Книга Царьград. Битва за империю - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У костра с унылым видом копошился Витя-студент с какой-то скрученной в трубку газетой в руке. Миновав гать, Алексей приветствовал его радостным криком, на что Виктор отозвался довольно вяло.
– Ты чего такой не выспавшийся, Витек?
– Читай… – вместо ответа, студент протянул газету.
«Вечерняя Москва», выпуск от двадцать пятого июля… м-да, не первой свежести.
– Там вон, подчеркнуто…
Да беглец уже и сам увидел:
– Министерство культуры СССР, Госкино… Московский театр драмы и комедии на Таганке с глубоким прискорбием извещают о скоропостижной кончине артиста театра ВЛАДИМИРА СЕМЕНОВИЧА ВЫСОЦКОГО.
Что?! Высоцкий умер?
– Друзья привезли, – кивнув на газету, вздохнул Виктор. – Вот, узнал… Теперь даже не знаю, что и делать, как дальше жить? Думаю, и не только я… Высоцкий ведь был не просто артист, поэт, певец… Куда больше. Знаешь, Алексей, мне кажется, он из тех людей, которые сплачивают нацию. Своими песнями, ролями… талантом. Ведь везде, везде его любили… пусть даже не все, но везде – точно. Где только не услышишь – в поездах, на фермах, на стройках, в общежитиях и казармах… Везде! А теперь… теперь я даже не знаю как. Словно душу вынули!
– Но ведь остались стихи, кинофильмы, песни… А значит, он не умер!
– И все равно… тяжело. Выпьем, Алексей?
Вот уж поистине неожиданное было предложение. От кого? От студента!
– У тебя что, и водка есть?
– Да есть… Вчера начальство приезжало – гулеванили, вот, осталось…
Заглянув в разбитую неподалеку брезентовую палатку, Виктор вытащил початую бутылку «Посольской».
– Ого! – одобрительно прищурился протокуратор. – Богато живем. Стаканы-то есть?
– Найду… И вот, сырок, закусить…
Сев у костра, молча выпили. Помянули…
– Ты не переживай так, – помолчав, негромко произнес Алексей. – Жить все равно надо… А поэт… поэты не умирают, Витя! Никогда. Что, Пушкин умер? И мы все забыли его стихи? Лермонтов, Некрасов, Маяковский… Нет, они живы. Так и Высоцкий… ты с гитарой?
– Да.
– Спой.
Виктор послушно принес из палатки гитару и, чуть улыбнувшись, тронул пальцами струны:
Над обрывом, по-над пропастью,
По самому по краю,
Я коней своих нагайкою
Стегаю, погоняю…
Голос поющего постепенно креп, становился громче, словно и вправду, поэт не умер, не мог умереть, нет, оставаясь живым в своих стихах и песнях… вечно живым…
Студент пел долго, до самых сумерек, и беглец, заслушавшись, даже не сразу заметил, как скрылось за дальним лесом оранжевое вечернее солнце, как протянулись до самой трясины длинные тени деревьев и как чернота теней постепенно поглощалась тихими синими сумерками.
Над головой, в небе, вспыхнули желтые звезды, и узкий ятаган – месяц – закачался над булькающей болотной жижей. Да-а-а, все ж таки так и не осушилось болото-то. Копали, копали траншею, выпустили воду – и что? Немного и времени прошло – и снова трясина!
– Ты в лагерь сегодня? – окончив петь, негромко поинтересовался Виктор.
– Да теперь не пойду уж.
– Поможешь с проводкою?
– Давай…
– Не сейчас, завтра.
А гроза так и не собралась, и было совсем не ясно – соберется ли завтра или даже в ближайшие дни. Жаль… Хоть главное дело и выполнил, а все же… В лагерь возвращаться нельзя, а тут долго ли протянешь? Милиция, уж коли взялась искать, отыщет, найдет. Интересно, тот вихрастый парень, младший лейтенант, участковый, он тоже…
Из-за леса, с грунтовки, послышался шум мотора. Наверное, какой-нибудь припозднившийся лесовоз, кому тут еще ездить?
– Ты на тракторе, что ли? – подкинув в костер принесенных из лесу веток, тихо спросил студент.
Алексей хмыкнул – о, заметил-таки!
– На тракторе. Тракторист на рыбалку двинул. Меня с собой звал…
– Да, погода сейчас для рыбалки подходящая.
Да уж… Для рыбалки-то подходящая, а вот для чего другого. Эх, грозы бы! Грозы! Пусть сильнее грянет буря!
Протокуратор и сам не заметил, как произнес свои мысли вслух.
– Гроза? – удивился Виктор. – Зачем она сейчас нужна-то?
– Так… чувствуется – не хватает в здешней атмосфере электричества!
– Да вон электричество. – Студент с усмешкой кивнул на дизель. – Целый генератор. Кстати, надо бы завести, опробовать.
– Давай заведем, – охотно согласился беглец.
Электричество… Энергия… Федотиха говорила про грозу – энергия… А что, если…
– Слышь, студент. А к генератору еще можно кабелек подключить?
– Уже подключен – вон катушка. Мало ли, судейский стол на ночном ориентировании осветить потребуется.
– Ай, хорошо, хорошо… Вот эта катушечка, да?
– Она…
– Ну давай, запускай… Посмотрим.
Дизель завелся с треском, словно бы выстрелил в ночь гулкой автоматной очередью. И вспыхнул свет – яркие, развешенные на деревьях лампочки-двухсотки. И на свет, словно мотыльки, вышли из лесу двое… Один в форме младшего лейтенанта милиции, второй – вислоусый – в простецкой хэбешной курточке.
Алексей поспешно спрятался за генератором.
– Здравствуйте, товарищи! Кто тут у вас за главного?
– Ну я, – обернулся к гостям студент. – Проходите к костру, пожалуйста.
– Спасибо… Вы давно здесь?
– Второй день.
– Отлично… А случайно, не встречался вам здесь…
Дальше протокуратор слушать не стал – включив напряжение, схватил в охапку катушку с проводом и со всех ног бросился к гати.
– Стой! Стой, стрелять буду!
Бухнув, разорвал тишину пистолетный выстрел.
Заметили, гады! Только б не упасть, не споткнуться…
Черной блестящей змеей шелестел позади кабель.
Ну вот, кажется, и пень. Да, вот он… Еще немного. Пара шагов. Хорошо хоть – свет кругом, видно…
– Стой, кому говорю?! Стреляй по ногам, Слава!
– Не могу я по человеку!
– Стреляй, я приказываю! Стреляй!
Добежав, Алексей свалился за пень, ухватив провод… ага, две жилы…
А преследователи уже ступили на гать – видать, неплохо ее знали – местные. Еще бы, такой куш на кону. «Волга»!
Эх, ножичек бы прихватить… изоляция крепкая, не рвется… А что, если пряжкой от ремня? Да-да, именно пряжкой…
– Вон он, за пнем! Теперь никуда не денется – живьем возьмем, гада!
Ага, живьем…
