Книга Файф-о-клок - Иржи Грошек

И тут же рассыпалась барабанная дробь, зажглись разноцветные софиты, а по пилонам стали съезжать красотки – одна обнаженнее другой. Невидимый оркестр под управлением квартета балалаечников ударил по струнам, и на подиуме появился пан Пенелопский. Он подхватил свои фалды, состроил уморительную рожу и принялся отплясывать канкан. При этом пан Пенелопский ухитрялся петь что-то совсем непотребное даже для русских увеселительных заведений:

Вдруг из гардеро-ПА выглянула жо-ПА!

А?! Что?! Да ничего! Желтые ботинки!

Запыхавшись, пан Пенелопский взмахнул руками – мол, квартет балалаечников отдыхает – и перешел к разговорному жанру.

– Фуга о Неизвестном авторе! – объявил Пенелопский пан. – Первым номером выступает любимица нашего стриптиза, заезженная актриса федерации малышка Фи-Фи! Поприветствуем, пожалуйста!

Зрители отозвались дружными аплодисментами, а на подиум вышла красотка из тех, что называются «длиннобудылые», и ухватилась за пилон…

Фуга о неизвестном авторе

Последовательное исполнение одной музыкальной темы несколькими голосами

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Малышка Фи-Фи, в перспективном возрасте;

Классная дама, с высоким содержанием феромонов;

Двенадцатый уполномоченный, без аккредитации;

Пан Пенелопский, не без умысла;

Античный бюст Неизвестного автора, в лаврушке;

Потемкинские зрители.

ОБСТАНОВКА: Самая разнузданная.

Малышка Фи-Фи держится за пилон. Она в полном казенном обмундировании для стриптиза. Нижняя одежда: трусики и бусики.

Верхняя одежда: юбка, чулки и черный топ с надписью «Шерон Стоун – коза».

Малышка Фи-Фи (в процессе поэтапного обнажения). Я познакомилась с Неизвестным автором в три часа пополудни…

Потемкинские зрители (хором). Что говорить, когда не о чем говорить?!

Малышка Фи-Фи. Я готовилась к поступлению в Институт благородных девиц, а Неизвестный автор сидел на своем месте…

Звучит барабанная дробь. Луч прожектора шарит по залу и находит античный бюст в затрапезном домашнем халате.

Античный бюст. О донна Анна! Сволочь продажная, донна Анна!

Малышка Фи-Фи (снимает правый чулок). Неизвестный автор, как обычно, разрисовывал бумажные салфетки и накачивался текилой…

Потемкинские зрители (хором). Что выпивать, когда нечего выпивать?!

Малышка Фи-Фи (бросает правый чулок зрителям). Через неделю мы надирались вдвоем и ехали за город, где Неизвестный автор поэтично рассказывал о грандиозных авторских гонорарах, опираясь на памятник Пушкина…

Пан Пенелопский. Ай да!.. Ай да!.. Кому-то – Пушкин, а кому-то – и сукин сын!

Малышка Фи-Фи (соглашается с паном). Вот именно!.. (Принимается за левый чулок.) Через месяц я фигурально забеременела. То есть у меня зародилась мысль, что можно прожить на эти самые гонорары, не думая о завтрашнем дне. Поэтому я отдалась Неизвестному автору в поэтическом заблуждении…

Потемкинские зрители (хором). Трахать кого, если некого трахать?!

Малышка Фи-Фи (бросает левый чулок зрителям). Мне показалось, что благороднее всего зарабатывать на черную икру с маслом литературными трудами. Он пишет – я отдаюсь! А птички щебечут и стучат клювиками в наше окно. И что ни птичка, то в клювике десять баксиков! Но Неизвестный автор меня обокрал! Я отдавалась четырежды за день, а романа как не было, так и нет!

Музыкальная пауза.

Саксофон: «Пу-пу-пу-пу!» Тарелки: «Блямс!»

Пан Пенелопский. Где ваша роза, друзья мои? Увяла роза, дитя зари!

Малышка Фи-Фи (соглашается с паном). И не говори!..

Срывает юбку, снимает топ и трусики. На ней остаются только бусики.

Малышка Фи-Фи (патетически). Вот разорение! В чем была, в том и осталась!

Античный бюст. О донна Анна! Почему ты не приходишь к моему мемориальному памятнику?!

Малышка Фи-Фи (античному бюсту). Замолчи, гадина-сволочь! А то всю лаврушку оборву!

Потемкинские зрители (хором). Что обрывать, когда нечего обрывать?!

Малышка Фи-Фи (соглашается с хором). Вот именно!.. (Античному бюсту.) Импотент несчастный!!!

Пан Пенелопский. Вы прослушали поучительную историю о том, как не надо доверять неизвестным авторам, покуда они не добьются известности!

Малышка Фи-Фи (презрительно). Фи!

Делает книксен, собирает одежду, убегает на цыпочках.

Классная дама (Двенадцатому уполномоченному). Вам понравилось, гражданин начальник?

Двенадцатый уполномоченный. Сажать надо за такие пьесы!

ЗАНАВЕСКА:

тюль, крепдешин, портьеры и т. п.

Тут грянул квартет балалаечников, а пан Пенелопский снова подхватил свои фалды и стал отплясывать польку-бабочку. Во всяком случае, Двенадцатый уполномоченный подумал, что этот танец называется именно так.

Шел трамвай по Фридрихштрассе,

В магазинах нету мяса!

Где пельмени, где маца?!

Лапца-дрица-а-ца-ца! —

наяривал пан Пенелопский, подпрыгивая на коротеньких ножках.

Он к вам придет в семь сорок,

Он к вам придет в семь сорок!!!

А зрители яростно аплодировали и подпевали, невзирая на обстоятельства – кто придет, когда придет и по какой причине.

– А сейчас вы услышите голос Неизвестного автора! – возвестил пан Пенелопский, как только закончил разогревать зрителей. – Попрошу всех встать!

Зрители поднялись со своих мест, и Двенадцатый уполномоченный тоже, поддавшись на провокацию. Пан Пенелопский поставил заезженную пластинку и накрутил хвоста граммофону. Вначале этот механический аппарат яростно захрипел, потом дважды вжикнул, и по залу прокатились ругательства:

– Недоумки! Бездари! Паразиты! Графоманы!

– Вы прослушали речь Неизвестного автора, сказанную о Девятом съезде писателей и публицистов! – важно пояснил Пенелопский пан. – Прошу садиться!

«Пора вызывать группу захвата», – подумал Двенадцатый уполномоченный, но ровным счетом ничегошеньки не предпринял. Он лишний раз подивился своему поведению и рухнул в кресло.

– Вы совершенно обессилели, – заметила дама.

– И даже не знаю почему, – пожаловался Двенадцатый уполномоченный. – В прежние времена я бы…