Книга Зульфагар. Меч халифа - Николай Стародымов

…Когда выбранный микроавтобус появился на дороге, один из бойцов вышел на обочину и повелительно поднял полосатый милицейский жезл. Судя по всему, водитель растерялся — автомобиль сначала чуть было притормозил, а потом как будто даже прибавил скорости, выехав на встречную полосу движения. Боец-спецназовец недвусмысленно повел плечом и рукой, демонстрируя висящий под мышкой автомат.

Риск был большой — если в машине есть еще кто-нибудь, кроме водителя, он мог бы сейчас с перепугу открыть огонь по одинокому «камуфлированному» вооруженному человеку. Однако сотрудники шариатской госбезопасности, в ведении которого состояло ичкерийское ГАИ, тоже ходили в такой же одежде, и они вполне могли остановить автомобиль для проверки документов… Да и кто, кроме них, в самом деле, мог средь бела дня в глубине Чечни останавливать транспорт?.. Так что стоявший на обочине боец хотя и был готов при первом же признаке опасности скатиться в кювет, при этом был уверен, что этого делать не придется.

Да и автомат он специально держал именно так — на правом плече, стволом вниз. Это только непосвященному кажется, что это удобно и грозно — на самом деле именно данное положение автомата является одним из самых нефункциональных. Таким образом, если в машине сидит обыкновенный человек, не разбирающийся в подобных тонкостях, он решит, что его останавливает умелый стрелок; в то время как профессионал примет его за вооруженного лоха… Тоже психология!

…Машина и в самом деле начала притормаживать, аккуратно съезжая на обочину. Сквозь широкое лобовое стекло, которое наискось пересекалось извилистой ветвистой трещиной, стало видно, что водитель в автобусе сидит один. Он смотрел на стоявшего вооруженного человека настороженно, хотя и без особого страха.

— Ас-салам алейкум! — подходя к водительской двери, поздоровался боец. — Куда едем?

Вопрос он задал по-русски — для «силовика» в Чечне в этом ничего настораживающего нет.

— Алейкум ас-салам! — отозвался водитель, открывая дверь и намереваясь выбраться наружу.

— Сиди уж! — махнул ему рукой «альфовец», подходя вплотную.

Он внимательно следил, чтобы водитель не попытался скрыться, резко нажав на педаль акселератора. Впрочем, судя по тому, что водитель пытался выйти из машины, у него не была включена передача…

Все, самое главное сделано, теперь нет больше нужды скрывать что-либо.

— Тебе придется нас подвести тут недалеко, — сказал боец.

Водитель ничего не успел ответить. Сзади громко откатилась в сторону дверь салона. Задержанный оглянулся. В машину сноровисто, умело, быстро, но без суеты забирались хорошо экипированные вооруженные люди.

— Но я спешу, уважаемый… — растерянно проговорил водитель.

Он ничего не понимал в происходящем. Хотя уже и чувствовал, что вляпался в неприятности.

— Ничего, мы тебе потом расписку дадим, что машина была конфискована для выполнения спецзадания, — ухмыльнулся Гайворонский, усаживаясь на переднее сиденье, рядом с водителем. — Все поместились? — оглянулся он в салон.

— Все… В тесноте, да не в обиде… Как килька в томатном соусе… Не, не в томатном соусе — в собственном соку… Лучше скажи: в собственном поту, — раздалось в ответ.

— Тогда трогай! — велел Вячеслав Борисович.

— Штирлиц потрогал и офонарел, — тут же отреагировал кто-то из подчиненных под общий хохот.

— Куда трогать-то? — обреченно спросил водитель.

По-прежнему ничего не понимая, он уже отдавал себе отчет, что стал разменной пешкой в какой-то чужой опасной игре.

— Пока прямо. А потом я покажу куда сворачивать, — ответил Гайворонский.

Оглянувшись в салон, он кивнул одному из подчиненных.

— Сообщи на базу, что мы начали.

— Понял.

Боец споро включил рацию. Натянул на голову черное эластичное кольцо с наушником и прижавшимся к щеке ларингофоном.

— Шестнадцать, — произнес он. Выждав паузу, повторил: — Шестнадцать…

— Опять спят… — с досадой проворчал Гайворонский. — А ты притормаживай, нам вон на ту дорогу надо свернуть…

Водитель послушно выполнил команду. А сам смотрелся потухше, обреченно…

— Не бзди, парень, — сказал ему Вячеслав Борисович. — Будешь себя хорошо вести, тебя никто не тронет…

— А ты бы сам на моем месте этому поверил бы? — вдруг пробурчал тот.

— Ого! — хмыкнул командир отряда. — Да ты оказывается умеешь шевелить не только руками, но и мозгами… Тебе, парень, ничего не остается, как только поверить мне. А я тебе слово даю, что если будешь паинькой, то никто тебя не тронет и через час будешь свободен, как птица в полете… Ты нам попросту не нужен. Давай-ка теперь поворачивай вон туда…

— Шестнадцать, — еще раз повторил радист.

— Вернемся, ох я им и всыплю! — доверительно сказал Гайворонский водителю. — Правильно?

Тот неопределенно передернул плечами.

— Есть шестнадцать, — наконец отозвался эфир. — Двадцать два.

Свои, оценил радист, пароль назван верно. Шестнадцать плюс двадцать два будет тридцать восемь — на время этой операции назначено именно это число. Назови он, скажем, число восемь, ему должны были бы ответить тридцать…

— Четверка! — сообщил радист.

— Понято, четверка. Удачи!

Не отвечая, боец выключил рацию. И без того он в эфире находился непозволительно долго. Понятно, у чеченов нет какой-то суперсовременной пеленгующей техники, однако чем реже нарушаешь установленные правила, тем меньше вероятность того, что придется за это расплачиваться. Чем меньше времени находишься в эфире, тем меньше шансов «засветиться». Уже сам по себе факт появления в собственном тылу неизвестной рации может насторожить ичкерийскую службу радиоперехвата.

Тем более, что за последние несколько часов это уже второй выход в эфир: в предыдущий раз спецназовцы выясняли подробности того, что за вертолет был сбит и на выручку экипажа которого отправилась группа Валиуллина.

Между тем дорога начала петлять, поднимаясь все выше в гору. Впрочем, тут еще не горы, только предгорья, прорезанные глубокими ущельями, по дну которых струятся небольшие речушки… Пастбищный хребет, самый северный из Кавказских гор. По прямой до нужного места расстояние отсюда совсем ничего, а по дороге, причудливо приноравливающейся к ландшафту, гак получается изрядным. Впрочем, для спецназовцев в данный момент какой-то запас времени создать было бы нелишне.

— Значит так, парень, — очень серьезно предупредил водителя командир. — Сейчас мы въедем на закрытую территорию. Какое-то время мы там побудем, а потом ты будешь свободен… Так вот имей в виду: если только посмеешь открыть рот или еще что-нибудь сделать без моего разрешения — убью! Понял?

— Да понял, понял… — с тоской отозвался тот.

За одним из поворотов впереди и в самом деле показался шлагбаум, возле которого лениво прохаживался часовой. В обе стороны от шлагбаума тянулся теряющийся в зарослях забор из колючей проволоки.