Книга В воздушных боях. Балтийское небо - Анатолий Лашкевич

В это время прозвенел телефон. На другом конце провода был майор Обухов.

— Лашкевич, надо сфотографировать остров Сомерс и, пройдя по побережью к Ловизе, на ее мысу обнаружить зенитную батарею. Ты ее так просто не увидишь, снижайся до высоты 1500 метров, стрельни по этому мысу, обнаружь ее и сфотографируй.

— Есть, товарищ майор! — ответил я Обухову.

Голосов задержал меня и говорит:

— Подожди!

Он взял телефон, переговорил с Мироненко и, глядя на меня, проговорил в трубку:

— Будем знакомиться в полете!

На разведку мы пошли с ним парой. Остров Сомерс я сфотографировал с высоты 3000 метров. Проходя вдоль южного побережья Финляндии, я рассматривал на мысу зенитную батарею, как вдруг Голосов резко развернулся на меня. Я тут же развернулся на него, и получился встречный разворот «все вдруг» на 180°. Развернувшись, я только сейчас заметил проскочившую нам в лоб пару ФВ-190. Увлекшись поиском батарей, я прозевал самолеты противника. Но истребители противника в бой вступать не хотели, и мы пошли дальше по маршруту разведки. Снизившись до 1500 метров, я шарил глазами среди густых сосен, разыскивая вражескую батарею. Что-то похожее показалось внизу. Она была хорошо замаскирована! Передав по радио Голосову: «Я спикирую на батарею, прикрой меня!» — я пошел в пикирование. На пикировании мне было видно, как зенитчики разбрасывали маскировку и готовили орудие к бою. Хорошо прицелившись, я пустил в батарею очередь из всех точек и, выйдя в горизонтальный полет, сфотографировал ее.

Задачу мы выполнили. Знакомство состоялось в полете, и с этого дня у нас завязалась хорошая, крепкая дружба.

Я уже говорил, что из числа молодых пилотов мне приглянулся Костя Милютин: скромный парень с хорошей техникой пилотирования. Все полеты на разведку кораблей противника днем мы выполняли с ним. Ночную разведку я выполнял один. Вскоре мы совершили более полсотни полетов на разведку. По нашим данным, штурмовики наносили крепкие удары, которые мы же и фотографировали спустя 30 минут после сброса штурмовиками бомб.

Милютина, получившего небольшой боевой опыт, вскоре направили на учебу в Школу воздушного боя. Указом Президиума Верховного Совета его наградили орденом Красного Знамени, я же за разведку был награжден третьим орденом Красного Знамени.

В период Выборгской операции молодые летчики уже имели по 10 боевых вылетов. Между вылетами на боевую работу они отрабатывали групповую слетанность и учебные воздушные бои. Сашу Степанова прикрепили ведомым к старшему летчику моего звена Петру Андрияшу. Опыта вождения пары Андрияш еще не имел. Проходя групповую слетанность, Андрияш в районе аэродрома Керстово перевернул свой самолет на «спину», не предупредив ведомого о своих действиях. Поняв, что ведущий выполняет переворот через крыло, Степанов тоже сделал переворот и пошел вниз. Тем временем Андрияш вывел свою машину обратно. Высота, на которой сделал Степанов переворот, была 400 метров, и ее было недостаточно для вывода из пикирования. На пикировании Степанов понял это, но, обладая могучей физической силой, сильно потянул ручку управления на себя. Перед самой землей он вырывает самолет из пикирования, и машина, переходя на критические углы атаки, разломилась и ударилась об землю. От самолета остались «рожки да ножки», как говорят пилоты, «граблями не соберешь».

Недалеко от места падения самолета проходила шоссейная дорога от Котлов на Керстово. Шофер бензозаправщика, проезжая в это время по дороге, оказался свидетелем того, как истребитель ударился об землю. Шофер подумал, что после такого удара помощь летчику уже не нужна, но, когда подъехал ближе, увидел: в болотной жиже шевелится летчик. Быстро вытащив Степанова из болотной грязи, шофер доставил его в медсанчасть гарнизона Керстово. Здесь ему была оказана первая медицинская помощь, и самолетом его отправили в 1-й Военно-морской госпиталь, в Ленинград. Степанов отделался «легкими ушибами»: лопнула нижняя челюсть, которая через неделю заросла, и он вернулся в полк.

После взятия Выборга штаб Ленинградского фронта готовил новую операцию по овладению рубежа Иматра — Лаппенранта — Виройока, и во взаимодействии с КБФ — освобождение островов Выборгского залива. Противник же срочно перебросил с района Медвежегорска свежие силы. Немцы морем перебросили в Финляндию пехотную дивизию и бригаду штурмовых орудий, сняв их с нарвского участка фронта.

В 1 час 35 минут 1 июля корабли в составе бронекатеров, охотников, тендеров и катерных тральщиков под прикрытием дымовых завес подошли к острову Тейкарсари[60]и начали высадку десанта на его юго-восточное побережье. Десант встретил артиллерийское противодействие с острова Тейкарсаари и прилегающих островов[61]. В поддержку десанта открыла огонь наша артиллерия с бронекатеров и с мыса Пулиниеми. Плацдарм высадки обрабатывался артиллерией железнодорожных батарей, а рано утром в небе появились наши самолеты. Их вели Герои Советского Союза А. Мазуренко, Ф. Фоменков и А. Батиевский[62].

Было произведено 40 самолетовылетов, но противник открыл огонь с северо-западного побережья Выборгского залива и под прикрытием огня подбросил на катерах свежие силы. Попытка овладения острова оказалась неудачной. Остров Тейкарсаари остался у врага[63].

После перегруппировки сил и средств, участвующих в десанте, и учета недостатков организации боя[64]утром 4 июля отряды кораблей, на которых были армейские и морские пехотинцы, начали движение с рейда Иоханес. На обеспечение высадки морского десанта на остров Тейкарсаари утром того же дня наш полк совершил два вылета — на сопровождение 30 Ил-2, наносивших удары по артиллерийским батареям и огневым точкам. Первый вылет состоялся в 6.22, второй — в 9.00. Прикрывала штурмовиков группа из 18 Як-9 нашего полка. Помимо прикрытия штурмовиков над местом высадки десанта несли барраж истребители 1-й эскадрильи капитана Голосова; смена воздушного патруля производилась по графику в воздухе. Первые два вылета штурмовики наносили удары полками, последующие вылеты стали выполняться по 4–6 самолетов Ил-2 под прикрытием 2–4 Як-9.