Книга Девятая рота. Дембельский альбом - Олег Вихлянцев

Январь 1989 года.

Дорога из Гардеза на Хост. Высота 3234.

Зубами вцепились в линию обороны остатки девятой парашютно-десантной роты. Пиночет спрыгнул в траншею вслед за бегущим по ней «Черным аистом». Но тут наемник обернулся и выстрелил в него в упор. Пиночет качнулся, выронил автомат и, как танк, пошел на врага, мертвой хваткой вцепился ему горло, нашел в себе силы навалиться и только потом потерял сознание…

— Я думал, что ты погиб тогда… — сказал с сожалением Лютаев: до этой минуты он был уверен в этом абсолютно. — А ты — жив. И ты, значит, теперь дух?

— Какой же я дух? Живой я! — жизнерадостно рассмеялся полевой командир Бекбулатов. — Аллах не дал мне умереть там, в Афгане. Как видишь, не дал умереть и сейчас. Велика мудрость всевышнего и священно имя его. Аллах Акбар!

— Аллах Акбар! — разом воскликнули все боевики.

Показав амулет, Бекбулатов спрятал его на груди. А у Лютаева вновь яркой вспышкой возникла перед глазами картинка…

Январь 1989 года.

Дорога из Гардеза на Хост. Высота 3234.

Все ребята девятой парашютно-десантной роты уже перебиты, лежат вперемежку с «Черными аистами». Кругом, как и сейчас в Чечне, горы трупов.

В живых осталось только трое, в том числе Лютый, озверевший и онемевший от боли — своей и чужой. Уже прилетели вертолеты поддержки и сделали свое дело: смели залпами остатки нападавших моджахедов.

Тут же приземлилась штабная вертушка. Полковник, вылезший из нее, сразу же подошел к Олегу.

— Сынок! Почему связь не отвечала?

А Лютый стоял перед ним и, ничего не слыша, рапортовал:

— Товарищ полковник! Девятая рота поставленную боевую задачу выполнила! Дорога на Хост свободна! Колонна может идти!

— Солдат! — Тряс его полковник. — Ты меня слышишь? Почему у вас связь не отвечала?

— Товарищ полковник! Девятая рота поставленную задачу выполнила! Дорога на Хост свободна! Колонна может идти!

— Да не будет никакой колонны! — заявил неожиданно полковник. — Война окончена, солдат! Не будет колонны!

И тогда Олег отошел в сторону и, размахнувшись, швырнул в небо спасший ему жизнь амулет…

— Плевать мне, живой ты теперь или дух, — жестко сказал Олег Бекбулатову. — Если ты все сказал, убей меня.

— Убей! — закричали бандиты.

— Убей неверного!

— Убей во имя Аллаха!

— Аллах Акбар!

— Тихо! — гаркнул на них Бекбулатов. — Я сам решу, как мне поступить с пленными…

Остатки отряда Бекбулатова длинной чередой, вытянувшись в колонну, уходили в горы. Шли по одному, молча, угрюмо. Пленников — Лютого и Басаргина — определили в середину. Полевой командир шел замыкающим.

Где-то через два часа непрерывного изнурительного восхождения по узкой и крутой горной тропе, по которой даже горным козлам и барсам удалось бы пройти с великим трудом, Пиночет нагнал середину отряда. Долго шел рядом с Лютаевым, молча, ни слова не говоря. Руки у Олега крепко связаны веревкой, а конец ее был обмотан вокруг запястий Юрки Басаргина. Длины веревки хватало ровно настолько, чтобы они могли, не мешая друг другу, идти в гору. Но стоило одному из пленных сорваться с кручи, как сразу же за ним полетел бы и другой. Бежать в такой связке было совершенно невозможно.

Первым заговорил Лютаев. Не ради установления контакта, а из чисто военного любопытства.

— Пиночет, почему ты ведешь своих людей наверх, на перевал? Ты же должен был идти в Краснодарский край…

— А что мне делать в Краснодарском крае? — вдруг спросил тот. — Яблоки кушать? Их и в моей Чечне полно. Я иду далеко, к своей основной базе, чтобы восполнить потери и боезапас. Внизу, у Грозного, меня сильно потрепали.

— Не понял, — Лютаев был обескуражен. — Мы охраняли распадок, чтобы не пропустить тебя и твоих людей на Краснодар, в Россию!

— Вас снова обманули, Лютый, — с искренним сочувствием сказал Бекбулатов. — Мне не нужен Краснодар, повторяю. У меня — другие задачи и цели. Надеюсь, ты не станешь спрашивать, какие именно?

— Не стану.

И еще три часа они без привала и даже коротких остановок уходили в горы.

Уже ночью остановились на небольшом и сравнительно ровном плато. Здесь горели костры, пахло мужским потом и жареным бараньим мясом. В скалах, возвышающихся над ровной террасой, Лютый приметил несколько пещер. Видимо, эти ниши в камнях были не природного происхождения. Неужели рубили вручную? Маловероятно. Но ниши-то были! И еще пленники заметили большое количество верховых лошадей и вьючных ослов.

Отряд рассредоточился по плато. Бекбулатов присел у одного из костров, и ему, как уважаемому человеку, тут же поднесли на широком металлическом блюде баранью голову, обложенную по краям запеченными на костре овощами.

Пленников пока оставили у вертикальной скалы, для острастки долбанув пару раз каждого прикладом автомата.

— Лютый… — впервые за все время заговорил Юра Басаргин. — Почему они нас не убили сразу?

— Наверное, Аллах пока не дал команду, — предположил Лютаев.

— А откуда тебя этот, с бородой, знает? Что за висюльку на шее он показывал?

— Сынок, ты лучше отдыхай, пока есть возможность. И не задавай лишних вопросов.

— А хочешь, смешной анекдот расскажу?

— Вот это — хороший ход. Рассказывай.

— Две старушки заблудились в лесу. Плутали, плутали, вдруг им навстречу прапорщик идет. Бабки к нему: товарищ военный, нам на станцию, мы правильно идем? А прапор: где правильно, где правильно? Коленки вихляются, ступня ставится нечетко…

— Я тебя предупреждал, Басаргин, не трогай прапорщиков. Наряд вне очереди, отработаешь, когда вернемся…

— Эй, ты! — прикрикнул на Лютого подошедший бандит и ткнул стволом автомата в Лютаева. — Ты! Вставай. Тебя зовут. — Ножом он обрезал веревку, связывавшую двух пленников. — Иди вперед!

Он подвел Олега к одному из многочисленных костров, возле которого на маленьких ковриках лежали полевой командир Бекбулатов и еще двое бородачей.

— Присаживайся рядом, — Пиночет пододвинул Олегу свободный ковер.

Лютый не стал отказываться от предложения, сел и протянул к костру руки. Он молча смотрел, как взлетают к ночному небу яркие желтые искры, и почти забыл об опасном соседстве.

— Знакомься, — Бекбулатов показал рукой на одного из бородачей, тощего, высокого, с длинной бородой и умным лицом, на котором выделялись большие выразительные, восточного типа глаза. Он привычными движениями тонких пальцев перебирал коралловые четки. — Это тот самый Усама, командир «Черных аистов», с которым мы воевали с тобой под Хостом. А это… — Он кивнул в сторону третьего сидевшего у костра бородача. — Ильдар Ханхоев, уважаемый человек.