Книга Апология Владимира Путина. Легко ли быть царем? - Станислав Белковский

Наверное, многие из них просто не смотрели «Разговор с Владимиром Путиным». Или, чтобы не разувериться в единственно правильном учении, во время трансляции прикрывали старательными ладонями восторженные зрачки.

А я — смотрел. От начала и до конца. Всеми своими красно-коричневыми (от усталости и еврейских генов) глазами.

И вот что я вам скажу. Поскольку Владимир Владимирович — умный (в первом чтении) человек, он не может не понять, что с этой «прямой линией» подставился по полной телепрограмме. Совершил, другими словами, большую ошибку.

А те, кто сосватал премьеру столь горький промах, — должны теперь, наверное, уйти. Хотя бы в запой, ненадолго.

Важно в первую голову даже не то, что страна услышала (об этом — чуть ниже). Важно, что она увидела.

А увидела она — робкого студентика-троечника. Который явился с малолетнего бодуна на неподъемный экзамен по загадочному предмету. С нетвердыми виноватыми интонациями. По-собачьи грустною мордочкой. Горчайшими гефси-манскими вздохами перед неизбежно ошибочным ответом.

У этого студентика был единственный шанс — разжалобить экзаменатора. Ничего другого не было ему дано в тот всенародный день.

Крылатый металл звенел в путинском голосе лишь несколько раз, например: при рассуждениях об одном-двух заветных местах Михаила Саакашвили; в ответе про украинский газ и неуклонное съезжание с глузду; при повторении давно заученной мантры «премьер и партия едины»; в разговоре о многопартийности, которая нужна Российской Федерации, как лесному зайцу — новый лазерный автостоп.

Ну и, конечно, кода на тему «люблю все русское, особенно баню» — это успели подготовить, слава богу.

Во всем остальном — с Владимиром Путиным случилось то, что должно было случиться.

Защитный президентский слой, оберегавший его от гамма-лучей истории восемь с лишком лет, — закончился и сошел. А остался лишь голый человек, бюрократ, пусть и высокопоставленный, но уже не Царь и никакой никому не Отец. Гладкие чувствованьица, общие места, невнятное дыхание, мятущиеся глаза. Удалившись с трона в обычный партер, экс-президент утратил магическую силу, какую так долго приписывали (и все еще приписывают) его потаенной личности.

Теперь — к эфирному содержанию. Общая схема разговора Путина с народом была простой и по-своему цельной.

Они ему — вопрос: вот так у нас плохо идут дела, что же делать?

Он им — ответ: жить не так плохо, а будет еще лучше; ладно, так и быть, чо-нить придумаем; а вообще, за все отвечают губернаторы и муниципалитеты, мы им все проблемы уже передали (без денег, разумеется, т. к. с деньгами и дурак сработает).

Его спрашивает парень из Хабаровска: почему невозможно устроить ребенка в детский сад, а детские сады тем временем переделывают в гостиницы для гастарбайтеров?

Он отвечает: так это все хорошо, в детсад не попадешь, потому что у нас рождаемость растет, а хабаровский губернатор Виктор Иванович — прекрасный человек и руководитель.

Его спрашивают: в ходе военной реформы увольняют 200 000 офицеров, ликвидируют прапорщиков и мичманов; что делать всем уволенным и что будет с обороноспособностью страны?

Он отвечает: все преобразования, которые намечены и будут осуществляться в Вооруженных силах, повлияют на обороноспособность, но в лучшую сторону; а если и случится что нехорошее, так мы сразу отреагируем.

Вопрос от пенсионерки 68 лет от роду: пенсия — 3500 рублей, а дрова — 10 000 рублей; как жить?

Ответ: в Тюменской области (откуда пришел в наш мир руководитель путинского аппарата Сергей Собянин. — С.Б.) такой проблемы уже просто не существует, это значит, что и в других субъектах РФ она может быть решена эффективно.

