Книга Хитник - Михаил Бабкин

– Оба-на, – почему-то ничуть не удивившись сказал Глеб и, распахнув дверь, вышел на ограждённый балкон. Вышел и остановился у ограждения, с подозрением глядя вниз, на первый этаж: как ни странно, в гостиничном замке было тихо и пустынно. Хотя после пламенной речи гнома и заявлений нетрезвого «товарисча» Глеб ожидал совсем иного – радостной суеты, установленных в холле столов и подготовки к пиру, что горой. Халява ведь! Можно сказать, красный день календаря.

Спустившись по лестнице, Глеб вышел на улицу.

Неподалёку от дверей стояли гном, бабай и знатный командор Калбасик – на этот раз сэр граничник был без зебры, но в привычном боевом облачении. А больше никого по близости не оказалось, разошёлся народ по своим делам… Или же его командорски, в приказном порядке отправили куда подальше от непланового праздника с неплановой выпивкой.

Сэр Калбасик что-то втолковывал гному тихим голосом, для Федула явно неприятное: гном, с независимым видом скрестив руки на груди, то и дело морщился – будто старого кефиру по ошибке хлебнул. И ещё раз хлебнул. И ещё.

Бабай, с двумя объёмистыми флягами по бокам и полным мешком через плечо, со скукой поглядывал по сторонам, ожидая окончания беседы.

– День добрый, – поприветствовал Глеб, подходя к троице, – у нас какие-то проблемы?

– Возможно, – коротко ответил сэр Калбасик. – Потому не смею вас более задерживать. Вот моё рекомендательное письмо на беспрепятственное пересечение любой из границ нашего Перекрёстка. Прощайте, – граничник сунул в руки Глебу запечатанный конверт, развернулся и, прямой как столб, ушёл по направлению к домам.

– Чего это с ним? – озаботился Глеб, пряча письмо во внутренний карман куртки, поближе к паспорту. – Не выспался, что ли?

– Да ну их всех к чёрту, – зло ответил гном. – Стараешься для людей, выкладываешься на полную катушку, а тебя чуть ли не вредителем объявляют! Не нравится, им, видишь ли, что меня дед Снюссер по личному приказу Императора амнистировал. Что дырки в «могильнике» заросли и сама башня обновилась, мол, на кого ж они теперь охотиться будут – это тоже на меня повесили… типа, если б не моя амнистия, то и дед сюда не приходил бы. А самое главное то, что с моей подачи корчму переделали! Нарушил вековую традицию, блин. Теперь им и замок снести жалко, и новую корчму как бы смысла нету строить… ха, вот же у пипла дилемма появилась!

Предупредили через Калбасика, если до сумерек отсюда не уберёмся, нас или крепко поколотят, или вовсе насмерть прибьют. Одно слово, хамство и огульный произвол, – убитым голосом подытожил сказанное Федул.

– Меньше врать и выделываться надо было, – безо всякого сочувствия заметил Глеб. – Заладил как пацан: «Я крутой! Это всё я натворил! О-го-го мне!» А после денежек клянчить начал, за свои никому здесь не нужные геройские подвиги… Тьфу да и только. Здесь народ тёртый, бывалый, хвастунов и имперских любимчиков однозначно не любят! А попрошаек тем более. Я так думаю.

– Ну и хрен с ними, – внезапно оживился гном. – Плевать! Зато через год-два о нас тут легенды рассказывать будут, а после слух пойдёт по всем Ничейным Землям – о великом бойце Федуле и его верных спутниках-оруженосцах. О грандиозной битве эльфа со злобным старцем Снюссером и убийственном выстреле колдовским бриллиантом в лобешник Спящему Деду – о, это многого стоит!

– Ты того, не слишком увлекайся, – охладил пыл Федула парень. – Во-первых, никто не видел твоей разборки с имперским магом. А во-вторых, он же – по твоей легенде – амнистировать тебя пришёл, а не драться! Как-то оно, понимаешь, одно с другим не состыковывается.

– Пускай время по своим местам честные факты расставит, – насупился гном. – Героическая правда обо мне, рано или поздно, всё равно всплывёт! Когда-нибудь, но обязательно.

