Книга Стопроцентно лунный мальчик - Стивен Танни

— Кто вы? Что здесь вообще происходит?

Бородач силился что-то сказать, но не мог выговорить ни слова.

Слинни тоже бросилась на колени.

— Эти голоса! Там есть стопроцентно лунные люди? Кто-то посмотрел на вас без очков?

Странный дядька уставился на нее и вдруг расхохотался, будто закашлялся. Затем с трудом поднялся на ноги. Грязен он был неимоверно.

— Идите за мной, — осклабился он. — Я уже как раз готов добавить…

Иеронимус и Слинни с опаской последовали за ним в темный коридор, идущий вдоль круглой наружной стены здания. Вдруг оба ахнули: их странный провожатый переступил через три обтянутых высохшей кожей скелета, валявшиеся прямо на полу.

— О них не волнуйтесь, — ухмыльнулся оборванец. — Когда я приехал, они уже были мертвые. Уйти-то отсюда нелегко. Не знаю, смогу ли я уйти, мне здесь до того нравится…

— По-моему, вы голодаете! — воскликнула Слинни. — Когда вы в последний раз ели?

Он улыбнулся.

— Здесь никто не ест.

Оборванец распахнул дверь в огромный круглый зал, и перед ними открылось самое неожиданное зрелище.

Все стены в зале были сплошь четвертого основного цвета.

На полу, на тонких матрасах сидели и лежали десятки людей. Словно в трансе, они рассматривали запретный цвет. Некоторые стонали, некоторые вставали на колени, другие спали, а несколько человек явно уже умерли.

Вонь стояла непереносимая: гниль, пот, разлагающаяся плоть, фекалии, моча. Кое-кто в зале успел исхудать не меньше бородатого, а кто-то, судя по всему, совсем недавно приехал.

Шум стоял ужасный. Все нечленораздельно бормотали и все таращились на стены, словно старались впитать в себя недоступный разуму цвет.

«Как они сумели покрасить стены? — изумился Иеронимус. — Неужели кто-то нашел пигмент четвертого основного цвета? Может, привезли с других планет?»

Он подошел ближе и вдруг понял весь ужас происходящего. Сразу стало ясно, что было раньше в Джойтауне-8 и почему сюда стекаются люди…

Иеронимус схватил Слинни за руку.

— Уходим! Скорее!

Слинни, ошарашенная всеми этими событиями, вырвала руку и тоже шагнула к стене. Она мгновенно поняла, что тут не краска, а чудовищная мозаика, покрытая для сохранности тонким слоем прозрачного лака. Слинни прижала к лицу ладони и дико закричала, добавив свой голос к истерическому хору, переполнявшему это мерзкое, отвратительное здание.

Иеронимус упал в кучу осколков — стекло, должно быть, разбилось лет сто назад. К счастью, за это время непогода сгладила острые края, и он не порезался. Слинни, схватив Иеронимуса за локоть, помогла ему встать, и через секунду они уже бежали, не разбирая дороги, по закоулкам Джойтауна-8. Рядом бесшумными белыми призраками летели колибри. Перед напуганными подростками разворачивалась запутанная панорама мертвого города — бесконечные бетонные джунгли, переплетения проводов, обломки непонятных машин. Ощущение, что они в ловушке, усиливалось с каждым шагом. Иеронимус и Слинни уже не помнили, в какой стороне Брейгель. Они потеряли чувство направления, стараясь уйти подальше от кошмарного купола.

На пути попался домик с обвалившейся крышей — наверное, бывшая караулка, судя по тому, что на полу валялись примитивные старинные ружья и странная металлическая штуковина, вроде миски или небольшого тазика: Иеронимус решил, что это древняя каска. Приглядываться не хотелось. Весь этот поселок навевал жуть. И нигде ни одной надписи. Если в те времена и были какие-нибудь печатные тексты, чернила давно выцвели, а бумага рассыпалась в прах. Осталась только круглая стена четвертого основного цвета, ныне объявленного вне закона, подпольный аттракцион для любителей острых ощущений, а может, религиозных фанатиков.

Иеронимусу вдруг стало совсем страшно.

— Брейгель! — заорал он во все горло. — Брейгель! Ты где?

Ответом было только эхо.

Иеронимус заорал снова. Из развалин соседнего здания взметнулась огромная туча колибри. Слинни с Иеронимусом нырнули в переулок, уворачиваясь от трепыхающихся крыльев, и вдруг увидели целое стадо лосей, бредущее по широкой улице. Животные проходили под гигантской тарелкой радиолокатора, застрявшей между двумя кирпичными столбами. Должно быть, она упала сюда, когда рухнуло само здание.

Иеронимус и Слинни нырнули в первую попавшуюся дверь. Лоси все шли, и шли, и громко трубили на ходу, запрокидывая головы. Иеронимус и Слинни, выбившись из сил, сели прямо на бетонный пол, привалившись к стальной стене. Посреди пола виднелось отверстие для стока воды. Под потолком перекрещивались какие-то трубы, обросшие странными рыжевато-бурыми кристалликами. Кое-где образовались целые сталактиты.

Слинни начала дрожать от холода в своем бархатном пончо. Иеронимус обнял ее одной рукой. Его тоже знобило.

— Это место… — прошептала Слинни, уставившись на отверстие в полу. — Ты понял…

Иеронимус кивнул.

Он начал догадываться, еще когда увидел обломки ворот с изображением глаза. Здесь никогда не было города. В давние-предавние времена здесь творился настоящий ужас.

«Сколько времени могут люди обитать на Луне, оставаясь людьми? Не бывает лунных наполовину. Или ты человек, или нечто совсем иное. Луна — это камень, летящий в пустоте. Здесь дышат искусственным воздухом, здесь воду для питья добывают из растаявших комет.

Слинни красит волосы в синий цвет».

Снаружи продолжался неумолчный перестук копыт. Два-три громадных лося забрели в переулок, один вдруг сунул голову в дверь и преспокойно вошел в комнату, где сидели, прижавшись друг к другу, двое подростков. Зверь приблизился к дыре в полу, опустил голову и невероятно длинным гибким языком облизал внутренние стенки отверстия.

— Что он делает? — изумленно прошептал Иеронимус.

— Молчи! — зашипела Слинни.

Лось вскинул голову и посмотрел прямо на них. У него были бледно-розовые глаза и кривые зубы. Губы испачканы зеленой слизью. На боку у зверя ползал большой черный жук, то зарываясь в шерсть, то снова появляясь.

Игра в гляделки продолжалась недолго. Через несколько секунд зверь снова принялась лизать гнусную жижу в трубе. Язык его влажно блестел. Ужас. Огромные копыта были покрыты коркой засохшей грязи, скопившейся за долгие годы странствий по обратной стороне Луны.

Двое на полу отчаянно вцепились друг в друга. Рука Иеронимуса нашарила в складках пончо руку Слинни. Их пальцы переплелись, точно у испуганных влюбленных.

Белый зверь вновь оглянулся. Его потревожили колибри — семь или восемь птиц влетели в комнату и принялись описывать круги. Лось протяжно затрубил и поднялся на дыбы, пытаясь схватить одну птицу зубами. Колибри стремительно выпорхнули за дверь, и лось неуклюже поскакал за ними, издавая отрывистые, лающие звуки.

Иеронимус и Слинни остались сидеть, держась за руки.