Книга Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать - Алексей Слаповский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Естественно, на почве душевного двоедушия он стал нервным, раздражительным и в результате больным. Все у него всегда болело: сердце, спина, суставы, руки и ноги. И он пришел к врачу широкого профиля, чтобы тот ему помог. Тот сказал: перестаньте врать. Все ваши болезни от бесконечного двуличия и проистекающего оттуда невроза. Здоровым человек может быть только в естественном состоянии, а не в вечном процессе вечной лжи себе и другим.
Делать нечего, пришлось нечестному человеку становиться честным. Он стал делать свою работу неаккуратно и плевать на начальство. Он признался жене в своих изменах. Он наговорил теще гадостей от чистого сердца. А детям, наоборот, наговорил ласковых слов. И везде стремился или пролезть без очереди или проехать без билета, так как понял, что это ему нравится, следовательно, это честно по отношению к себе. Он даже перестал читать по вечерам книги, потому что раньше ему казалось, что он любит читать по вечерам книги, но теперь показалось, что это нечестно и на самом деле он не любит читать книги, а любит смотреть по телевизору что попало.
Результат? Ну, во-первых, его чуть не выгнали с работы, а начальство понизило его в должности. Жена плакала и рыдала. Теща слегла. Дети смотрели на него испуганно, сын в Интернете искал психиатрические справочники. Его три раза оштрафовали за безбилетный проезд и два раза ударили за то, что лез без очереди.
Но стало ли ему лучше, вот вопрос?!
Нет, ему не стало лучше, вот ответ! Больше того, ему стало хуже. Сердце совсем разболелось, спина отваливалась, руки и ноги немели. Просто ложись и помирай.
Но он был еще полон вялых жизненных сил, он не хотел помирать. Поэтому он, не спросив даже врача широкого профиля, сам сообразил, что делать. Он стал опять нечестным. Начал аккуратно делать свою работу и уважать начальство. И его повысили вместе с окладом. Сказал жене, что он все наврал. И она перестала рыдать, она радостно ругалась за дурацкие шутки и сварила суп. Он принес теще дорогих лекарств и наболтал любезностей, и она тут же встала стирать белье. Он начал опять по вечерам лживо читать книги, тоже нам, профессор! Он перестал общаться с детьми и те с облегчением привычно хамили ему, не считая нужным вести себя иначе с угрюмым и невнимательным отцом.
В общем, он стал опять врать напропалую, направо и налево, с утра и до вечера.
И очень быстро начал поправляться. И скоро пришел в норму, то есть в свою норму: сердце, спина, руки и ноги болели, но не так, чтобы упасть. Выпил чего-нибудь — и вроде легче.
И он понял, что быть нечестным — его естественное состояние. И больным быть — его естественное состояние, поэтому нечего зря мучить себя и других, а надо жить, как на роду написано.
Жил-был влюбленный человек. То есть сначала он не был влюбленным, потому что не был влюблен. А потом влюбился и стал, само собой, влюбленным. Он пришел от этого в восторг и затосковал. Пришел в восторг потому, что очень уж высокое чувство. А затосковал потому, что женщина, в которую он влюбился, была красива, недоступна, умна, богата, да еще и замужем. Никаких шансов. Он мечтал о ней днем и ночью, он писал стихи и рассказы, он жил тайной загадочной жизнью, чувствуя себя все более несчастным и прекрасным.
И однажды он не выдержал.
Чему быть, тому не миновать. Лучше смерть от обидного слова, чем жизнь в бесплодных изнурительных мечтаньях!
Он пришел к этой красивой, недоступной, умной, богатой и замужней женщине и сказал:
— Здравствуй, я люблю тебя!
— Здравствуй, а я тебя тоже! — ответила она и засмущалась прямо как девочка.
— Вот дура-то! — сказал влюбленный человек. — Ну? И что мне теперь делать?
Жил-был пьяный человек. Конечно, он не всегда был пьяным. В этом-то и трагедия. Ему хотелось всегда быть пьяным, но не позволяли обстоятельства жизни и здоровье. Другие на это не обращают внимания, они бывают пьяными время от времени и их это вполне устраивает. Но наш человек был максималист. Он страдал оттого, что не может все время быть пьяным. При этом он заметил, что даже последние алкоголики, знакомые бомжи, которых он видит у метро, и те не всегда бывают пьяными.
Вы спросите, а зачем ему понадобилось всегда быть пьяным?
А затем, что ему это очень нравилось. Ему ничто другое не нравилось, ему нравилось только это. Он только пьяным по-настоящему и жил. А кому понравится чувствовать себя живым не как все, то есть более или менее постоянно, а только время от времени?
И конечно, всем очень интересно, какой же он нашел выход, каков финал у этой истории?
А не нашел он выхода, нет финала у этой истории. Так он и мучится до сих пор: хочет быть все время пьяным, а не может.
Жил был веселый человек. Ему палец покажешь, а он смеется. И все его очень любили, хоть и не уважали. За что уважать человека, который все время смеется, не понимая трагедий и значительности жизни? Он похож на придурка, не правда ли? И даже когда он печалился, он оставался внутренне веселым.
Но, повторяем, он зато доставлял много удовольствия другим людям. Благодаря его веселости, они лучше ощущали свой ум и серьезное отношение к жизни.
И даже своей смертью он доставил всем удовольствие, потому что всем было приятно говорить: «Надо же, какой был веселый человек, а все-таки умер!» Это всех как-то очень утешало.
Жил-был человек, который искал идеал. Вернее, это была женщина, поэтому правильнее сказать: жила-была.
Итак, жила-была человек, которая искала идеал. Она очень хотела выйти замуж. И ей, бывало, кто-то нравился. Но она думала: «Да, он мне нравится, но просто нравится, он не идеал, я выйду за него замуж, но вдруг после этого встречу идеал? Я же почувствую себя несчастной!»
И она жила и не выходила замуж, хотя ей по-прежнему многие нравились.
И однажды этот человек шла по улице и увидела ясно свой идеал. «Вот это да! — подумала она. — Надо же!» — потому что уже не надеялась его встретить.
И она подскочила к нему с восклицанием:
— Вы мой идеал!
Эту историю мне рассказывал сосед по нарам в вытрезвителе. Он не закончил ее, потому что его позвали на шмон и допрос. И он почему-то не вернулся. Почему-то ходили слухи, что его убили при шмоне и допросе за его гордость и заносчивость.
Поэтому я не знаю, чем кончилась история. Почему-то мне тоже в ней грезится какое-то убийство или еще что-то в этом духе. Какая-то, в общем, кровь. Почему — непонятно…
Жил-был человек без ничего. Вы скажете: так не бывает, у каждого человека что-то есть; даже когда он только что родился, у него уже есть мама.