Спрашивают: почему в регионах никак нет льготных лекарств для диабетиков, инфарктников и раковых больных?

Отвечаем: потому что мы ускоренными темпами и крупномасштабно начали решать эту проблему с 2004 года, и с тех пор финансирование льготных лекарств увеличилось в 7 раз.

И так далее, совершенно в том же духе — см. стенограмму. Хотя коронным номером выступления стал, конечно, ответ про цены на бензин. Который у нас, в нефтедобывающей стране, не дешевеет, хотя нефть упала в 3 раза. И потому не дешевеет, что кто-то же должен компенсировать нефтяным компаниям снижение экспортной прибыли. И этот кто-то — вы, дорогие мои сограждане, умудрившиеся от большой стабильности купить зачем-то автомобиль. Стань пешеходом, говорит тебе Путин, и перестань беспокоиться о розничном топливе. Если ты, конечно, не кот из дьявольской свиты, которому бензин необходим для посторонних причин.

Что ж — может, с такими словами и надо входить в предвыборную кампанию, готовясь вернуть себе благодатный трон. Так, должно быть, думают все эксперты и аналитики, верящие в страшную эпическую силу разговора с Владимиром Путиным. Дай им Бог никогда не утратить этой смертельной любви.

Но все-таки главное было не про бензин. Главное — это девочка Даша Варфоломеева. Из далекого бурятского села.

Только полная этическая глухота и эстетическая слепота могли привести путинолюбивых комментаторов к мысли, что перед нами — гениальная политтехнологическая комбинация главы правительства. Давайте вспомним, как прозвучал вопрос.

«Дядя Володя! Скоро Новый год. Живем на бабушкину пенсию. Работы в деревне нет. Мы с сестрой мечтаем иметь новые платья… Я хочу попросить у вас платье, как у Золушки…».

Это почти цитата из Чехова, в пределе достигающая Достоевского. Жестяной гвоздь, убийственно вбитый в основание черепа трепещущего «нацлида». И если Путин, вослед своим обожателям, этого тоже не понял, — тем страннее, дамы и господа.

Потом, конечно, можно, везти девочку Дашу в Москву и водить на кремлевскую елку. Но гвоздь из головы уже не вынуть, как ни тряси.

Когда выпадет снег? — Когда Бог даст. И еще антинародный вопрос, который Владимир Владимирович, похоже, решил задать себе сам: «Скажите, пожалуйста, когда кончится этот кризис? Так тяжело! (Вздыхает). Да не переживайте. Все когда-нибудь закончится. (Путин в жизни так не отвечал)».

Кроме всего прочего, нельзя не заметить: несмотря на тщательную фильтрацию и предварительный отбор, вопреки холуйской проникновенности наличных активистов «Единой России», процентов 80 вопросов получились какими-то очень неласковыми. Не про колени, с которых встала страна, а про задницу, где она очутилась. И премьер Путин, хотя его должны были трижды предупредить, явился на столь прямую линию форменным Рональдом Рейганом из старого советского анекдота: сейчас от калифорнийского обкома партии выступит товарищ Рейган — а я, представляете, не готов!

Еще в разговоре с народом Владимир Путин показал, что про отечественную экономику знает не очень много. Ну, например, думает, что недвижимость в Москве стоит 42 тысячи, а в Петербурге — 44 тысячи рублей за метр. (На самом деле — 120 тыс., в среднем). Что пособие по безработице в РФ составляет 4900 рублей в месяц. (На самом деле — в среднем 1378 руб. при прожиточном минимуме для трудоспособного человека в 7288 руб.). Что 175 млрд. руб. выделено в помощь реальному сектору экономики (на самом деле — на поддержку виртуального фондового рынка). И так далее. Хотя тут от премьера можно отвязаться. Что он в экономике, мягко говоря, не копенгаген, поняли только образованные. Остальным было довольно и нервического блеска его расхристанных глаз.