Книга Операция "Вирус" - Игорь Минаков

Очень важно понять, что человек, которого эти темы глубоко, по-настоящему, на экзистенциальном уровне не волнуют, не сможет не только стать, скажем, крупным ученым, но и ученым вообще, не сможет успешно заниматься научной и инженерно-технической деятельностью.

Можно добавить, вспомнив определение Г. Бенфорда, что НФ — это фантастика, пронизанная не столько научной проблематикой, сколько атмосферой научной деятельности. Это верно, но не всегда и лишь отчасти, например, в целом нефантастический роман В. Рыбакова «Звезда Полынь» вполне под это определение подпадает.

Из сказанного следуют два важных вывода.

Во-первых, НФ существует только в рамках научного мировоззрения.

Во-вторых, НФ интересует человек не как представитель данного социума (страны, национальности, города Н., семьи и школы и т. д.), но как представитель вида homo sapiens; при этом условии в рамках НФ можно ставить самые «предельные» этические и моральные проблемы. Заметим в скобках: не потому ли так часто фантасты, особенно когда речь идет о современности, переносят действие в некую абстрактную страну («Гадкие лебеди» А. и Б. Стругацких — пример самый банальный), чтобы поговорить о проблемах глобальных, не сковывая себя «конкретно-историческими» реалиями?

А что же другие разновидности фантастики? Почти все они так или иначе родственны «чистой» НФ и из нее возникли; антуражная же фантастика, о которой мы поговорим позже, часто под НФ откровенно мимикрирует. Радикально противоположно НФ только фэнтези, ибо НФ говорит о том, чего нет, но в принципе возможно, а фэнтези — о том, чего нет и не может быть никогда. То есть НФ толкует о «естественном», фэнтези — о «сверхъестественном», НФ существует в рамках научной картины мира, фэнтези — в рамках мифологической либо, реже, — религиозной.

К специфическому проявлению фэнтези мы относим и альтернативную историю, и криптоисторию.

Здесь надо пояснить. Фундаментальным проявлением законов мироздания является тот факт, что любая система стремится к минимуму свободной энергии, иными словами — реализуется именно то состояние материи, которое наиболее энергетически выгодно. Все это вполне применимо и к историческим процессам: если что-то произошло так, а не иначе (в глобальном, разумеется, общемировом масштабе), то иначе оно произойти и не могло.

Следовательно, «альтернативка» — суть фантазия на исторические темы, сказка, то есть… фэнтези.

А теперь самое время перейти к вопросу о кризисе НФ.

Возвращение со звезд

Разговоры о кризисе научной фантастики столь же вечны, как и она сама. И прекратятся они лишь тогда, когда бывшая «литература крылатой мечты» окончательно превратится в сценарный материал для компьютерных игр, кинобоевиков и рекламных роликов. Разумеется, книжная продукция под грифом «фантастика» просуществует достаточно долго, но к литературе это уже не будет иметь прямого отношения. Шумный успех всем известных книжных серий, основанных на более-менее внятных пересказах компьютерных «игрушек», а так же чуть ли не обязательное наличие в послужном списке любого уважающего себя фантаста новеллизации того или иного успешного кинопроекта тому порукою.

Есть серьезное опасение, что нынешний кризис фатален для фантастики. Но представим на миг, что впереди у нас еще двадцать-тридцать лет относительно свободного творческого существования! Какая из многочисленных разновидностей фантастики ознаменует собою закат любимого нами жанра? Фэнтези? Альтернативная история? Киберпанк? Фантастика «красного» энд «белого» реванша? Или уж совсем невнятная мешанина из того, другого и третьего в духе японского аниме? Мы не знаем. Мы надеемся, что этого не случится! Более того, мы считаем, что возрожденная НФ выведет русскоязычную фантастику (а разговор у нас пойдет именно о фантастике, создаваемой на великом и могучем) из смертоносного штопора и вернет ее на звезды!

И пусть необходимость возрождения НФ не аксиома, а теорема, в этой статье мы попытаемся доказать ее. Может сложиться впечатление, что мы ратуем исключительно за НФ, отказывая в праве на существование всем иным направлениям. Это не так. Мы считаем, что фантастика должна быть не только хорошей, но и разной. Изъятие из фантастического арсенала того или иного направления лишь обедняет духовную, а равно и интеллектуальную жизнь общества. И уж тем более — исчезновение научной фантастики, которое происходит буквально на наших глазах!

Увы, приходится констатировать, что интерес к НФ упал во всем мире. В чем причина? Чаще всего приходится слышать ошибочное мнение, что наука, дескать, «загнивает», прорывных открытий нет, следовательно, наука перестала быть новой религией масс, от нее больше не ждут чудес и радикального улучшения жизни.

Согласившись с последним утверждением, решительно опровергнем первое. Наука не загнивает — она стала слишком сложна для обывателя, слишком стремительно развивается. Следовательно, и кризис НФ — прежде всего кризис мировоззренческий. Удовлетворившись тем, что наука теперь «делает мобильные телефоны», пообвыкнув и не замечая, что уже живет в мире «реальных чудес», обыватель ударился в махровую мистику, эзотерику и прочую уфологию. Рост всевозможных сект и «церквей» по всему миру — наглядное тому подтверждение. Мы не имеем возможности в рамках данной статьи говорить о причинах смены мировоззренческого вектора «среднего человека». Сделаем лишь одно важное наблюдение: во многих странах, прежде всего — англоязычных, положение с НФ все же не столь катастрофично, как у нас, в русскоговорящих.

От этого и пойдем плясать.

Возвращение со звезд началось довольно давно. И как это ни парадоксально, с попытки превратить, пользуясь выражением Б.Н. Стругацкого, казенную идиотическую проповедь ликующего превосходства советской науки и техники в настоящую литературу мирового уровня. Бесспорно, цель благая! Ведь фантастика тех лет ставила своей задачей звать во втузы и в лучшем случае быть литературой крылатой мечты. Как правило, авторы немногочисленных фантастических очерков, редких рассказов и еще более редких романов не имели литературного образования, шагая в фантастику непосредственно из цехов и КБ.

В процессе творческого труда тогдашние фантасты пользовались минимумом выразительных средств, полагая прямое высказывание наилучшим способом донести до читателя свою идею. В одном из писем А.Н. Стругацкого брату, датированным 1957 годом, сказано: «…у них нет ни стиля, ни личностей, ни героев; их язык дубов и быстро приедается; сюжет примитивен, и идея одна — дешевый казенный патриотизм… специалисты-недоучки, до изумления ограниченные узкой полоской технических подробностей…» Все правильно, другой вопрос, можно ли было поставить им это в вину?

Братья Стругацкие поставили, но критикой не ограничились, а предложили свое знаменитое определение: «Фантастика есть отрасль литературы, подчиняющаяся всем общелитературным законам и требованиям, рассматривающая общие литературные проблемы, но характеризующаяся специфическим литературным приемом — введением элемента необычайного». А после — вывели еще более знаменитую, в буквальном смысле иезуитскую формулу: «Настоящая фантастика — это ЧУДО-ТАЙНА-ДОСТОВЕРНОСТЬ»!