– Знаем мы, что обычно всплывает, – усмехнулся Глеб, но развивать свою мысль не стал, пожалел «великого бойца», уж больно несчастным тот выглядел.

– Я так понимаю, уже можно идти? – деликатно напомнил бабай. – А то солнышко за туманную стену ушло, скоро, поди, смеркаться начнёт. Тогда нас бить станут, что, по-моему, никому из нас вовсе не улыбается.

– Да, действительно, – парень мельком глянул на небо. – В обход посёлка шагом марш! И чем скорее, тем лучше. – Глеб, подавая друзьям пример, бодро зашагал прочь от замка гостиничного типа, по пустырю, мимо домиков с шиферными крышами.

Минут через десять быстрой ходьбы беглые путешественники вышли на бетонную полосу дороги, окружённую рядами нечастых деревьев.

– Вперёд, наш боевой отряд! – Глеб махнул рукой вдаль, – к центру Перекрёстка, а дальше… Да, кстати! А куда дальше-то? Федул, ты, надеюсь, выяснил, где именно находится Музейная Тюрьма? Надо ли нам куда сворачивать, или же так и чесать по прямой, до самой западной границы?

– Не выяснил, – обиженно буркнул гном. – Потому что гадский Калбасик ничего конкретного про неё не знает. Слышал, дескать, чего-то, какие-то непонятные слухи, но что к чему – понятия не имеет. Ну и ладно, мы у кого встречного спросим. Или у другого граничника, более душевного, гостеприимного.

– В том-то и дело, у какого именно? – хмыкнул Глеб. – Как бы не пришлось нам впустую топать, мы ж не знаем верного направления! Выйдем, скажем, к западному граничнику, а тот направит нас на север, вот и делай ненужный круг.

– От судьбы всё равно не уйдёшь, – флегматично сообщил бабай, поправляя мешок на плече. – Коли суждено нам пройти лишнего, значит, будем идти. Не беда! Главное, провиант и выпивка имеется, а остальное как-нибудь само собой сложится. Я, к счастью, успел собрать в дорогу всё необходимое – когда ревизировал подвал вместе с неразумно охочим до пьянства «товарисчем».

– Провиант! – обрадовался гном, – выпивка! Я ж совсем позабыл об этой желудочной радости. Давайте устроим привал, причём немедленно, а? – Федул тут же принялся выискивать взглядом местечко получше, где можно было бы осесть и сытно подкрепиться – особенно выпивкой, после всех пережитых волнений. Однако подходящего местечка не нашлось: унылые сжатые поля к отдыху не располагали.

– Какой ещё нафиг привал? – удивился Глеб. – Вон посёлок, отсюда видно! Нет уж, давай уберёмся от него подальше, а там сообразим и поесть, и выпить.

– Резонно, – вынужден был согласился гном. – Тем более, что присесть всё равно негде, один лишь мокрый бетон да непролазная грязь полевого свойства. И вообще, жратеньки-питеньки можно и на ходу, – Федул похлопал по фляге на боку Модеста. – Что у нас в питейных и продуктовых запасах?

– В одной фляге свежее тёмное пиво, в другой – вино, – по-хозяйски подробно стал перечислять бабай, – домашнее, не слишком крепкое. В мешке копчёный окорок, пара резаных буханок хлеба, около десятка кружков сырокопчёной колбасы и головка козьего сыра. Одна, зато большая!

– Слушай, а обычная вода у нас есть? – заинтересовался Глеб. – Что-то ты о ней не упоминал. Как же в походе да без воды? Непорядок.

– Ха, сдалась нам та вода, – фыркнул гном, – баловство одно! Вон, подходи к любой луже и пей, никаких проблем. То ли дело пиво и вино, их в лужи не наливают, нет подобных жизненно необходимых дождей. А жаль, – от души посетовал Федул, – как бы оно пригодилось усталым путникам! Например, пивная гроза с сырным градом… такой, знаешь, копчёный сыр, завитый косичкой. Или затяжной марочный дождик, можно даже и из сухого вина, – Федул сглотнул голодную слюну и, ухватив бабая за полу фуфайки, требовательно заканючил: