Книга Я - лорд звездной империи - Алекс Флим

Таэр брезгливо откинула в сторону мокрое от пота одеяло и, осторожно перебирая все еще побаливающими ногами, побрела в душевую. По дороге она по старой привычке хлопнула по панели терминала безопасности, запустив режим тестирования.

Включив массажный режим, она подставила лицо под тугие горячие струи и протяжно выдохнула:

— Будь проклят тот день, когда я согласилась на «наведенку», — простонала она.

Хоть должность специалиста по личной безопасности и подразумевала в основном недопущение скандалов и борьбу с нежелательными утечками на головидение, считалось, что Таэр должна быть способна действовать и как телохранитель, что требовало определенных навыков, например по рукопашному бою, которым у бывшего флотского лейтенанта появиться было просто неоткуда.

Поэтому когда ей (между прочим, сама графиня Дерларль) предложили рассмотреть перспективу получить «наведенные навыки», она, недолго думая, согласилась. В конце концов, данная мера позволяла не тратить два года на подготовку, а сразу войти в руку лорда — ради такой перспективы можно было и правой рукой пожертвовать, что уж там какая-то «наведенка». Тем более в тот момент возможные побочные последствия не казались чем-то действительно неприятным. Головные боли? Что за глупости. Возможное сумасшествие? По статистике, менее четырех процентов. Намного больше шансов разбиться на флаере или не выйти из очередного гиперпрыжка. Смерть? Ой, ну не смешите меня, еще реже, чем сумасшествие.

Когда же тесты показали, что у Таэр отличная восприимчивость и отторжение маловероятно, она и вовсе отмела прочь все сомнения. В общем, под такое дело ей поставили, как выражались умники из медицинского центра разведки, «большую и толстую наведенку». Чем сложнее и качественнее наводимый навык, тем больше шанс конфликта, даже если у вас никогда не было похожего навыка. Потому что истинное мастерство не живет само по себе, а тесно связано с личностью. И получая навык такого уровня, вы получите и кусок личности… Со всеми вытекающими последствиями. По крайней мере, так считают ученые.

— Могу поспорить, эти уроды в белых халатах просто были рады поэкспериментировать и напихать в меня навыков в три раза больше допустимого, — зло прошипела Таэр, прислонившись к стене душевой и постепенно отмокая.

Но, как ей объяснили, у нее почти нулевой отрицательный отклик… В общем, как бы то ни было, после сроков развертывания она не стала овощем и не бегала кругами с криками: «Ой, какое все цветастое», что было воспринято персоналом проекта как победа. И, в сущности, они не сильно ошибались. После этого был курс замещающей хирургии, чтобы подтянуть тело к уровню полученных навыков, хотя Таэр и до этого не жаловалась на свою физическую форму. Спустя еще две недели, получив оплетку костей, новые сухожилия, измененную структуру мышц и ускоритель восприятия, а также став почти в два раза тяжелее, она приступила к интенсивным тренировкам, которые должны были показать, что из наведенного усвоилось.

Результат? Ну она могла водить и пилотировать все, что было выпущено пять лет назад и ранее, весьма сносно дралась (и это еще мягко сказано), обнаружила в себе массу наведенных реакций, связанных с охраной, а также заполучила привычку заказывать горький теймар, который никогда не любила, и наматывать на палец несуществующий локон (потому что всегда собирала волосы в тугой узел или в хвост). Казалось бы, мелочи, не напрягающие обрывки личности донора… а потом начались кошмары. Удивительно яркие и реалистичные — она умирала.

Ее разрывало лопнувшими тягами, ее жрали заживо какие-то твари, она оказывалась в зоне ионного пробоя без биозащиты, она горела заживо в десантной капсуле, получившей разгерметизацию…

Таэр конечно же решила, что это память донора, а значит, шизофрения или что похуже — лишь вопрос времени. Но была успокоена психологами и медиками, что ее наблюдали: они справедливо указали на то, что человеку затруднительно умереть более одного раза, а значит, это никакая не память, а просто реакция ее сознания на наведенку.

— Если задуматься, вы еще очень легко отделались, мы ожидали гораздо более серьезных проблем, а так просто принимайте побольше успокоительного на ночь, — сказал ей тогда курировавший проект психолог.

— Вам бы такое «легко отделались», как у меня сегодня с этим шариком. — Воспоминание о шарике заставило Таэр передернуться. Сейчас, отдохнув, она не могла понять, что вызывало такой панический ужас, но одно воспоминание о нем заставляло вновь просыпаться мерзкую тяжесть в груди. Этот кошмар явно стоял особняком от остальных, она даже и не подозревала, что ужас может быть настолько чудовищным, что она может настолько бояться.

Выйдя из душевой и завернувшись в полотенце, Таэр вызвала дроида, чтобы перестелили постель, и, налив себе в баре немного коньяка, плюхнулась в кресло.

— Бред это был какой-то, — успокаивала она себя. — На мужике был пиджак с воротником, такие уже лет пятьсот как не носят, а я в него стреляла из пулевика, а их применять начали уже после войны гильдий, то есть лет пятнадцать назад, не больше.

— И шарик этот… — Она снова непроизвольно передернулась. — Внешне походит на описание благостного огня. Но почему я его так панически боялась? Может, он символизировал религиозность моих родителей, и моя реакция на него — это компенсация моего несоответствия их ожиданиям?

В свое время, еще во флотской разведке, во время очень длительных вахт у Таэр была огромная коллекция инфостержней из серии «Познай и раскрой себя», и периодически это сказывалось. А почему на него нельзя смотреть? Идиотизм…

Она задумчиво отхлебнула коньяк и посмотрела на часы, мерцавшие на маленьком экране ее коммуникатора. «Шесть утра про корабельному времени, ложиться уже нет смысла», — вздохнула Таэр. Да и вообще мысль о сне у нее не вызывала энтузиазма. Еще один такой кошмар она не переживет.

Кошмары обычно давали о себе знать после активных проявлений «наведенки», к счастью, служба у лорда Кассарда к этому не располагала, и за те два года, что Таэр была специалистом по личной безопасности, «наведенка» проявляла себя всего дважды: первый раз во время отравления, а второй раз уже на празднике Объединения, в спальне маркизы Туранг.

«Да уж проявилась так проявилась», — мрачно ухмыльнулась Таэр, вспоминая огромный синяк на плече у Исалайи и ее тираду по этому поводу. И где маркиза только нахваталась? Она вроде не служила в гвардии.

Проявление наведенных реакций — очень странное ощущение, ты вдруг начинаешь что-то делать, хотя сам не понимаешь, почему и что именно ты делаешь. Таэр еще удивлялась (интересно что это так громыхнуло в спальне?), как вдруг ее мягко подхватил ускоритель. Мир стал зернистым, звуки тягучими, и все вокруг медленным и плавным, а ее тело, до этого мирно сидевшее за столом вместе с гвардейцами из руки маркизы, вдруг буквально вышвырнуло себя из кресла по направлению к спальне, одновременно выхватывая бластер и попутно опрокинув стол на этих самых гвардейцев. Им вообще в тот раз досталось по полной, тяжелее всех пришлось тому, что стоял у дверей, так как он помимо воли закрывал путь. Удар ногой сбоку в колено очень болезненный, а если ударяющий весит как полтора мускулистых мужика… В общем, преграждавший до этого путь гвардеец еще падал, а Таэр уже стреляла. Она не целилась, не искала глазами цель, она точно знала, где эта цель находится. Такое с ней было впервые, нет, она не предвидела, как адепт, а просто знала, где она, как если бы уже заходила в эту комнату, потому что цель могла быть только там и нигде больше. В итоге она сначала выстрелила и только потом поняла, во что стреляла — лорд Аллесандро Кассард, частично завернутый в светло-бирюзовые простыни, а частично совершенно неодетый, лежал на полу на спине, сверху на нем лежала шипящая от боли леди Исалайя маркиза Туранг, совершенно неодетая. На ее фарфоровом плече краснел след от попадания парализующего разряда, а левая рука повисла плетью.