Книга Последний воин Империи - Анна Гурова

— Готова к чему? — Джинган покачал головой. — Майо, послушай! Ты хочешь управлять Колесницей с помощью Инги, превратив ее в послушное орудие. Но она не Хлыст — она Возница! Заставить ее подчиняться невозможно. Более упрямого и недоверчивого существа я в жизни не встречал!

— Ну еще бы, — хмыкнула Майо. — Она же соххоггоя.

— А… Ты все-таки рассчитываешь на ее происхождение…

— Именно. Джинган, ты не так ставишь ударения. Разве я сказала «заставить»? Надо сделать так, чтобы Инги сама, по своей воле делала то, что нам надо. Сейчас она считает себя пленницей. Надо обратить ее из пленницы в союзницу.

— Это невозможно.

— Почему? И вообще, Джинган, объясни, чем ты занимался весь последний месяц? Разве ты не открыл девочке глаза, не рассказал правду о ее предках? В ней уже давно должна была бушевать ненависть к Асенарам!

Джинган смутился.

— Конечно, я ей все рассказал. Растолковал во всех подробностях, кто виноват в ее бедах. И я добился определенных успехов. Инги уже начинает испытывать недоверие к Асенарам…

— А мне кажется, она относится к ним даже слишком тепло. По крайней мере к некоторым. Я это выясню сама. А твоя задача будет другая. Ты можешь сколько угодно доказывать ей, что она соххоггоя, но до тех пор, пока она считает своих предков выродками, она не захочет тебя слушать…

— Она меня и так не слушает. Она мне не верит.

— И не станет верить, потому что считает тебя своим тюремщиком. А ты бери пример с меня. Не угрожай ей, не запрещай ей ничего. Вместо этого… Подумай: что ей нравится?

Джинган скорчил гримасу.

— Откуда мне знать?

— Ты этого до сих пор не выяснил? Позор тебе!

— Я не ставил себе такой цели, — пробурчал Джинган. — Может, ты мне подскажешь?

— Вот тебе, пожалуйста, навскидку — всем соххоггоям нравится убивать. Абсолютно всем!

— Но Инги не такая. Ее воспитали Асенары.

— Это я уже знаю, — кивнула Майо. — Голова полна какой-то ахинеи, вроде «воинского долга», «верности присяге» и прочего. Но это совсем не страшно. Это шелуха, которая сойдет очень скоро. Знаешь ли ты, Джинган, что такое наследственность? У разумных существ это лишь предрасположенность, но не закон. Из хуруга не воспитать домашнего любимца — как только он войдет в силу, то сожрет хозяина, как бы ласково тот с ним ни обращался. Наследственность же Инги — всего лишь ключик. Чтобы она захотела сожрать своих бывших хозяев, ей надо создать подходящие условия. И создадим их мы.

— Мы?

— Да, и ты тоже.

Майо посмотрела в сад.

— Бедная девочка! Мне в самом деле ее жаль! Надо вернуть ее самой себе. Я вижу в ее глазах скрытую ярость. Ее бесит слабость — так дай ей возможность почувствовать себя сильной. Пока она считает себя пленницей, она никогда не станет делать то, что нам надо, просто из вредности. Для начала… Дай ей оружие. Сходите завтра в деревню и подберите ей там какой-нибудь симпатичный стилет.

Джинган рассмеялся.

— Ага, вот этому она точно обрадуется. Она сразу же воткнет его мне в затылок.

— Какой же ты маг после этого? О, еще придумала! Возьми ее на охоту. Наверняка ей понравится… Ладно, можешь идти.

Джинган кивнул и спрыгнул с края веранды. Уходя, он обернулся, словно что-то вспомнил в последний миг, и спросил:

— Кстати, Майо, не хочешь провести опыт? Почему бы не дать девчонке Хлыст, чтобы она попробовала вызвать Колесницу с его помощью? Заодно проверила бы, действует он или нет! Возможно, и не понадобится тратить столько времени на ее перевоспитание…

— Плохая идея, — оборвала его Майо. — Хлыст — это оружие. Я никогда не дам оружие человеку, в котором не буду полностью уверена.

— Как можно быть полностью в ком-то уверенным? — пожал плечами Джинган. — Не ты ли только что сказала, что хочешь вытравить из Инги понятие долга? Да и зачем тебе быть в ней уверенной — разве она не полностью в твоей власти?

— Пока нет, — ответила Майо. — Перевоспитание не помешает. Но если я не смогу подчинить ее, не исключено, что мне придется прибегнуть к другому способу.

— Что за способ? — насторожился Джинган.

— Я оставляю его на крайний случай. Он слишком ненадежный… и, если я попытаюсь его применить, второй попытки не будет.

— Почему?

— Потому что не будет больше Возницы. А сама Колесница может разрушиться. Но лучше никому, чем моим врагам.

И Майо ушла в дом, оставив Джингана во дворе в глубокой задумчивости.

Глава 2

РАЗГОВОР ПО ДУШАМ

Инги быстро поднималась по склону горы. В просветах между деревьями мелькал лес в кольце гор, посреди которого, словно бельмо на глазу, торчало размытое по краям пятно тумана — заколдованная долина Майо. Одолев очередной крутой подъем, Инги остановилась, чтобы перевести дух, и в этот миг краем глаза увидела движение за высокими кустами. «Ну вот и Майо, — подумала она. — Да уж, недалеко я ушла».

Но, к ее удивлению, из-за кустов появился Джинган.

— Что ты делаешь так далеко от дома?

— Прогуливаюсь, — буркнула Инги. — А ты? Собираешь грибы?

— Слежу за тобой, — не стесняясь, признался маг. — Майо устала за тобой присматривать и перепоручила это мне.

— Одного я не пойму — прищурилась Инги. — Почему бы ей меня попросту не запереть?

— Она не хочет ни к чему тебя принуждать.

Инги оглянулась, выбрала место посуше и села.

— Объясни, что тут происходит, — сказала она. — Я не понимаю, что ей от меня надо. Она ухаживает за мной, будто я ее долгожданная гостья…

— Это до поры, — заметил Джинган.

— Но стоит мне отойти от долины, как она появляется, словно из воздуха, и заботливо спрашивает, не заблудилась ли я. Знаешь, мне очень хочется сказать — спасибо за теплый прием, но мне пора домой!

Джинган рассмеялся.

— Ты не сможешь уйти. Майо найдет тебя и не выпустит. Вся эта местность ей подвластна, не только долина.

Инги мрачно кивнула.

— А эти ее разговоры о древней крови, наследии предков! У меня от них голова кругом! Чего она добивается?

— Видимо, хочет превратить тебя в истинного соххоггоя.

— Зачем? Ради Колесницы? Не думает ли она, что станет к ней ближе, если я проникнусь своей принадлежностью к «высшей расе»?

— Как знать.

Инги подняла голову и взглянула на мага внимательнее.

— Ты сегодня какой-то странный.

Джинган молча закрыл глаза и некоторое время словно прислушивался к чему-то, недоступному Инги.