Книга Запретный плод - Лорел Гамильтон

И я помню, как Беверли Чин бьет вампира по голове серебрянымканделябром, когда он навис надо мной, и я ощущала его дыхание у себя на шее.Еще много недель я слышала во сне ее визг, с которым она крушила череп вампира,и видела разлетевшийся по полу мозг.

Все это промелькнуло между нами без слов. Мы спасли другдругу жизнь, а такая связь не рвется. Может миновать дружба, но остается долг,знание, выкованное из ужаса, крови и совместной битвы, которое не проходитникогда. Это осталось между нами после трех долгих лет.

Ронни – женщина умная. Она прервала неловкое молчание.

– Кто-нибудь хочет выпить?

– Безалкогольного, – произнесли мы с Бев одновременно,засмеялись, и напряжение прошло. Настоящими друзьями мы никогда не будем, номожем хотя бы перестать быть друг для друга призраками.

Ронни принесла каждой из нас диетколу. Я скорчила гримасу,но все равно взяла. Все, что есть в холодильнике у Ронни, мне давно известно.Сколько мы про это ни спорили, она говорит, что любит вкус диетическихнапитков. Вкус, брр!

Бев взяла свою баночку с благодарностью; может быть, домаона пьет то же самое. Нет, я готова пить такое, от чего толстеют, только бывкус был человеческий.

– Ронни по телефону сказала, что при ЛПВ можетсуществовать эскадрон смерти. Это правда? – спросила я.

Бев смотрела на свою баночку, которую держала ладошкой поддонышко, чтобы не запачкать юбку.

– Я не могу сказать с уверенностью, но думаю, что этоправда.

– Расскажи, что ты слышала, – попросила я ее.

– Одно время велись разговоры о создании команды дляохоты на вампиров. Убивать их так, как они убили наши… семьи. Разумеется,президент на эту идею наложил вето. Мы работаем в рамках законности. Мы нелинчеватели.

Это прозвучало, чуть ли не вопросительно, будто она хотелаубедить не нас, а себя. Ее потрясало то, что могло оказаться правдой. Сноварушился ее маленький аккуратный мир. – Но впоследствии я слышала некоторыеслухи. Люди нашей организации хвастались сраженными вампирами.

– И как, предположительно, эти вампиры были убиты? –спросила я.

Она посмотрела па меня в нерешительности:

– Мне неизвестно.

– И намека нет?

Она покачала головой:

– Я могла бы для тебя это узнать. Это важно?

– Полиция скрыла от публики некоторые подробности. Ихможет знать только убийца.

– Понимаю. – Она посмотрела на баночку у себя в руках,потом снова подняла глаза на меня. – Я не считаю, что это убийство, даже еслинаши люди сделали то, что говорят в газетах. Уничтожение опасных животных недолжно считаться убийством.

Частично я была с ней согласна. Когда-то я была с нейсогласна всем сердцем.

– Тогда зачем сообщать нам? – спросила я.

Теперь она смотрела прямо на меня, и темные, почти черныеглаза глядели в мои.

– Я у тебя в долгу.

– Ты тоже спасла мне жизнь. Ты мне ничего не должна.

– Между нами всегда будет долг. Всегда.

Я посмотрела ей в глаза и поняла. Бев молила меня никому неговорить, что она проломила голову вампиру. Мне кажется, ее пугала мысль, чтоона способна на такое насилие, каковы бы ни были мотивы.

Полиции я сказала, что она отвлекла вампира и дала мневозможность его убить. За эту невинную ложь она была мне благодарнанепропорционально. Если бы никто больше не знал, она бы уговорила себя, чтоэтого не было. Может быть.

Она встала, оправляя складки юбки сзади. Банку она аккуратнопоставила на край стола.

– Я оставлю сообщение у мисс Симс, когда узнаю больше.

Я кивнула:

– Я ценю твою помощь.

Возможно, она ради меня предавала свое дело.

Она перебросила лиловый жакет через руку, щелкнула маленькойсумочкой.

– Насилие – это не ответ. Мы должны работать в системезаконов. “Люди против вампиров” отстаивают закон и порядок, а не суд Линча.

Это было похоже на речь по бумажке. Но я не сталапридираться. Каждому надо во что-то верить.

Она пожала руки нам обеим. Рука ее была сухой и прохладной.Она вышла, очень стройная, очень прямая. Дверь за ней закрылась твердо, но бесшумно.Посмотреть не нее – никогда не подумаешь, что она имела хоть какое-то отношениек невероятному насилию. Наверное, она хотела, чтобы так о ней и думали. И кто ятакая, чтобы с этим спорить?

– Ладно, – сказала Ронни, – теперь ты мне расскажи. Чтоты выяснила?

– А откуда ты знаешь, что я что-то выяснила?

– Потому что у тебя был больной вид, когда ты вошла вдвери.

– Ну и ну. Я не думала, что это заметно.

Она потрепала меня по руке.

– Не беспокойся. Я тебя слишком хорошо знаю, вот и все.

Я кивнула, удовлетворившись этим объяснением. И рассказалаей о смерти Терезы. Рассказала все, кроме снов с Жан-Клодом. Это было моеличное.

Она присвистнула.

– Да, – ты поработала. Ты думаешь, это делаетчеловеческий эскадрон смерти?

– Ты имеешь в виду ЛПВ?

Она кивнула. Я сделала глубокий вдох и медленный выдох.

– Не знаю. Если это люди, я понятия не имею, как ониэто делают. Чтобы оторвать голову, нужна нечеловеческая сила.

– Очень сильный человек? – предположила она.

У меня в мозгу мелькнул образ бугристых рук Винтера.

– Может быть, но такая сила…

– В экстремальных обстоятельствах маленьким старушкамслучалось поднимать автомобили.

В ее словах был смысл.

– Как тебе мысль посетить Церковь Вечной Жизни? –спросила я.

– Подумываешь туда вступить?

Я посмотрела на нее без всякого юмора, и она рассмеялась.

– Ладно, ладно, не надо на меня дуться. А зачем намтуда?

– Этой ночью они ворвались на вечеринку с дубинками. Яне думаю, что они хотели кого-нибудь убить, но когда начинаешь лупитьдубинками… – Я пожала плечами. – Всякое может случиться.

– Ты думаешь, за этим стоит Церковь?

– Не знаю, но если они настолько ненавидят придурков,что готовы врываться на их вечеринки, может быть, этой ненависти хватит и нато, чтобы их убивать.

– Большинство членов Церкви – вампиры.

– Именно так. Сверхчеловеческая сила и возможностьподобраться к жертве.

– Неплохо, Блейк, неплохо, – улыбнулась Ронни.