Книга Дьявольское желание - Лори Макбейн

Сквайр Блэкмор и был тем человеком, которого он выслеживал. Человеком, достаточно коварным, чтобы принудить жителей деревни и селян заниматься для него контрабандой под угрозой отнятия их личных и общественных земель, необходимых им для посевов и выпаса скота. Он закрыл оловянные копи, оставив рудокопов без работы. Деревня была полностью во власти негодяя, а поскольку уловы здесь никогда не отличались обилием и рыбаки часто возвращались с полупустыми сетями, мужчинам так или иначе приходилось встать на опасный путь контрабанды, чтобы не умереть с голоду.

Да, Дэвиду Фрайдэю нужен был сквайр Блэкмор. Он получит истинное удовольствие, увидев, как рушатся стены Блэкмор-Холла на голову его владельца. Но тут перед его мысленным взором возникала пара серых, с поволокой, глаз, доверчиво устремленных на него. Как мог он погубить мир Луизы Блэкмор? Она была неповинна в делах отца, совершенно не подозревала о творимых им мерзостях. Никогда ранее Дэвиду не доводилось встречать такую скромную и прелестную девушку. Скорее даже девочку, так как ей наверняка было не более шестнадцати-семнадцати лет.

Он не мог допустить, чтобы ее запачкала вся эта история. Ему нужно было как-то ее защитить. Но как это сделать? Его обязанностью, его долгом было арестовать ее отца как предателя. Что может испытать она, когда это случится, кроме стыда и позора? Что будет чувствовать она по отношению к человеку, навлекшему на голову ее отца кару закона? Ненависть? Отвращение? Он все еще в отчаянии ломал голову, не видя выхода, как заметил перед собой маленькую хижину посреди пустоши.

Оглядевшись и удостоверившись, что его никто не преследует, хоть он и ехал сюда кружным путем, Дэвид спешился и дважды постучал в дверь, прежде чем войти.

Хижина была маленькой, в одну комнату. Тусклый фонарь, отбрасывающий мигающий свет, едва позволял разглядеть убогую обстановку и одинокого человека, сидевшего за грубо сколоченным деревянным столом посреди комнаты.

— Добрый вечер, сэр. — Дэвид ловко отсалютовал сидевшему.

— Какой уж тут добрый, лейтенант, — с отвращением произнес мужчина, сильнее натягивая на широкие плечи тяжелый плащ. Над высоким воротником едва виднелись кустистые седые брови и глубоко посаженные глаза. — Проходите и садитесь, лейтенант. Отдохните. Вид у вас, прямо скажем, не из лучших. Напоролись на неприятности? — Вопрос прозвучал коротко и резко.

— Нет, сэр, просто оступился на краю утеса, — объяснил Дэвид со смущенной ухмылкой.

Мужчина, казалось, удивился, но затем ответил с улыбкой:

— Мне не хотелось бы вас потерять, мой мальчик. Что, все еще неуверенно ходите по суше? Я и сам по-моряцки раскачиваюсь на ходу.

— Кажется, я никогда не смогу ходить обычной походкой. Все еще чувствую под ногами палубу.

Его командир разразился раскатистым добрым смехом, так что глаза превратились в щелочки и мириады лучиков-морщинок слились в одну большую складку. Лицо его было сильно обожжено солнцем, продублено морем и всеми ветрами. Он устремил на молодого человека пронзительный взгляд. Суровые глаза старого морского волка привыкли глядеть вдаль в поисках земли или флага другого корабля.

— Как я понимаю, судя по вашему раннему возвращению, наш друг не показался?

— Так и есть, сэр. Это был обычный груз коньяка и всякой всячины. Никаких незнакомцев, — огорченно подтвердил Дэвид.

— Что ж, рано или поздно он объявится… Может, наш друг решит сам прогуляться через пролив. В любом случае мы должны быть наготове. Теперь, более чем когда-либо, нам необходимо их перехватить. Я получил известие из Лондона об утечке некоей сверхсекретной информации и пропаже некоторых документов. Крайне важно, чтобы мы возвратили упомянутые документы и положили конец этому шпионскому круговороту, — грозным голосом объявил он.

— Но как же они сумели завладеть такими сведениями?

