Книга Синяя звезда - Галина Вайпер

Да я же ни слова не говорю, молчу, как рыба!

– Тебе только кажется, – он расхохотался. – Ты постоянно перебиваешь меня, я не могу не откликаться на твои бешеные мысли. Так ничего и не съела? Может, чаю?

Чаю! Помню я, как ты меня напоил чаем в последний раз!

– Не сердись, я же тебе все объяснил… Нормального чаю. А? Ну, Холли, перестань дергаться. Сейчас мы с тобой отправимся развлекаться, а то, сдается мне, ты совсем заскучала.

Сейчас! С тобой соскучишься! Ну все, я теперь тебе устрою, чертяка, проклятый колдун, злодей, мерзавец, гад, подлец…

– А я-то, дурак, поверил, что ты меня любишь…

Сердце сжалось от боли. Я люблю тебя, дурака, только что мне с того? Ты даже не подпускаешь меня к себе, и сам не приближаешься. Да и что это за любовь, любовь во сне, спишь и любишь, пока спишь? Он ничего не ответил, не возразил. Почему? Почему ты так мучительно молчишь, Расмус?

Тягостную паузу прервал вошедший Герберт. Он поглядел на наши надутые физиономии, мгновенно оценил обстановку, с грохотом уселся за стол рядом с нами.

– Капитан! У нас проблемы!

– Какие еще проблемы? – в сердцах рявкнул Расмус.

И как только этот дядечка позволяет ему так с собой обращаться? Расмус нахмурился, бросил на меня короткий взгляд, снова обернулся к механику.

– Ну, что там еще у нас?

– Центральный компьютер завис.

– Тоже мне, проблема! Сам не можешь справиться?

– Лучше бы ты сам взглянул, – меланхолично заметил Герберт. – Вдруг он от твоих усилий пострадал?

– Сдается мне, ты просто боишься, что я съем твою драгоценную Холли. Если тебе чего от меня на самом деле нужно, говори прямым текстом.

– Сходи, посмотри компьютер, может, остынешь по дороге, – фыркнул Герберт.

Храбрый человек, как только не боится, что в нем этот горящий взгляд прожжет дырку без малейших усилий? Но Расмус поднялся и вышел. Герберт подмигнул мне.

– Достал? Или ты его?

– Оба, – облегченно рассмеялась я. – Спасибо за спасение.

– Ты что, до сих пор не поняла, что он только прикидывается великим злодеем? Он, конечно, с заворотами и изрядными завихрениями, что поделаешь, голова у него так устроена.

– Мне кажется, я его обидела…

– Брось, Холли, никто не может обидеть человека, кроме него самого, – успокоил меня Герберт. – Одумается, придет в норму.

Где я уже слышала про обиды? Расмус что-то толковал во сне? Или кто-то другой, наяву? И где я сама? Что-то мне тоже начинает казаться, что я живу совсем не во сне, а в другой реальности. Вспышка интенсивного голубого цвета скрутила меня такой болью, что я больше не могла дышать… чувствовать… существовать…

* * *

Черт, что творится? Сон рассеялся, но еще несколько мгновений я не могла вдохнуть, как будто у меня на груди сидел натуральный слон. Прорвавшийся в легкие воздух заставил пару раз вздохнуть так, как будто мне только что пришлось вынырнуть с большой глубины. Отдышавшись, я попыталась понять, что со мной происходит. Так ничего и не сообразив спросонья, мрачно рухнула с полки вниз, где обнаружила Романа, валявшегося в глубокой задумчивости. Даже мое низвержение с небес не вывело его из транса. Он даже не поглядел в мою сторону. Что это с ним?

– Что с тобой? – беспардонно поинтересовалась я, присев рядом с ним.

– Доброе утро, – он всплыл из глубин сосредоточенности, сел, протянул длинную лапу и обнял меня. – Я по тебе снова успел соскучиться.

– А о чем ты так крепко думал?

– Да так, – он поскреб затылок. – Неловко признаваться. Не хочется выглядеть в твоих глазах приземленным.

– Что же это у меня за глаза такие возвышенные? – фыркнула я. – Давай, колись, что за страшную тайну ты от меня скрываешь?

– Я обдумываю поход в баню, – расхохотался он. – Скоро последняя стоянка в цивилизованном месте, потом будет полный глушняк.

– Ну, если ты попробуешь меня не пригласить с собой, я сочту это за страшное оскорбление. Я сама мечтаю о бане, о телефоне, о…

– Можешь не продолжать, я понял, что феи не чураются простых человеческих удовольствий, – он поднялся со своей лавки. – Позвольте пригласить вас, сударыня, в баню. Как только пристанем к берегу… И если она будет работать.

– Что, и такое возможно? – со страхом спросила я.

– Фея, разве можно жить в нашей реальности, не замечая ее реалий? Конечно, и запросто. Например, баня вполне может работать только два раза в неделю, как раз вчера и послезавтра. Мы ж не в столице, голубушка.

Я вздохнула. И в самом деле, что-то я увлеклась чудесами вокруг, забыв про быт. А телефон?

– А телефон? – с тревогой спросила я.

– С этим проще, его или нет совсем, что сомнительно в столь цивилизованном месте, или его хозяйка ушла ненадолго доить корову, что предполагает наличие некоторых возможностей. Кофе хочешь?

– Неужели еще остался? – я не могла в это поверить.

– Отобрал у капитана на правах большого начальника и спрятал, специально для тебя, – он полез под подушку и предъявил мне многострадальную банку.

Я захохотала, взяла ее, чмокнула его в нос и потащилась в сторону чайника. В кают-компании тоже обсуждались виды на баню. Мне тут же предложили потереть спинку, я вежливо отказалась под предлогом, что от меня ничего не останется под их старательными руками. Кофе, сигарета… жизнь продолжается… даже в таких дурацких обстоятельствах. Гнусные намеки мгновенно прекратились, когда в дверь просунулась голова Романа.

– Оль, обсудить кое-что требуется…

Я вылезла из-за стола, расталкивая мужиков. Люди они неплохие, только временами утомительные в отдалении от семьи и иных сдерживающих факторов.

– Что ты собрался со мной обсуждать?

– Пошли на корму.

На корму так на корму. И что? По дороге выяснилось, что он без меня снова соскучился. Блин, поубивала бы всех мужиков, которые путаются у нас под ногами! Я тоже соскучилась, но когда, черт подери, мы сможем спокойно остаться наедине? На корме обсуждали виды на будущее Юрик с боцманом Геной. В планах обнаружилась великая попойка. Только этого мне еще и не хватало. Снова шум, гам, топот, пьяные излияния и признания в любви с бессмысленными глазами. Устала. Скорее бы все закончилось, скорее бы добраться до места, сделать работу. А потом домой! Я вспомнила свою уютную кухню, тишину безлюдных комнат… Пойти, что ли, Шубе поплакаться?

Но Роман решил проблему намного проще, выперев мужиков с кормы под предлогом, что нам до зарезу необходимо обсудить планы предстоящей работы. Мужики, понимающе ухмыляясь, отчалили прочь, оставив нас в покое. Я поуспокоилась, села на скамейку, закурила. Роман устроился рядом на лодочной корме. У меня возникло ощущение, что он в некотором затруднении, и оно меня не обмануло. Роман поскреб свалявшийся затылок и с сомнением в голосе предложил: