Книга Юность Бабы-яги - Владимир Качан

– Правда? – Вета отняла руки от лица и тут же бросилась обнимать Гамлета, вытирая у него за спиной несуществующие потоки слез. Потом схватила его руку и стала ее часто-часто целовать.

– Ну что ты, что ты, – гладил Гамлет ее по таким любимым черным локонам. – Это же само собой. Если тебе что-то очень надо – я сделаю, ты же знаешь. Так почему Бельгия?

– У Ленки там знакомые, – с ходу соврала Виолетта и, предупреждая следующий вопрос, сказала: – А Ленка – моя ближайшая подруга. В школе подружились. Родители ее ненавидят, а она их, – продолжала Вета полет своей фантазии. – Она так хочет уехать, что готова продаться кому угодно, даже девушкой по вызову готова стать.

Гамлет, отличавшийся быстротой реакции, уже прикидывал, что можно сделать. Ну что Вету надо будет сегодня же отвезти в свой загородный дом, это понятно. Теперь насчет Бельгии. Был один шанс, смешной, но реальный: по приглашению от Олимпийского комитета Бельгии. Гамлет вспомнил свои кое-какие связи в мире спорта. И можно это сделать быстро, только заплатить придется людям в Российском спорткомитете за право девушек временно называться, допустим, гимнастками. Теперь подруга Лена. Гамлет был благороден, что и говорить, но не настолько, чтобы оплачивать поездку совершенно чужой девушки. С другой стороны, он был человек деловой, а у него, в свою очередь, были деловые партнеры, которых могло бы заинтересовать желание Ветиной подруги продать подороже свое целомудрие и тем самым оплатить поездку.

– Твоя Лена как? – спросил он у Виолетты после трехминутного раздумья, во время которого Вета держала голову у него на коленях, а он все продолжал гладить ее волосы.

– В каком смысле, как? – подняла Вета с его колен свое благодарное лицо.

– Ну как? Она ничего? Хорошенькая хотя бы? – почти смущенно спросил Гамлет.

– Постой, ты что же, хочешь?.. – ревнивым и гневным шепотом спросила Виолетта.

– Да ты что? – засмеялся Гамлет. – Мне одной тебя хватит на всю жизнь, что мне осталась, – вырвалось у него такое приятное и обнадеживающее признание. – Я лично не хочу. А вот кто-то из моих хороших знакомых может захотеть, а захотев, хорошо заплатить.

Ветина интуиция подсказала ей, что просить Гамлета дать денег и на Ленину поездку не следует. В иные моменты он проявлял такую жесткость, что было ясно: Гамлет просто так никогда деньги не тратит, а его меценатство и человеколюбие имеют строго определенные (им же) границы. Тем более что Лена все равно собиралась таким путем добывать деньги. А тут верняк и сразу. Один, ну два, ну три раза, но с одним! – и все, поехали! Она ведь собиралась потратить на торговлю своим телом целых полгода, а тут можно за неделю даже больше заработать, чем если бы сама, без протекции. Вета сразу уловила в рассуждениях Гамлета практический смысл. Действительно, если Ленка так уж хочет, надо отработать. Почему она сама с Гамлетом может, хоть и ничего, кроме благодарности, к нему не испытывает, а Ленка должна так, за ее счет? С какой стати? Так или иначе, план действий был продуман еще в машине, и они поехали на квартиру забрать вещи и оставить записку хозяйке с информацией о том, что Вета съезжает, а возвращать деньги, уплаченные за три месяца вперед, не надо.

Гамлет оказался весьма успешным дилером Лениных прелестей. Среди его знакомых оказалось немало желающих стать первым мужчиной у симпатичной девушки. Вероятно, потому, что они в принципе по жизни во всем старались быть именно первыми; вторые и третьи места на пьедестале успеха их не устраивали, они и в самом деле были лидерами.

Этих-то людей Гамлету удалось в один прекрасный вечер собрать в VIP-зале казино «Голден Палас». В VIP-зал кого попало не пускали. В основной, большой зал ходили все, кто способен был без ущерба для своей нервной системы проиграть за ночь полторы-три тысячи долларов. Главное – без оружия, наличие его особенно тщательно, тщательнее даже чем в израильском аэропорту Бен-Гурион, проверяли крупные стриженые ребята в строгих черных костюмах, белых рубашках и галстуках. Подчеркнутая академичность костюмов никак не могла скрыть устрашающего атлетизма их фигур. Их борцовско-боксерские торсы любому посетителю казино, склонному к скандалу и дебоширству, мягко намекали на то, что в случае чего они могут без особого напряжения нарушить равновесие его тела и даже нанести телу соответствующие воспитательные повреждения, а попросту говоря – вздуть и выкинуть хулигана, нарушающего солидное, респектабельное продвижение больших денег. А на втором этаже, над игровым залом располагался ресторан и небольшая эстрада, на которой ежевечерне выступали либо для игроков, которым уже нечего было терять, либо для обычных гостей крупные звезды нашего шоу-бизнеса и мелкие – зарубежного. Казалось бы, запредельную роскошь, масштаб и солидность основного зала не может превзойти ничто. Есть места, разумеется, но они далеко, за пределами Российской Федерации, в каком-нибудь Монте-Карло или там в Лас-Вегасе, но, оказывается, можно превзойти и здесь.

Рядом, за углом, в том же здании располагался VIP-зал «Аурум», что в переводе с латинского или с таблицы Менделеева, как известно, означает золото. Вот там уже никого не проверяли, туда ходили постоянные VIP-персоны, которых тут знали, которые хотели провести время примерно так же, как за углом, но тихо, можно даже сказать, по-домашнему. Всего 3–4 игровых стола и рядом небольшая гостиная, в которой тоже выступали артисты, заказанные VIP-персонами. Артисты выступали для десятка человек, да и те постоянно фланировали от мягких кресел гостиной до игровых столов, затем к бару и обратно, неважно в какой последовательности. При всем этом они тихо переговаривались, делали какие-то свои дела, и артист таким образом был чем-то вроде радио: работает себе, не мешает, а если что-то в его выступлении заинтересует, можно привстать на пару минут с пузатым бокалом, на дне которого плещется что-нибудь изысканное, и немного послушать. Все это могло быть унизительно для хорошего артиста, но, с одной стороны, там все же сидели несколько человек, пришедших специально из-за него, и потому слушающих внимательно и с пониманием, а с другой – артисту делали такое финансовое предложение, отказаться от которого значило иметь какую-то уж совсем особенную гордость. Действительно, трудно отказаться, если тебе предлагают за час гонорар, примерно равный твоей трехмесячной зарплате в театре.

Вот в этом тихом месте и собрались Гамлет с другими серьезными мужчинами, чтобы провести своеобразный аукцион по поводу девушки Лены. Аукцион, который тем не менее должен был проходить под эгидой юмора. Как бы шутка, как бы все не по-настоящему, однако результат в перспективе мог оказаться вполне реальным. Из женского полу в зале не было никого. Виолетту, которая хотела морально поддержать подругу, на эти оригинальные торги тоже не взяли. По двум причинам. Первое – Гамлет, как уже было сказано, свой персональный бриллиант не показывал никому, так как его зубастые партнеры могли позавидовать, а кое-кто мог бы попытаться и отнять, и тогда деловые и дружеские связи могли быть из-за Веты сильно нарушены. А второе – все, как известно, познается в сравнении, и может так оказаться, что если Вета будет сидеть рядом, то Ленины прелести никто и не купит.