трудно справиться с этой идеей. Инстинктивно мы желаем удивить наших слушателей неожиданными откровениями, чтобы подогреть их интерес и произвести на них впечатление своим искусством рассказчика. Однако нет ничего более заманчивого для читателя, слушателя или зрителя, чем быть посвященным в секрет.

Эта концепция имеет несколько аспектов. Во-первых, как обнаружил режиссер Альфред Хичкок, существуют два способа подать происходящее зрителю. Допустим, два человека беседуют в кафе, не говоря ни о чем существенном, при этом имеется риск вогнать зрителя в скуку, разве что сам разговор окажется чрезвычайно интересным. Затем через какое-то время взрывается бомба. Ваших зрителей ждет мгновение шока и неожиданности: «Почему это произошло?» После этого повествование продолжается.

Если вместо этого вы дадите зрителям заранее понять, что в какой-то момент предстоящей сцены должна взорваться бомба, то внезапно этот самый разговор ни о чем оказывается захватывающим, полным скрытого смысла, берущим за душу. Когда бомба взрывается, это становится ужасным подтверждением: «Бомба действительно взорвалась!» Это интригует гораздо больше. Аудитория по-прежнему шокирована, хотя неожиданности нет. И вместо десяти секунд мы имеем десять минут захватывающего фильма. Разница заключается в драматическом напряжении. Слишком многие рассказчики чересчур стремятся поразить своих слушателей[79].

Во-вторых, при этом возникает более глубокое понимание происходящего. В третьем эпизоде первой саги «Звездных войн» мы узнаем, что Дарт Вейдер – отец Люка. Лишь самые недалекие из зрителей почувствуют в этот момент удивление и потрясение. В предыдущих частях фильма было разбросано достаточно намеков и подсказок, дающих зрителю возможность разгадать этот секрет. Когда откровение приходит к Люку, для нас это по-прежнему является потрясением, но мы не удивлены. Мы посвящены в секрет и теперь зачарованно смотрим, как Люк отреагирует.

Посвящайте своих слушателей в секреты заранее – таким образом вам удастся создать гораздо более запоминающиеся истории.

В истории должны быть подробности, но их не должно быть слишком много. Это, наверное, наиболее трудный аспект искусства рассказчика. Большинство людей снабжают свои истории чрезмерным количеством подробностей, так что слушатель в них тонет. Мы не можем запомнить много деталей, но те из них, которые действительно необходимы, остаются в нашей памяти навсегда.

Истории должны быть простыми, но не примитивными. В истории должно происходить нечто такое, что с самого начала привлечет наше внимание и будет удерживать его на каком-то глубинном уровне. Именно поэтому историю нужно связать с чем-то архетипическим, с основами человеческой природы. И структура, и ситуация должны быть одновременно новыми («расскажите нам что-нибудь, чего мы еще не слышали, по крайней мере не теми же словами и не в точно такой же обстановке») и узнаваемыми («пусть там будет один из архетипов»).