— Нам удалось обнаружить предателя, работавшего в министерстве. Какой-то мелкий помощник министра, занимавший, однако, достаточно высокое положение, чтобы иметь доступ к важным сведениям. Он предстанет перед судом. Теперь он бесполезен для всех ранее заинтересованных в нем лиц, но мы пока не стали объявлять об его аресте, дабы не спугнуть главную добычу. Они не должны удрать во Францию, прихватив с собой секретные материалы. Чтоб их заполучить, Наполеон душу продаст, если уже не продал ее дьяволу.

— Нам известно, у кого сейчас они находятся? — спросил Дэвид. У него задергалось веко. — Не у Блэкмора ли?

— Нет, до сей поры наш любезный сквайр всего лишь переправил французских шпионов в Англию и обратно наряду с остальной контрабандой. Он не пачкал рук прямым шпионажем, — с отвращением заметил собеседник Дэвида. — Хотя это расценивается как соучастие. Отдавать честное английское золото за паршивую контрабанду — все равно что набивать им карманы Наполеона.

— Кто же шпион?

— Нам удалось получить полное признание бывшего помощника министра. Странно, как мало мужества проявляют эти шпионы, оказываясь перед лицом расплаты. Они предпочитают работать под покровом темноты, прячась, как скулящие псы. — Его рот брезгливо скривился. — Он передавал сведения французу, прикидывающемуся эмигрантом и находящемуся у нас как бы в гостях. На самом деле это один из лучших наполеоновских агентов. Его имя — Д'Обержер, и он называет себя графом, чтобы вращаться в светских кругах. Сейчас он гостит у нашего любезного сквайра, — добавил он, многозначительно глядя на Дэвида. — Как это тебе нравится?

— Да. Наш француз, несомненно, ждет друга с той стороны пролива, чтобы передать ему сведения и получить новые приказания. А может быть, он и собственноручно повезет добытые сведения Наполеону в стремлении выслужиться. — Дэвид сердито стукнул кулаком по столу. Надо брать его как можно скорее!

— К несчастью, мы не можем так поступить. Хотя, поверь, это доставило бы мне немалое удовольствие. Вряд ли он держит улики при себе. Они наверняка надежно припрятаны. Мы не имеем никаких доказательств, за исключением признаний перепуганного изменника, что Д'Обержер на самом деле завладел этими сведениями. Даже если мы его арестуем, документы скорее всего останутся в Блэкмор-Холле. Эти французы — хитрые бестии. Граф, вне всякого сомнения, потрудился их запрятать. Возможно ли предположить, что сквайр ими не воспользуется? Сюда за ними направят другого шпиона, и представляю себе, за какую цену, если я правильно понял характер сквайра. Уверен, он не продешевит.

Старик задумчиво уставился на огонь, а Дэвид понурил голову, не говоря ни слова.

— Нет, мы должны действовать с осторожностью. Они не знают, что собаки учуяли лису и взяли след. — В глазах бывалого моряка сверкнул лукавый блеск.

— Они чувствуют себя в безопасности, считая, что все шито-крыто и им нечего бояться. Они не станут сейчас привлекать внимание излишне поспешными или рискованными действиями, а постараются проявить осмотрительность. Граф либо станет дожидаться встречи, либо отправится во Францию лично. Сдается мне, он выберет последний способ. Честолюбие послужило причиной падения многих людей… И наш француз не исключение. Однако ввиду особой важности этого пакета, боюсь, они могут запросить прихода французского военного корабля, побоявшись риска быть схваченными береговой охраной с материалами такого значения. А раз так, нам придется последовать примеру Д'Обержера и затаиться. Ни при каких обстоятельствах ему нельзя позволить передать эти документы во Францию. Мы отпустим негодяев на всю длину поводка, чтобы они вылезли из укрытия, а когда француз рванется вперед, мы возьмем его с поличным вместе с Блэкмором и его контрабандистами. Хотя, я уверен, славный сквайр будет отрицать всякое понятие о подпольной деятельности Д'Обержера, заявляя, что был обманут и бессовестно предан… Но мы до него еще доберемся, — угрожающе пообещал офицер. — Вряд ли Блэкмору удастся объяснить наличие контрабанды в его летнем домике. Благодаря тебе нам теперь все известно о его операциях. Какая удача, что ты смог во Франции ухватить ниточку, приведшую к нему. Еще более удачно, что мы узнали о нем именно теперь. Думаю, нам удастся порвать этот порочный круг.