Книга Земляничная тату - Лорен Хендерсон

Я вышла из метро с таким чувством, словно только что побывала в бане. День выдался теплый, и под землей от свежевымытых полов поднимался горячий пар, отдававший дезинфекцией. Вентиляторы гнали вдоль подземных туннелей жаркий влажный воздух, так что очень скоро одежда стала мокрой и неприятно липла к телу. Странно, что в нью-йоркской подземке так жарко. И это в октябре. Теперь я понимала, почему люди в этом городе жалуются на лето: в августе под землей, наверное, настоящий ад. «Ваши поры откроются через пять минут, или мы вернем деньги».

Квартира Лоренса находилась в одном квартале от станции метро.

– Не привыкла таскаться по лестницам, – высокомерно заявила я, оказавшись у нужной двери. – У меня в доме есть лифт.

– Ну и катайся на нем, дорогуша! – парировал Лоренс.

Сразу за дверью находилась крохотная кухонька. Собственно, сама кухня была размером с дверь. И если бы кому-нибудь вздумалось заявиться, когда хозяин занимается стряпней, без проблем не обошлось бы. Но Лоренс, наверное, разделял пристрастие супругов Билдер к ресторанной кухне, поскольку газовая плита была прикрыта куском картона, придавленным сверху стопкой художественных журналов. Я заглянула в комнату. Довольно светлая, с высокими потолками… Остальное не разглядеть за пирамидами из книг, доходившими до пояса – точь-в-точь инсталляции Карла Андрэ, которые вдруг начали самопроизвольно размножаться.

– Мило, правда? – гордо спросил Лоренс. – Довольно неплохо для этого района. Постой, я только возьму пиджак.

Пока он пробирался между сталагмитами книг, я прошла в ванную. В Англии такого ужаса не встретишь даже в самой захудалой государственной больнице: краска свисает клочьями, штукатурка осыпается, потолок весь в каких-то подозрительных пятнах, которые и грязью-то уже не назовешь. Я открыла кран. В раковину закапала бурая водица с ароматом хлорки. Впрочем, грех жаловаться – через полминуты вода стала желтой. Большой прогресс. Повсюду валялись кусочки черного пластика размером с раздавленную спичечную коробку. Лоренс объяснил, что это ловушки для тараканов.

– Они туда заползают и обратно не выползают. Пока не вытряхнешь. Раз в месяц приходит человек, чтобы все здесь опрыскать. Барабанит в дверь в восемь утра и орет: «Откройте! Экстерминатор!» У меня в первый раз чуть инфаркт не случился.

Нью-йоркцы рассказывают такие истории с гордостью: им нравится думать, будто они живут в условиях третьего мира, ежедневно сражаясь с насилием и грязью мегаполиса. И Дон, и Лоренс с искренним негодованием жаловались, что Джулиани стал наводить порядок.

– В прежнее времечко ты не мог среди ночи ошиваться по Ист-Виллидж, не озираясь ежесекундно по сторонам, – с сожалением говорил Дон. – Как только попадался кому-то на глаза, тебя тут же грабили или подымали стрельбу. Ты жил в Манхэттене, и все уважали тебя за то, что ты еще не откинул копыта в этих каменных джунглях. А теперь никто и ухом не ведет. Остались лишь байки для сраных туристов…

– Как ты думаешь, кто-нибудь хватился Дона? – спросила я у Лоренса по дороге к метро. Мы направлялись в Гринвич-Виллидж, где собирались позавтракать.

– Странный вопрос. Нет, не думаю.

Напротив ресторана, где нас ждал столик, находилась одна из тех баскетбольных площадок, которые так любят снимать в рекламных роликах: забетонированная и огороженная высоченной металлической сеткой. По площадке скакали юнцы, упакованные в несколько слоев маек и кроссовки со шнуровкой чуть ли не до колен. Мальчишки перебрасывали мяч и отчаянно материли друг друга. Их совершенно не смущало, что они играют, по сути дела, в огромном аквариуме. Точно так же Лоренс совершенно не стеснялся во всю глотку орать «Такси!», а супружеские пары – громогласно скандалить на улице по поводу самых интимных вопросов. Даже детки-коматозники, что тусуются на перекрестках, – и те постоянно поглядывают, какое впечатление производят на прохожих. Нью-Йорк – одна большая сцена, а все его жители – прирожденные актеры.

Встретиться мы решили в небольшом ресторанчике с деревянными стульями. Стулья эти были украшены самой отвратительной резьбой и расписаны в самые омерзительные цвета, какие мне только доводилось видеть. Зато здесь подавали лучшие в городе мексиканские блюда. Соусы чили источали неземные ароматы, а на вкус были просто божественны. Я заказала яйцо, сваренное без скорлупы в соусе томатильо, жареные кабачки, хлеб из кукурузной муки, апельсиновый сок и кофе, и вся эта роскошь стоила каких-то десять долларов, точнее, стоила бы, если б я не заказала «маргариту». В конце концов, уж полдень позади.

Я еще не покончила с яйцом, когда появилась Сюзанна. Лоренс объяснил, что это стандартный ритуал в выходные дни: занимаешь большой стол, а друзья подруливают, когда выползут из постели.

– Привет, – апатично обронила Сюзанна, плюхаясь рядом. Она отмахнулась от меню и заказала: – Яичницу и жареную картошку, пожалуйста. И еще апельсиновый сок и чай с ромашкой. Итак… – Сюзанна посмотрела на меня. – К делу. Мы все в глубоком дерьме, так?

– Разве? – недоуменно спросила я. Во рту у меня таяло яйцо.

Сюзанна вела себя так, словно мы – магнаты, собравшиеся обсудить за завтраком переворот в мировом масштабе. Но я-то пришла сюда вовсе не для этого. Пусть Лоренс объясняется.

Сюзанна пожала плечами. Сегодня она не поражала элегантностью: джинсы, мешковатый свитер, волосы зачесаны назад и почти никакой косметики, лишь чуть тронуты тушью ресницы. Сюзанна выглядела не такой неприступной, как в галерее, но ее уверенность никуда не делась.

– Мы все не ладили с Доном, – вздохнула она. – А это значит, все мы в полном дерьме. Полиция говорит, его убил тот же человек, что убил и Кейт.

Тут в ресторан вошли Ява и Кевин. Они помахали нам и задержались у стойки, чтобы сделать заказ.

– Боже, да этот красавчик прямо фотомодель! Биржевой маклер на отдыхе. Зачем она его притащила? – вполголоса спросил Лоренс.

Но Сюзанна пожала плечами:

– По старой привычке. Как бы то ни было, но все в сборе. И знаешь что, Лоренс? Мне глубоко плевать на все, кроме одного: кто убил Кейт? Я не шучу.

Лоренс отложил вилку и сурово посмотрел на нее.

– Очень рад, что это сделал не я, – сказал он наконец, снял очки и потер глаза. – От одной лишь мысли, что ты объявила на меня охоту, может случиться инфаркт. – Привет!

Ява с Кевином разместились за столиком. Подошла официантка с подносом. Сюзанна принялась ковырять яичницу.

– Витаминный напиток? – спросила официантка.

– Это мне!

Ява бодро схватила стакан с оранжево-болотной бурдой.

– Похоже на картину Барбары, – заметила я и прикусила язык. Но все заулыбались, даже Кевин.

– Вчера вечером они затащили меня к себе, – принялась я ковать железо, пока горячо. – Барбара с Джоном.

– Она его здорово выдрессировала, – с отвращением буркнул Лоренс. – Джон через горящие обручи после кофе не прыгал?