Книга У каждого своя цена - Лорен Вайсбергер

На одной из кушеток раскинулась брюнетка, облаченная в широкие пурпурные цыганские шаровары, волной ниспадающие из-под низко повязанного ремня и присобранные на щиколотках. Прозрачный материал позволял видеть инкрустированный бриллиантами кусочек трусиков-стрингов в ложбинке между замечательно упругими ягодицами. Выложенный бриллиантами бюстгальтер искусно приподнимал прелестные груди, словно уговаривая: «Посмотри на нас», — и возражая: «Не хочу быть как Памела Андерсон». Другая девица, на вид не более шестнадцати лет, лежала рядом с подругой, перебирая ее волосы. Серебристые сетчатые колготы были так растянуты на ее бесконечных ногах, что сеточка местами поползла. Поверх колготок красотка натянула кожаные красные шортики, настолько высоко открывающие пах и ягодицы, что девице явно пришлось просить эпиляторшу о спецуслуге. Единственным дополнением «костюма» служили кисточки с серебряной бахромой, свисающие с сосков ее грудок размером с лимон, и гигантская тиара из разноцветных перьев и меха, спускающаяся на спину. За двадцать семь лет у меня ни разу не возникало чувственного влечения к женщине, однако, клянусь, переспала бы с любой из них хоть сейчас.

— Боже мой, им бы нижнее белье рекламировать, — пробормотала я себе под нос.

— А они этим и занимаются, — отозвался Филип, не сводя глаз с воплощения порока. — Ты что, не узнала Ракель и Марию-Терезу? Самые популярные в этом году модели «Тайна Виктории». Бразильский молодняк.

Я пала духом, увидев, что волосы им вовсе не так уж поднимают феном, как я привыкла думать. Мы бродили по застекленной крыше, и Филип обменялся рукопожатиями с Джимми Феллоном и Дереком Джетером[112]и поцелуями в щечку, старательно избегая губ, — с множеством редакторов модных журналов, звезд телесериалов и голливудских старлеток.

Проверяя сотовый на случай звонков Элайзы или Келли, я заметила, как Филип массирует спинку девице, в которой узнала одну из моделей, рекламирующих хлопковые трусики-бикини, недавно заказанные мною по каталогу. Я мысленно обвинила ее в наглом мошенничестве, когда натянула трусики и взглянула в зеркало.

Мелодии саундтрека «Отель „Косте“» ревели из хитрого плоскоэкранного плазменного приспособления, висящего на наружной стене. Гости танцевали, курили, втягивали ноздрями дорожки белого порошка, жевали суши и флиртовали друг с другом. Объявление Калеба об ожидающей внизу кавалькаде машин, которая доставит всех в клуб, вызвало краткую паузу, но веселье тут же возобновилось в лифтах и продолжалось в двух дюжинах лимузинов, выстроившихся вдоль здания линией, уходящей за горизонт.

— Филип, мы не можем уехать! — прошипела я, когда он подталкивал меня к лифту. — Нужно дождаться людей из «Блэкберри».

— Нечего беспокоиться, любимая. Элайза мне звонила, на сегодня Келли дала отбой. Этого не может быть!

— Что? Ты шутишь?! — В голове не укладывалось, что меня зря выдернули с прощального ужина Пенелопы.

Филип пожал плечами:

— Ну, если за Элайзу не говорила ее задница, то я совершенно уверен, что понял правильно. Пойдем, любимая, ты можешь позвонить из машины…

Втиснувшись между Калебом и Филипом, стараясь не притрагиваться к обнаженному телу девицы, разлегшейся на наших коленях поперек машины, я набрала Элайзу и чуть не закричала от разочарования, когда услышала автоответчик. Келли ответила после третьего гудка и, судя по голосу, была немного удивлена моему звонку.

— Бетт? Я тебя плохо слышу! В любом случае на сегодня все отменяется. Мы отлично поужинали в «Сохо-Хаус», пили коктейли у бассейна, но наши гости, видно, не привыкли к вечеринкам по-нью-йоркски. Они уже вернулись в отель, так что ты свободна. Но они очень заинтересовались мероприятием на следующей неделе! — Келли старалась перекричать доносившуюся в трубке музыку, не понимая, что если она меня плохо слышит, то я слышу ее прекрасно.

— О, ну что ж, отлично. Это… э-э-э… замечательно. Раз вы уверены…

— Ты с Филипом? — проорала Келли. Услышав свое имя из телефона, Филип сжал мою

коленку и повел рукой выше.

— Да. Он рядом. Хотите с ним поговорить?

— Нет-нет, я хочу, чтобы ты с ним говорила. Надеюсь, вы в «Бунгало». Сегодня там грандиозная тусовка, будут все…

— А?

— Я говорю, множество снимков, море возможностей…

Я сознавала, что меня приравняли к проститутке, но в то время мне нравилась новая работа и Келли. Зная, что никогда не захочу вернуться к инвестиционным фондам, я искренне желала, чтобы мероприятие «Блэкберри» стало праздником года, и хотела угодить начальнице. Мне ясно дали понять — все должно пройти идеально. Я сочла, раз мы едем в «Бунгало», от меня не убудет несколько минут попозировать рядом с Филипом для фотографов, а затем незаметно смыться домой. Несмотря на ярость из-за того, что меня сдернули с вечеринки Пен, в ту ночь мне казалось, все это не лишено смысла…

— Поняла, — произнесла я с деланной бодростью, отталкивая руку Филипа, добравшегося уже до внутренней поверхности бедра и похлопывающего меня по ляжке в совершенно отеческой манере. — Спасибо за звонок, Келл. До понедельника.

Колонна лимузинов двигалась по Двадцать седьмой улице вдоль длинной, не менее ста человек, очереди шлюх и трансвеститов. Сэмми стоял немного в стороне: какой-то тип в длинноволосом блондинистом парике на очень высоких каблуках разговаривал с ним на повышенных тонах. Когда мы подошли к входу, я попыталась привлечь внимание Сэмми, но к нам обратился другой охранник.

— Сколько вас? — любезно спросил он у Филипа, не подавая виду, что знает, кто перед ним.

— Ну, парень, ты и вопросы задаешь… Сорок, шестьдесят… Кто, черт возьми, считал?

— Очень жаль, но мест нет, — произнес секьюрити, отворачиваясь.

— Мальчик мой, боюсь, ты не въезжаешь. — Филип похлопал его по спине.

Охранник обернулся с таким видом, будто готов был приложить наглеца об асфальт, но вовремя заметил кредитку, которой помахивал Филип. Черная кредитная карта! Единственная и неповторимая Черная карта!.. Начались переговоры.

— Свободны только три столика. Я согласен пропустить по шесть человек на столик плюс еще десятерых, но большего сделать не могу. Сумасшедший вечер, парень, — вздохнул он. — В любой другой вечер — пожалуйста, но сегодня ситуация вне моего контроля!

Секьюрити явно новичок и не знал, с кем имеет дело, но по виду Филипа можно было заключить, что тот вот-вот даст это понять. Придвинувшись вплотную к лицу охранника, Филип жестко и четко произнес:

— Слушай, парень, мне наплевать на твои сложности. Так не пойдет. Три столика — это дерьмо. Мне нужны восемь столов, по две бутылки на человека для начала, и чтобы всех впустили. Немедленно!