Книга Таня Гроттер и перстень с жемчужиной - Дмитрий Емец

– Мне уже сейчас не смешно. Это я так разряжаюобстановку. Чем больше хмуриков вокруг – тем больше я вынужден болтать, чтобыподдерживать разговор за всех сразу. Мучаюсь, а болтаю. Что могло произойти затот час, который мы не виделись?

– За этот час – ничего, – кратко сказал Ванька ибольше уже на вопросы не отвечал. Он быстро спустился по лестнице, прошел покоридору и, оказавшись у дверей комнаты Тани, постучал.

Таня открыла сразу. Она стояла у кровати и озабоченноразглядывала полировку днища контрабаса. Перстень Феофила Гроттера на ее пальцеворчал, что она совсем запустила инструмент. Таня почти его не слушала. Феофилворчал почти всегда, когда его не одолевала старческая дремота.

– Ну что у вас тут за тайны? Помешали мне задушевнобеседовать с Жорочкой. Умирать буду – не прощу! А наследства вы уже лишены,имейте в виду, – предупредил Ягун.

Ванька повернулся к Тане.

– Покажи ему! – велел он.

Таня подошла к шкафу и опустила руку в карман комбинезона,который был на ней, когда она летала к Склеповой на Лысую Гору. Спустя секундув ладони Ягуна оказалось нечто холодное и твердое.

– Что это? Запоздавший подарок мне на Новый год? –спросил Ягун.

Ванька сунул руку в сумку и извлек оттуда Тангро. Дракончикспал. Зубцы у него на спине едва вспыхивали. Стараясь не разбудить его, Ванькаосторожно поднес лапу Тангро к каменной лапе в руке у Ягуна.

Ягун присвистнул.

– Скверная штука! – сказал он.

Таня кивнула. Каменную подушку лапы она нашла на второмэтаже дома на Лысой Горе и машинально сунула в карман. После встречи с Ванькой,когда ей казалось, что ее внутренний мир треснул, она забыла о ней. Былавыжжена, опустошена, рассержена.

Все трое долго молчали. И без того ясно было, что их мыслитекут параллельно. Слова могли лишь все запутать. Первым нарушил молчаниеВанька.

– Зербаган! Я убью его! – кратко сказал он.

– Скорее уж он тебя. Он сильнее десятка таких, какмы, – возразил Ягун, вспоминая, как мало мага устрашили их боевые искры.

Ванька нетерпеливо мотнул упрямой головой.

– Неважно. Я убью его, потому что я злее, – сказалон уверенно.

И это не было преувеличением. Ягун хорошо знал Ваньку. Такойне остановится. Пойдет и либо сам погибнет, либо выполнит намеченное. Этитихони самые опасные. Сидит, книжечки читает, а потом – ап! – царявзорвал.

– Остынь! Глаз с Зербагана мы теперь не спустим, этоточно. Сообщим моей бабусе, Сарданапалу, возможно, Зуби… Вот только поверят лиони нам? – сказал Ягун.

– Твоя бабуся не поверит? – удивилась Таня.

– Да бабуся-то поверит. Она у меня… хех… вся в меня,доверчивая. И Сарданапал поверит… Но и что из того?

Таня с недоумением подняла брови. Ягуну достался такой зарядукоризны, что играющий комментатор едва не прикусил свой змеиный язычок.

– Убийство драконов – тяжелейшее преступление. Если онобудет доказано – Зербагану не отвертеться, – сказала Таня.

– Если будет доказано. А какие у тебя естьдоказательства? – с интересом спросил Ягун.

– Ну… э-э… в Башне Привидений он размахивал посохом,пытаясь ударить дракона…

– Ага. Дракона, который едва не выжег ему глаза.Извини, дорогая, но если бы этот переносной огнемет набросился на меня, я бытоже попытался его чем-нибудь шарахнуть… Короче, это не доказательство, –с насмешкой сказал Ягун.

Таня не сдавалась.

– А то, что Зербаган таскается повсюду с таинственнымвидом?

– Если иметь таинственный вид – преступление, то половинуТибидохса можно отправить в Дубодам быстрее, чем я скажу «хрю», – заявилЯгун.

– А что он делал в Башне Привидений?

– Ты сперва ответь, что ты сама там делала?

– Я искала замурованные души влюбленных!

– А он искал своего дедушку.

– Какого дедушку? – не поняла Таня.

– Неважно какого. У него когда-то был дедушка, иЗербаган подумал: а не поискать ли мне его? Вдруг дедушка сталпривидением? – невинно сказал Ягун.

Несмотря на то что момент был совсем не располагающий, Таняневольно улыбнулась.

– Ягун, ты жук! Ты был бы идеальным преступником!

Играющий комментатор скромно погладил себя по голове.

– Ты так считаешь? Я краснею… Надо будет с Катькойпосоветоваться. Интересно, как она отнесется к моей новой профессии? Можно я натебя сошлюсь?

Ванька молча подошел к Ягуну и толчком в грудь посадил егона диван.

– Ты чего? – удивился внук Ягге.

– Тебе не надоела эта клоунада? Чего ты добиваешься?Чтобы мы оставили Зербагана в покое?

Играющий комментатор замотал головой:

– Не-а. Я просто пытаюсь вселить в ваши буйные головытрезвую мысль, что у нас нет доказательств. Без доказательств мы тольконавредим и Сарданапалу, и себе, и Тибидохсу. Это и ежу понятно, что БессмертникКощеев и вся его клика будут выгораживать Зербагана.

Ванька мрачно кивнул.

– Вот именно поэтому Зербагана и надо убить! –заявил он.

Ягун взял со стола лупу, в которую Таня разглядываланасекомых, и сквозь нее уставился на Ваньку.

– Проснись и пой! – воскликнул он.

– Чего? – нахмурился Ванька.

– А того! – передразнил Ягун. – УбейЗербагана (только скорее он тебя), и плыви на тихом катере в Дубодам. Воттолько Таньку ты кому завещаешь? Пупперу али Бей-Зализину?

– Ягу-у-ун! Я тебя убью! – вознегодовал Ванька.

– Опять убью? Вот это я называю навязчивой идеей!..Человеку хочется кого-нибудь прикончить, а кто это будет – гад Зербаган илимилейший Ягун, – особой разницы нет.

– А ты что предлагаешь? – спросила Таня.

Играющий комментатор встал с дивана.

– Слушайте сюда, цыплятки! Наш единственный шанс –застигнуть Зербагана на месте преступления! В тот момент, когда он будетпытаться расправиться с Тангро. Мы заснимем нападение на зудильник, и Гробыняпередаст все в прямой эфир.

– А Кощеев?