Книга Найти и исполнить - Николай Мороз

Ухнуло совсем рядом, дрогнула земля, зазвенело разбитое стекло на втором этаже дома напротив, полетела пыль, а следом за ней через проваленную крышу поднялся в небо столб огня. Стас отвернулся и бросился за Юдиным, едва ли не боком побежал между сырых темных стен, вырвался к небольшому скверу и улице за ним. Остановившийся зеленый автобус, ткнувшаяся «носом» в фонарный столб «полуторка», вывороченный из асфальта люк – и никого поблизости, кроме серой, едва различимой тени в разлетающемся пальто, что маячит далеко впереди. Стас побежал туда, чувствуя уже, что задыхается, что не хватает воздуха. Перед глазами темнело, но серая «бабочка» трепетала точно по курсу, и Стас преследовал ее как на автопилоте. Расстояние сокращалось, рожа оглянувшегося Юдина была уже не бледной – багровой, он спотыкался, неуверенно поднимал револьвер, но тут же опускал его: видно, одышка не давала толком прицелиться, а палить в белый свет как в копеечку поганец не собирался, патроны берег, и правильно делал. Еще шаг, еще, до Юдина уже, кажется, можно дотянуться, надо только собраться для последнего броска, силы остались, должно хватить…

Земля колыхнулась под ногами, пошла волнами, асфальт трескался на глазах, как мартовский лед, двухэтажный кирпичный дом напротив качнулся и начал разваливаться, точно айсберг. Со всех сторон вставали клубы пыли, фонтаны разметанной земли, свист, грохот, удары по барабанным перепонкам, земля тряслась уже непрерывно, мир потонул в грохоте и тьме… Стас свалился прямо посреди дороги, вжался в нее, закрыв голову руками. Не было ни мыслей, ни чувств, сознание словно растворилось в конвульсиях взбаламученной тверди, казалось, что весь земной шар рассыпался облаком пыли, и больше нет ни неба, ни города, ни людей…

Бессмысленно что-либо делать, бесполезно вжиматься в землю и бесполезно бежать сломя голову. Обделайся ты от страха или гордо ори в небеса высокие слова, ничего этим не изменишь. Бал правит слепой случай, а ты, превратившись в лишенную собственной воли песчинку, должен лежать и ждать, потому что ничегошеньки сделать не можешь…Потом рухнула тишина, и не сразу стало понятно, что это нечто оглушительное, звонкое, необозримое, всеохватное и есть тишина.

Когда Стас поднялся, машинально проверив оружие, мир стал другим. Остро пахло горелой взрывчаткой, рваным металлом, и эти запахи, смешиваясь с волной почти физически ощутимых, тяжелых запахов пыли и влажной земли, порождали неописуемое ощущение – казалось, планета родилась заново в гигантском катаклизме, в громе и пламени, и все теперь будет иным, не прежним.

Дорогу перекрывали завалы из красного и белого кирпича, рядом метались люди, из развалин доносились крики и вовсе уж нечеловеческие вопли. Стас прошел мимо, перелез через преграду, остановился ненадолго на гребне, закрутил головой по сторонам. Показалось, или рванул кто-то за кирпичную ограду, как ни странно, после бомбежки почти полностью уцелевшую, высокую и глухую, как стена замка? И, решив не ждать, бросился наперерез вдоль кирпичных рядов, насторожившись как собака, прислушиваясь – есть ли кто с той стороны? По всему выходило, что есть, Стас слышал и звуки шагов, и тяжелое хриплое дыхание, но это могло быть обманом – сердце стучало так, что глушило все прочие звуки. Пробежал еще немного, и, не выдержав, перешел на шаг, шел вдоль ограды, переводя дух. Увидел впереди заросшую лопухами кучу песка, взбежал на нее и пригнулся, сполз немного вниз. По дороге с той стороны топал Юдин собственной персоной, потрепанный, с расцарапанной рожей, весь в бело-желтой пыли, перекошенный, но живой и здоровый, скотина, здоровый, как лось. Резво топал, хоть и дышалось ему тоже тяжко, господин олигарх невоспитанно отплевывался, вытирал нос рукавом грязного до безобразия пальто и часто оглядывался.

Стас пропустил Юдина вперед, перемахнул с песка на забор, спрыгнул с той стороны на траву у дороги. Тихо спрыгнул, ни хрустнуло ничего под подошвами, не треснуло, бабочкой слетел, тенью бесплотной, а вот поди ж ты – почуял Юдин неладное и обернулся на ходу. Заметил Стаса, остановился, повернулся, опустив руку с револьвером и продолжая прижимать к боку саквояж, отчего малость перекосился набок.

Теперь их разделяли несколько метров, Стас видел, как юдинская физиономия меняется, встревоженная озабоченность сменяется досадой и недовольством, так и читается на ней «тебя тут не хватало, навязался на мою голову…». Но моментально все исчезло, Юдин оценил обстановку и теперь просчитывал ходы. И первым делом резко вскинул револьвер, прицелился и нажал на спуск. Стас бросился в сторону и вниз, показалось даже,

как свистнула пролетевшая рядом пуля, грохнул второй выстрел. Стас перекатился через плечо, едва не заорал от боли, врезавшись в обломки вывороченного разрывами асфальта. Вскочил, метнулся обратно, не сводя с Юдина глаз, но тот палить не торопился. Отступил на пару шагов по развороченному дорожному полотну, осторожно отступил, пробуя дорогу, прежде, чем шагнуть, открыл барабан револьвера, глянул мельком и захлопнул щелчком. Ясненько, патронов у мерзавца кот наплакал, или по движущейся мишени стрелять не обучен. Стас шарахнулся вбок, потом обратно и оказался на десяток шагов ближе к Юдину. Тот отступал, и довольно быстро, споткнулся пару раз, но на ногах устоял, зато револьвер в его руках заметно подрагивал.

Еще выстрел, но Стас его ждал, загодя ушел с линии огня, мысленно благодаря небеса, что Юдин не прихватил с собой что-нибудь компактно-автоматическое. Припомнилось, что вроде как раз пять уже грохнуло, если с поезда считать, значит, Юдин перезарядиться не успел, и теперь пытается в карман залезть, да саквояж мешает, а наземь поставить никак нельзя, это все равно что Кощею с иглой расстаться…

Забор сделал поворот, показались развалины кирпичного дома, над ними еще не осела пыль, за ее завесой Стас видел тени нескольких человек, слышались крики и плач. Юдин крутанул башкой, ситуацию оценил и, видя, что не успевает, бросил бесполезный револьвер и ценный саквояжик на дорогу, чуть согнул локти и наклонил голову. Верно сообразил скотина, все правильно, так тому и быть – побегали и хватит, все решится здесь и сейчас, у этого самого забора на развороченной взрывом улице.

Стас осторожно, по дуге двинулся вперед. То же самое сделал и противник. Они кружили, спотыкаясь об обломки покрытия, и не отрывая друг от друга глаз, порой резким обманным движением пытаясь разведать обстановку. По этой же причине каждый ждал, когда начнет другой – чтобы с маху составить кое-какое впечатление…

Позади послышался вой сирены, Стас отвлекся на мгновение и противник прыгнул вперед, и ударил рукой, целясь в шею. Стас увернулся, ушел и от следующего удара, но третий пропустил, обожгло задетое ухо, пригнулся и ударил в ответ. Юдин отшатнулся, его загорелую рожу перекосило не от боли – от изумления. Давно, видно, по морде не получал, забыл, как это бывает, и Стас уже начал кое-что понимать. Стопроцентной гарантии дать нельзя, но с большой уверенностью можно строить версию – учился дядя драться, и учителя были хорошие, может, бессовестно брошенный на развалинах страны Ковригин удар подопечному лично ставил. И не на кошках Юдин тренировался, перед ним боец, а не заплывшая жирком диванная собачка. А тот мужик, что сел за причинение смерти по неосторожности, успел показать Стасу немногое из того, что знал сам, пару-тройку приемов, и Юдин знал их все, уходил легко, но Стас уже слышал его неровное дыхание. И сразу уловил момент, когда бой перешел в иное качество.