Книга Скверный маркиз - Барбара Картленд

Маркиз ехал молча. Уезжая, он даже не взглянул на бесчувственное тело противника, оставшегося лежать вниз лицом на дороге, и его слуг, оцепеневших от страха. Орелия едва дышала от волнения, но они проехали почти милю, прежде чем маркиз спросил у нее:

— Он… он причинил вам какой-нибудь вред?

И она поняла, что он имеет в виду.

— Нет!.. Сначала он сам правил лошадьми, до самого Эпсома… и только когда мы поехали дальше… — Орелия замялась, подыскивая слова.

Однако маркиз молчал, и постепенно она успокоилась, страх ее рассеялся, она чувствовала себя в безопасности! Больше всего она испугалась за него. Но теперь все хорошо, он здесь, с ней! Он пришел, чтобы спасти ее! Впрочем, она ведь была уверена, что все так и будет!

Они уже проехали через Эпсом, когда маркиз остановился у маленькой бело-черной гостиницы, стоявшей в окружении нескольких домиков под соломенными крышами — картина, какую можно увидеть во множестве пригородов на территории Англии.

— Полагаю, нам с вами не повредит стаканчик вина, — объявил он. К ним уже подбежал конюший, остановивший гнедых, и маркиз помог Орелии спуститься, а Харрис соскочил с черного жеребца, на котором маркиз прискакал в Эпсом.

Их проводили в особую, небольшую гостиную, и маркиз заказал вино и мясную закуску. Когда за хозяином гостиницы закрылась дверь, он впервые за все время, как показалось Орелии, взглянул на нее. Она уже сняла капор и плащ. В бирюзово-голубом платье, немного надорванном у шеи грубыми пальцами Ротертона, она выглядела очень хрупкой, маленькой и беззащитной. Их глаза встретились, и, не отдавая себе отчета в своих поступках, ни о чем в этот момент не думая, Орелия подошла к маркизу и прижалась лицом к его плечу.

— Я думала, что он… убьет тебя! — прошептала она, и, обняв ее, он почувствовал, как она дрожит от пережитого.

— Но твой крик спас мне жизнь, — ответил маркиз. — Однако мне вряд ли было предназначено умереть, Орелия, ведь ты во мне так нуждалась!

— Я все время молилась, чтобы ты успел! Я чувствовала, что ты не можешь не сознавать, как мне… плохо, — опять прошептала она.

— Странное совпадение — то, о чем ты говоришь, — глухо ответил он. — Мне тоже как-то было не по себе весь день. Я чувствовал, что что-то случилось, и спешил вернуться в Лондон и, может быть, повидаться с тобой.

Он крепче сжал ее в объятиях и тихо проговорил:

— Орелия, поедем вместе? Мы поженимся за границей. Люди немного посудачат об этом, но когда мы вернемся в Англию, то все обо всем уже позабудут.

Орелия затаила дыхание и потом, словно осознав, что слишком тесно прижалась к нему, отступила. Он не пытался ее удержать, и теперь она стояла у каминной доски, глядя на холодный очаг.

— Кэро…лайн! — ответила она ему почти неслышно, прошелестела…

— Да, ее гордость будет уязвлена, — согласился маркиз, — но она, конечно, будет по-прежнему искать утешения с послом или кем-то подобным.

— Так ты знал про посла? — взглянула на него Орелия.

— Неужели ты считаешь меня настолько безмозглым, таким, какого легко обмануть любительским театральным действом, которое разыгрывали Кэролайн и Савелли, рассчитывая меня провести?

— И ты… не сердишься на Кэролайн? — с беспокойством спросила Орелия.

— Сержусь? Да кто я такой, чтобы осуждать Кэролайн? Да, она имеет право отдавать свои губы и тело послу, как я отдаю тебе мои сердце и душу, хотя, — и в голосе его прозвучала горькая нота, — вряд ли они представляют собой большую ценность!

— Но для меня они дороже всего на свете! — очень тихо отвечала Орелия.

Маркиз снова протянул к ней руки, но тут открылась дверь и вошел хозяин с подносом в руках, на котором были вино и холодное отварное мясо. Он поставил поднос на стол, открыл вино и взглянул на маркиза.

— Мы сами себя обслужим, — ответил тот, — и пусть нас больше никто не беспокоит!

— Очень хорошо, м’лорд.

Хозяин вышел и плотно затворил за собой дверь. Орелия приблизилась к окну и посмотрела на сад, полный цветов. Было очень тихо, если не считать жужжанья пчел. Маркиз молчал, и она обернулась к нему:

— А знаете, милорд, ведь это в первый раз мы с вами сидим и едим… в одиночестве. Может быть, мы притворимся, на очень недолгое время, будто мы двое самых обычных людей, которые встретились в пути и которые… неравнодушны друг к другу? — но он не ответил, и она продолжала: — Давайте вообразим, что мы не переживали никаких ужасов и что впереди нас не ожидает… какое-либо несчастье. И существует только сегодня… и существуем… лишь мы.

И маркиз капитулировал перед этой просьбой:

— Только на сегодня, только на данную минуту! Но, главное, эти двое обычных людей очень любят друг друга, Орелия!

Он взял ее руку, и она подумала, что он сейчас ее поцелует, но маркиз только смотрел на нее, сжимая в своей ладони:

— Какая маленькая рука, — сказал он, — и, однако, в ней заключается для меня все, ради чего стоит жить!

Орелия отошла к столу, и они сели. Маркиз, словно приняв правила игры, которую она предложила, начал рассказывать о лошадях и об Аскотских скачках, что проводятся в маленьком городке в графстве Беркшир, в которых участвует и королевская семья и которые он надеялся выиграть, а также об усовершенствованиях, которые задумал для своих конюшен на следующий год. Орелия же поведала ему, что издатели заинтересованы в ее следующей книге и что она как раз обдумывает новый сюжет. Однако во все продолжение разговора их взгляды постоянно встречались, и тогда наступали внезапные паузы и мгновения, когда казалось, что они внимают совсем иному разговору — тому, который ведут их сердца. Ели они мало, и вскоре маркиз со стаканом вина в руке откинулся на спинку стула. Как всегда, он выглядел очень элегантным и непринужденным, так, словно восседает, как обычно, за обеденным столом в Райд Хаузе, и сердце Орелии устремилось к нему с новой силой.

— А теперь, любимая, — сказал он, — я хочу знать обо всем, что случилось. Понимаю, что тебе не очень хочется говорить об этом, но я должен знать.

— Но разве мы не можем обо всем… просто забыть? — с надеждой на это отвечала Орелия, подумав, как будет неловко рассказывать ему о той роли, какую сыграла в случившемся его бабушка-герцогиня. Но как же поведать ему всю правду и как объяснить, прежде всего, почему она взяла у герцогини пакет и поднялась в ландо?

— Я хочу знать все, — упрямо повторил маркиз. А чего же ей было еще от него ожидать!

И нерешительно, запинаясь, Орелия все ему рассказала, хотя не сомневалась, что с его обостренным чувством фамильной чести ему будет унизительно узнать о роли, сыгранной герцогиней в случившемся. Затем она скороговоркой описала ему, как обманула лорда Ротертона, притворившись, будто ее укачало, а сама написала ему записку и просила скорее доставить ее на конюшню.

— Ой, позабыла! — воскликнула она. — Я же пообещала, что Джим получит соверен, если найдет тебя побыстрее!