Книга Звонок с того света - Лайза Джексон

Зажигать лампу Саманта не решилась и так в полутьме собирала свою одежду, разбросанную где попало в недавние минуты страсти. О боже, какое затмение на нее нашло тогда! Какой стыд! Но воздавать себе по заслугам не было времени.

Она не знала, сколько может продлиться беседа двух мужчин на улице, но вряд ли она затянется. Надо было спешить.

Саманта не стала тратить лишние секунды на одевание и на поиски пояса с чулками. Но сумочка с ключами... Где она может быть? Где? Сердце билось отчаянно, во рту пересохло. Она обыскивала мансарду, ползая по полу, шаря по постели. Ей под руку попался ее бюстгальтер... бумажник Тая... Но сумочки нигде не было.

«Подумай, Саманта, припомни. Где ты оставила ее?» – лихорадочно думала она.

Она перебрала в памяти всю цепочку событий прошедшей ночи. Она начала с момента, когда Тай появился на радиостанции, и вспомнила, с каким облегчением восприняла его появление там. Потом была дорога сюда. В его машине. Он настаивал, чтобы она провела ночь у него, она возражала, но на долгие споры у нее просто не хватило сил. Да и желание возражать быстро пропало, настолько ее тянуло к нему. К тому же Тай был убедителен в своих аргументах, что в его доме ей будет безопаснее.

Какое издевательство! Правда, она поняла это только сейчас, а тогда легкомысленно согласилась. Ну а затем... Они занялись любовью. Идиотка, она просто упала ему в руки. Досада на себя за свое поведение не могла вытеснить воспоминаний о его прикосновениях и поцелуях. Саманта и сейчас ощущала их на своих губах и на коже по всему телу.

Но ведь была же прелюдия к завершающему акту в мансарде? Ведь она уже поднималась сюда без сумочки? Ее руки были свободными, потому что еще внизу он поцеловал ее, а она впилась пальцами в его плечи, притягивая к себе, и буквально повисла на нем.

Проклятие! Он уже на пути к дому. Еще не хватало столкнуться с ним в передней!

По крутым ступенькам Саманта скатилась чуть ли не кувырком. В передней было еще темнее, чем в мансарде, и она вслепую тыкалась по углам, пока не обнаружила сумочку на столике у двери.

Саманта схватила ее и метнулась по коридору к французскому окну, выходящему в сад. Откинув защелку, она распахнула окно, одним махом перепрыгнула через три каменные ступени крыльца и ступила босыми ногами во влажную от росы, давно не стриженную траву.

До ограды, отделяющей соседний участок, было рукой подать, но бежать босиком по высокой траве оказалось нелегко. Она шумно дышала на бегу и судорожно соображала, как будет перелезать через ограду. Наткнувшись на нее грудью, Саманта позволила себе перевести дух. За углом дома раздалось приглушенное рычание.

– Саманта?

Голос Тая зазвучал совсем близко. Она замерла.

– Что это ты делаешь?

Поспешно спрятав в сумочку дискету и с досадой прикусив губу, Саманта обернулась.

Тай, облаченный лишь в короткие шорты и красивый, как бог, уставился на нее. Выражение его лица в сумраке трудно было разглядеть.

Глубоко вдохнув и резко выдохнув, чтобы успокоиться и унять дрожь в голосе, она сказала:

– По правде сказать, я убегаю...

– От кого?

– Сперва ты ответь, – продолжала она, в упор глядя на него. – Что тебя выгнало из дома в такой час, и, пожалуйста, не ссылайся на собачку, которой захотелось погулять. Не думай, что я проглочу подобную чепуху.

– Я встретился с другом.

– Который случайно оказался рядом с твоим домом в четыре часа утра? – Сарказм помогал ей удерживать инициативу. – Пораскинь мозгами и придумай что-нибудь получше. Ты ведь не дурак, Уиллер.

– Я сказал правду.

– Возможно, но мне стало в твоем доме слишком неуютно.

– И ты отправилась в путь нагишом? – с иронией осведомился Тай.

– Я торопилась.

– По-моему, это безумие.

– А разве не безумие все, что творится вокруг тебя?

– Согласен. И поэтому я во всем тебе признаюсь. Выслушай мою исповедь.

Последние его слова почему-то пробудили эхо, будто были произнесены не в саду, а в каком-нибудь храме. Или это так сработало ее воспаленное воображение?

– Хватит с меня рассуждений об исповеди и покаянии! – взорвалась Саманта. – Я ими сыта по горло!

Тай со скорбным видом развел руками:

– Тогда я просто объясню, в чем дело.

– Неплохая идея. Жаль, что запоздалая.

– Ты права... но так получилось. Может, мы поговорим в доме?

– Зачем? Здесь тоже неплохо.

– Ну, хорошо, – вынужден был согласиться Тай, почувствовав ее непреклонность. – Суть дела в том, что я узнал о смерти Анни Сигер задолго до того, как познакомился с тобой.

– Вполне возможно, но что из этого следует? Ведь ты мог давно сказать мне об этом.

– Я собирался.

– Когда? – Она не верила ему. Неужели он принимает ее за полную идиотку?

– В ближайшее время.

– Но не раньше, чем в аду остынет смола.

– Не язви.

Этим замечанием он, наоборот, еще больше разозлил ее.

– Ты тянул время. Зачем? Тебе как будто безразлично то, что вокруг меня творится. Я схожу с ума от звонков «Джона» и мертвой Анни, от посланий с угрозами и именинных тортов давно умершей девушке, а ты выжидаешь и помалкиваешь. Чего ты ждал, Тай? Чтобы этот маньяк выполнил свое обещание? А может, у тебя здесь свой интерес? И «Джон» на тебя работает?

– Молчи! – заорал на нее Тай, и в этом крике был не только гнев, но и неожиданная боль.

Саманту испугал этот эмоциональный взрыв. Мужчина, который притягивал ее своей уравновешенностью, вдруг стал похож на тех, кого она отвергла, – и бывшего мужа, и кандидата в мужья, которые были склонны к истерике.

«Грош тебе цена, Саманта, как психологу, если ты не умеешь разбираться в мужчинах. Если тебе не везет на этом фронте, то какое право имеешь ты раздавать советы другим?» – с горечью подумала она.

Одно было ясно – ею манипулировали, и осознание этого факта ввергло ее в печаль.

– Откуда мне знать, может, ты и есть «Джон».

– Не глупи. Ты сама в это не веришь.

– Я не знаю, во что и кому верить, – едва слышно призналась она.

– Прости. – Тай начал медленным шагом приближаться к ней. – Я должен был открыться раньше.

– Конечно, но от твоих извинений мне не легче. Я ухожу.

– В таком виде?

– В каком угодно.

– Но послушай...

– Что послушать? Очередную ложь, которую ты придумал на ходу?

Он был уже совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, и эта близость взламывала ее сопротивление, как ледокол полярные льды.