Книга Дом подруги - Виктория Клейтон

Мы ждали на платформе, болтая нарочито веселым тоном о всякой ерунде, которая приходила в голову. Наконец подошел поезд.

— Приезжай опять, слышишь, Дэйзи? И поскорее! — пробормотала Мин, крепко обняв меня. — И спасибо тебе за все. Даже передать не могу, как мне было хорошо рядом с тобой.

— Пока, Мин. Прости, мне очень жаль… — Машинист пронзительно свистнул, заглушив конец фразы.

— За что? — крикнула Мин. Двери с шумом захлопнулись, и белые клубы дыма поплыли вдоль платформы.

— …что я уезжаю. Попрощайся за меня с Вивьен и миссис Баттер! Привет им от меня!

Поезд с шумом и лязганьем двинулся вдоль платформы. Мы с Мин яростно замахали друг другу, словно влюбленные, которых жестокая судьба разлучает навек, и махали до тех пор, пока платформа не скрылась из виду. Вздохнув, я села и вытащила из саквояжа книжку.

Раскрыв ее, я пыталась читать, глаза мои бегали по строкам, но я не понимала ни единого слова.

Снова и снова, уже в который раз я ругала себя за слабоволие и отвратительную привычку потакать своим слабостям. Конечно, я не могла не заметить, что меня с самого начала влекло к Роберту. Я просто обманывала себя, воображала, что опасность увлечься им мне не грозит, и все только потому, что с первых дней чувствовала его неприязнь. И, как оказалось, просчиталась. Жаль все-таки, что чувствам не прикажешь. С какой стати мне пришло в голову влюбиться в законного супруга Мин… единственного, кого, по логике вещей, я должна была избегать? Из груди моей вырвался тяжелый вздох.

Впрочем, что толку теперь проклинать себя? Все это бессмысленно и безнадежно. Лучшее, что я могу сделать, это взять себя в руки и выбросить Роберта из головы. В конце концов, я знала его какие-то три недели. Пройдет месяц, и я забуду его. Это все романтическая чушь, не стоящая того, чтобы забивать этим голову.

В Крэнфорде я пересела на поезд до Лондона. Тут в купе было и чище и теплее, к тому же не было никого, кроме меня и еще одной пожилой женщины, которая, хмуря брови и шевеля губами, читала с таким видом, будто это требовало от нее поистине титанических усилий. Я немного повеселела.

К тому времени как я добралась до Кингс-Кросс и села на поезд до Кембриджа, ко мне вернулось мое обычное хладнокровие, и я уже только и думала, как бы побыстрее оказаться дома. Было чуть больше четырех, когда я, выбравшись из такси у дома на Отчед-стрит, повернула ключ в замке. Восхитительный аромат горящих смолистых поленьев, смешанный с запахом цветов, заставил меня зажмуриться от удовольствия. На столике в прихожей, возле вазы со свежими гиацинтами меня ждала записка от миссис Бакстер. Она писала, что решила разжечь камин, поскольку незадолго до трех звонила миссис Вес-тон и очень расстроилась, узнав, что я еще не приехала. Она, то есть миссис Бакстер, пообещала забегать каждый час — посмотреть, не погас ли камин. В записке был еще и постскриптум, извещавший, что цветы от американцев.

Я с удовольствием вдохнула резкий свежий аромат гиацинтов и поднялась к себе в кабинет.

Я поставила чайник и принялась разбирать вещи. Миссис Бакстер, верная своему слову, заглянула посмотреть, не потух ли камин, и тут же кинулась мне помогать, попутно прожужжав мне все уши о недавних постояльцах. Вскоре мне стало ясно, что с ней они были столь же щедры, как и со мной, что, естественно, снискало полное одобрение миссис Бакстер. Вящее доказательство этой щедрости бросилось мне в глаза уже в спальне. На небольшом буле из орехового дерева возле моей постели стоял кувшин, полный пурпурных и белых душистых фиалок.

Я напустила полную ванну горячей воды и залезла в нее. По-моему, такого чисто чувственного наслаждения я не испытывала уже давно. Я пролежала в ней не меньше получаса, время от времени добавляя горячей воды и лениво размышляя, не пора ли вылезать. И тут внезапно резко зазвонил телефон. Это оказалась Мин.

— Я просто дождаться не могла, когда ты приедешь — так хотелось поговорить с тобой. Между прочим, не я одна скучаю — весь дом без тебя выглядит каким-то заброшенным, точно бывший военный аэродром в мирное время… ну, ты понимаешь… Вот и тут так же тихо… от тебя остались только следы на дорожке, где ты случайно наступила в грязь, шелковый шарфик — ты его забыла… нет, еще пустые бутылки из-под шампанского да запах твоих духов в спальне… Ох, Дэйзи, если бы ты знала, что случилось! Джеральд…

— Послушай, подожди немного, не вешай трубку. Я вся мокрая, ты вытащила меня из ванны. Я накину что-нибудь на себя, хорошо?

Закутавшись в толстый купальный халат, я улеглась на диван и снова услышала взволнованный голос Мин.

— На самом деле Роберт нашел Джеральда еще в субботу, только не стал ничего говорить, потому что не хотел испортить Элли день рождения. Очень благородно с его стороны, правда? У меня бы точно духу бы не хватило молчать столько времени. Сегодня опять приезжала полиция… я так поняла, что первый раз они допрашивали его еще тогда, в субботу. Бедняжка! Роберт старается держаться изо всех сил, но я-то знаю, чего это ему стоит. Они ведь так дружили с Джеральдом. Боже мой! Представляю, что он пережил, когда обнаружил его мертвым!

Мы долго говорили об этом.

— Бедная Элли. Представляю, как она расстроится, узнав о том, что произошло с Джеральдом, — взволнованно продолжала я.

— Да уж! Наверное, не стоит ей говорить, что это было самоубийство, как ты думаешь?

— Да уж. Я бы на твоем месте не стала. Думаю, будет лучше просто сказать, что он случайно принял слишком много таблеток.

— Согласна. Я скажу ей, только не сейчас. Она и так уже расстроена из-за твоего отъезда. Пусть пройдет какое-то время, ты согласна? Ой, мне пора бежать на кухню. Пока, дорогая. Позвони мне.

Почти всю следующую неделю я просидела в университетской библиотеке, составляя план своей будущей книги и делая кое-какие заметки. Время шло, я уже понемногу начинала представлять себе, как связать воедино то, что давно уже крутилось у меня в голове, и на основе этого выстроить достаточно интересную теорию. Честно говоря, давно уже я не была так спокойна и счастлива, как сейчас. Блаженное удовольствие, которое я испытывала просто потому, что наконец оказалась дома, лежу в своей постели, на чистых простынях, могу пользоваться всеми благами цивилизации, вскоре сменилось другими, более глубокими чувствами. Первые дни, когда я призналась себе, что, сама того не желая, влюбилась в Роберта, были до краев наполнены восторгом, который, наверное, знаком каждому первооткрывателю.

Итак, вот она какая — любовь! Сказать по правде, я чувствовала ее чисто физически — все мое тело буквально плавилось в огне желания. Я испытывала настоящие мучения оттого, что не могу сжимать его в объятиях. Достаточно было только представить себе его лицо, как сердце мое начинало биться чаще и кожа покрывалась мурашками. На первых порах ощущение своей полной зависимости от другого человека стало для меня чем-то вроде шока. Новое, неизведанное чувство захлестнуло меня с головой. Жизнь будто заиграла новыми красками. Все мои чувства разом обострились.