Книга Парк Пермского периода - Дмитрий Скирюк

Лежу это я, звездочки из глаз вытряхиваю, а он стоит надо мной, ухмыляется. Так-то, говорит, дела делаются! Я, говорит, господин такой-то, и фамилию называет — не то Бабаян, не то Багдасарян из Нью-Йорка, и замок этот теперь мне принадлежит — я, мол, его приобрел. Место тут живописное, и если дорогу хорошую проложить вместо тропы, то на туристах такой бизнес можно сделать — чертям завидно станет. Так что ты, говорит, сынок, не упрямься и замок мне покажи. А то сторож тут у вас, хоть зубы все съел, да все равно — дурак дураком. А надо вам сказать, мисс Джессика, что два человека в замке все-таки живут — один-то сторож, его государство к нашему замку приставило, а о другом я как-нибудь потом вам расскажу. Так вот, когда он сторожа дураком обозвал, тут меня и проняло. Какой, говорю, я тебе сынок, свинья жирная! Я Джеральд МакХафф, сын Кортана МакХаффа, и не тебе тут командовать. А замок не продается, вот!

Ругаюсь, а сам все гадаю, где он такие заклинания раздобыл? Тут все окрестные призраки их сотни лет ищут, и все без толку. А тут еще вдруг подумалось: мамочки родные! — это ж туристы теперь нас совсем с ума сведут!

Не бывать, говорю, этому; повернулся и пошел. Да не тут-то было. Догнал он меня, хвать за руку и — щелк! — что-то мне руку охватило. Глянул — браслет с цепочкой, и конец цепочки у этого Баласаняна в руках. И опять ухмыляется, гадина. Ты со мной, говорит, не шути, давай показывай.

Ну, я смотрю — делать нечего. Повел его по замку. Часа три мы так с ним бродили, а может, и больше. Он, смотрю, то следом идет, то сбоку, то вперед забегает, и все спрашивает без конца: а это что за дверца, а эта лесенка куда, мол, ведет? Надоел он мне до чертиков зеленых! Не представляю, как эти гиды там целую толпу таких идиотов водят. Ну, хожу это я, рассказываю: это то, а это — се. В старом подземелье был соблазн дверь на замок захлопнуть, так ведь самому бы пришлось остаться за компанию, а по мне уж лучше в воду головой, чем такая компания. Не захлопнул, в общем. Заболтался я. Мимо нашей двери потайной шли, так я чуть сдуру не ляпнул с разгону: а тут, мол, мы обитаем. Да будто сдержал кто: молчи, мол. Смекнул я тогда: не иначе, как папаша мой где-то рядом, заинтересовался, значит, по стенам пробирается вслед за нами. Призраку ведь что воздух, что камень — все равно. Я и сам частенько так лазал, не видно там внутри ни черта, только на слух и движешься, вот…

То ли глаза меня выдали, то ли еще чего, а только остановился Балаганян этот и ну стены обшаривать. Чуть только не обнюхал все, и смотрю я — все ближе он к двери подбирается. Повернулся ко мне — глаза горят, ладони потные потирает. Ага, говорит, призрачки, нашел я наконец гнездо ваше. Кто тут главный у вас, покажись, поговорить надо. Не о чем, говорю, нам с тобой разговаривать. А тот знай себе, посмеивается. Эх, пацан, говорит. Триста лет живешь, дураком помрешь. Я где только магии не обучался, меня просто так не обманешь. Давайте, говорит, амулет ваш, а не то всех по ветру рассею. От меня не скроешься, да и некуда бежать-то вам — все вы, говорит, призраки, к одному месту прикованы, такая уж у вас судьба. Так что давай, мол, раскошеливайся. И все цепочку дергает. А сам хоть и толстяк, но сильный, чтоб его…

А у папаши моего был, кстати говоря, амулет. Таких сейчас не делают — он еще со старых времен его берег. Сильная вещь! И ведь в самом деле есть такие заклятия, что похуже смерти будут. Ну, думаю, а что если вправду этот Арбузарян знает пару штук?

Ну, пока мы с ним ругались, еще часик прошел. Не хотелось мне пружину потайную показывать. И только я уж согласился, и тут меня всего как затрясет! Рассвет, оказывается. Смотрю — браслет этот дурацкий вместе с цепочкой на пол — бряк, а я опять нормальный стал, легкий и прозрачный такой, что любо-дорого глядеть, хоть сейчас в стену лезь.

Ну, я и полез. А в коридор, с Бузаряном этим папаша мой, выбрался разбираться.

