Книга 21.12 - Дастин Томасон

— Садись с нами, жрец. Пить хочешь?

— Нет, Колтон, спасибо.

Утерев чуть заметные капли испарины, выступившие на лбу, Виктор уселся за стол.

— Вероятно, у нас здесь сейчас самое спокойное место во всем городе, — сказал он.

Лафферти предпринял новую попытку пристать с расспросами, но Шеттер резко оборвал его:

— Спасибо всем за полезные советы. А теперь я попрошу вас оставить меня ненадолго наедине с верховным жрецом.

Когда Лора уходила, Шеттер поцеловал ее в щеку.

— Ну и как они восприняли новый план? — спросил Виктор, когда они остались вдвоем.

— Он их страшит, — ответил Шеттер.

— Полагаю, нам сейчас всем должно быть немного страшновато.

— Но ведь эти люди на самом деле гораздо сильнее, чем осознают сами.

Еще до личного знакомства Шеттеру были хорошо известны сочинения Виктора. На встречах со своими самыми первыми сторонниками, которых он вербовал через Интернет, Шеттер нередко вслух зачитывал главы из трудов Виктора о Долгом отсчете времени майя. А потом, полтора года назад, эти двое оказались в соседних креслах во время ритуала воскурения благовоний на руинах в Эль Мирадоре. Шеттер не верил, что это произошло случайно. Они с самого начала стали отличными партнерами. Виктор обладал исключительными историческими познаниями и талантом вдохновлять людей, а планированием и организацией работы занимался Шеттер.

Виктор достал из своей сумки пачку листов бумаги:

— Здесь еще часть текста, которую нам удалось расшифровать. И если среди нас до сих пор есть колеблющиеся, все их сомнения исчезнут.

Кодекс становился последним указанием на то, какой будет их общая судьба. Он не только подтверждал факт предсказания древними майя катастрофы 2012 года, но и свидетельствовал — уже тогда были избранные, кто предвидел коллапс и выжил, убежав из больших городов. Вот и теперь они с Виктором призваны вывести своих людей в безопасное место.

Шеттер быстро прочитал новые переведенные страницы.

— Наступит день, когда каждый школьник будет знать эти строки наизусть, как сейчас «Отче наш». Нечто потрясающее, верно?

Наедине с Виктором он позволял себе эмоции и восхищение, которые сдерживал в присутствии остальных.

Виктор кивнул, но несколько рассеянно.

— С тобой все в порядке? — спросил Шеттер.

— Все отлично.

— Есть проблемы?

— Ни малейших.

Шеттер вернулся непосредственно к их плану. К его необходимым деталям:

— Ты достал чертежи здания?

— Они нам не понадобятся.

Брошюра, которую протянул ему Виктор, оказалась обычным планом музея Гетти, который выдавали каждому посетителю. Здесь не был указан масштаб, не прочерчены электрические сети и не обозначена схема организации охраны и сигнализации. Да, в их новом мире Виктор, несомненно, окажется неоценим, но к старому он совершенно не приспособлен.

— Поверь мне, — сказал Виктор невозмутимо, — проникнуть внутрь не составит никакого труда.

— Я тебе верю.

— Тогда что нам еще обсуждать? Мы просто зайдем туда и выйдем обратно.

Шеттер заранее решил даже не поднимать в разговоре со своим верховным жрецом тему оружия. Многие беды современного человечества Виктор объяснял именно чрезмерным развитием военных технологий и настаивал, что они построят новое общество, где им не будет места. И, уважая его убеждения (до известной степени), Шеттер пока держал свой «люгер» глубоко в кармане.

21

Чель мчалась на запад города, не замечая царившего повсюду разгрома, пожаров и брошенных автомобилей.

— Он мог быть одним из них. — Голос Роландо в наушнике гарнитуры «свободные руки» то слышался отчетливо, то пропадал. Но его слова о том, что создатель кодекса из затерянного города мог быть одним из «троицы основателей» Киакикса, казались уже не такими невероятными, как вчера.

— Мы пока даже не знаем, существует ли до сих пор этот затерянный город, — сказала Чель.

— Его духовное животное — ара. Тебе не кажется, что именно такому человеку тысячи ара в одном месте могли показаться добрым знаком?

Чель мысленно сделала попытку собрать воедино миф и исторические факты. Человек знатного происхождения и две его жены бредут через джунгли, сбежав из обреченного города. И на третий день пути перед ними открывается поляна, вокруг которой на каждом дереве сидят сотни ара. Как и все древние майя, эти люди верили, что любая птица обладает огромной духовной силой. И эта троица посчитала, что именно такое место среди леса как нельзя лучше подходит для того, чтобы здесь поселиться. Так и был основан Киакикс.

— Вполне вероятно, что, закончив расшифровку текста, мы узнаем, что Пактуль женился на тех двух девочках и они основали деревню, — продолжал Роландо.

Но тут связь снова оборвалась, а Чель пришлось резко свернуть, чтобы объехать брошенный на дороге «приус», как раз напротив битумных озер Ла-Бреа. Множество животных попали в ловушку бурлящего битума и навсегда остались там с наступлением последнего Ледникового периода. В окаменелости-фоссилии тогда превратились все: от мастодонта до саблезубого тигра.

«Интересно, какая судьба ждет человечество через какие-нибудь десять тысяч лет?» — подумала Чель.

Проезжая дальше через Уилшир, она заметила, что там все покрыто новыми граффити. Городские «уличные художники» сполна воспользовались свободой, предоставленной им, когда у полиции нашлись дела поважнее, и покрыли красками каждый квадратный метр стен и заборов: здесь были эмблемы городских банд, подражания известным мастерам жанра и дилетантская мазня. Но на одном из домов в западной части авеню Ла-Бреа Чель увидела знакомый знак.

Огненного змея — бога Гукуматца, как называли его на к’виче, — иногда изображали в виде обычной змеи, заглатывающей собственный хвост. Чель знала, что это символизирует ежегодный урожай, повторяющиеся циклы времени и глубокую связь ее народа со своим прошлым. У греков он звался Уроборос, и для них он представлял схожие понятия. Но Чель понимала, что в этом месте рисунок появился совсем по другой причине. Гукуматца охотно взяли на вооружение сторонники теории декабрьской катастрофы, однако считали его при этом символом не обновления, а разрушения, которое грядет вместе с окончанием Долгого отсчета — напоминанием, что все предыдущие человеческие цивилизации исчезали, поглощенные прожорливым змеем времени.

Наконец сигнал мобильной связи восстановился, и Чель снова услышала голос Роландо:

— Алло! Чель? Ты меня слышишь?

— Да, слышу. Будь так любезен, дай трубку Виктору.

— Попробуй дозвониться ему по сотовому. Он поехал домой, чтобы найти какую-то журнальную статью еще из семидесятых, которая, как он считает, может помочь разобраться с глифом Акабалама. Похоже, у него весь дом завален подшивками за несколько десятилетий.