Отец у меня даром что призрак — мужик что надо, да еще и маг, каких поискать. Слышу — за стеной шум, крики, беготня. Не стерпел, выглянул и аж рот разинул. Ад и буря! — летит на меня этот самый Бульдозерян, только руки-ноги мелькают! Папка потом рассказывал, есть такие заклинания, ну, знаете, мисс Джессика, навроде магнита — с одного конца притянет, с другого оттолкнет. Ну, отец его и применил, чтоб отталкивало. Сколько потом этот тип ни пытался к замку подойти — так ни в какую! Неделю, наверное, не меньше, он потом возле замка кругами ходил, орал как мартовский кот: выйди, мол, Джеральд, я все прощу. Видно, здорово ему этот амулет нужен был. И откуда он только прознал про него? Кто-то из окрестных призраков разболтал, наверное…

А заклинание его половинчатым оказалось, только ночью действовало. Отец его сразу распознал — он таких десятка полтора знает. Толку от них мало, но иногда могут пригодиться.

Домой вернулся — благодать какая! Я ведь за эту ночь промерз до костей, насморк подхватил, да кожу на запястье до крови стер. Вот и судите сами, кем лучше быть.

Так вот, о чем бишь я? Ах да… Надо вам сказать, мисс Джессика, что кроме сторожа работает у нас в замке еще один человек — повар. Обычно сторож по нашей просьбе его на стороне нанимает. Сторож у нас славный старикан и с семьей нашей очень дружен. Ну а повару прежде тоже объясняют, что к чему. Редко кто отказывается за хорошее-то вознаграждение. Знаете, мисс, у папаши моего в свое время много добра было припрятано, даже за столько лет все растащить не смогли. Что? Нет, что вы, конечно, не боялись. Пускай бы рассказывали, думаете, кто-то бы им поверил?

Нет, саму по себе еду мы не едим, но вот духовную ее часть… как бишь ее… Помнится, лет семьдесят тому назад работал у нас повар-индус года два или три, словом таким красивым ее называл… А! Вот, вспомнил! — атман. Он потом на полученные деньги университет окончил. Оксфордский. А готовил как! Помню, такие пирожки пек — пальчики оближешь. Радьф и Дик все на сладкое налегают, что с них взять — пацанята, а папаша, тот все больше — на виски, на шотландское — очень он это дело любит и уважает. Причем не атман там какой-нибудь, а именно само виски. Как-то это у него ловко получается. Он, говорит, нам сродни, тоже своего рода дух — Spiritus vini прозывается. Напьется, бывало, шатается по замку и песни распевает. Такой уж он. папаша мой Кортан. Вот…

Но есть тут одна загвоздка. Книга каша, с рецептами фамильными, кроме всего прочего папаше еще и записной книжкой служила. Без нее всех этих блюд приготовить не удалось бы. Ну, повару ее всякий раз к вручали. А в тот раз работал у нас некто Баграмян. Смекаете, мисс Джессика? Вот и мне тоже показалось, что схожи эти двое по прозванию. Так и вышло — видно, снюхались они. Не прошло и недели, как пропал он и книжку нашу поварскую-колдовскую с собой уволок.

Папаша чуть не лопнул от злости. Весь замок трясся. А уж как он меня ругал, как ругал! Из-за тебя, говорит, теперь один сухой хлеб жевать будем. Ну, слово за слово, я тоже в долгу не остался. Неужели, говорю, ты ничего оттуда не помнишь. А он; не подобает, говорит, мне поварскими делами заниматься! В общем, решил я пойти и вернуть книгу. Отец заклятие подходящее подыскал навроде того, половинистого. Ну, я и пошел — днем летаю, ночью человеком брожу, прячусь где ни то, чтобы обратно к замку не унесло. Если б вы знали, мисс Джессика, сколько я городов обыскал, пока сюда не добрался. Этот Баграмян, видимо, свою выгоду тоже поиметь захотел: ресторан фирменный открыл… Да вот, напротив. Рецепты наши, с магией которые, похоже, по вкусу здесь пришлись. Три дня книгу выкрасть пытаюсь, все никак не получается: эти двое хитрые — наняли парочку местных колдунов, каких-то «вуду» с косичками, и заклятиями меня отгоняют. Довели они меня! Знали бы вы, как я зол… Ну, ничего, я до них еще доберусь, и уж тогда… Это там у вас, случаем, не спички? Да нет, просто так. Вот… Что? Странно одет? Почему странно? Ну, кильт, да… Что значит — «никто уже не носит»? Ах, так, значит, поэтому меня сразу узнают! Да, пожалуй, вы правы, мисс Джессика, об этом я как-то не подумал… Так лучше? А так? Ага. Ну, теперь они у меня попляшут!